Год Рейгара

Аннаэль приобняла воина за плечи и начала тихонько разминать их.

– Рассуждаешь как старый дед. Тебе сколько? 60? 80? Ты молод, у тебя вся жизнь впереди. Когда как не сейчас творить, двигаться вперед, добиваться чего-то поистине значимого?

– С мыслью о том, что через год ты скорее всего погибнешь, как-то… – Рей прикусил язык.

– Что? – девушка остановилась, но не убрала рук с его плеч. – Почему ты должен погибнуть?

«Чего уж терять. Даже Арес знает». Вкратце Рей рассказал Ан про Пророчество. Та внимательно выслушала, постоянно кивая чему-то. А затем произнесла:

– Так даже лучше. У тебя есть некий срок, довольно большой, хочу тебе сказать, за который ты должен многое успеть. А потом совершить нечто совершенно невообразимое. Но если ты завтра запорешься у Правителя потому что был голодный или невыспавшийся, я тебя убью собственными руками, – рассмеялась девушка. – Так что давай есть. Я тут купила кое-что по дороге и кое-что приготовила. Не обещаю, что будет вкусно…

Но Рею, не евшему второй день, было все равно. За несколько минут слупив все, что было в комнате, он повалился на диван, но тут же был перепроважен на пол.

– Кровать одна. И на ней сплю я.

– Мне завтра вообще-то перед Правителем выступать, – поворчал Рей больше для вида, конечно. Он так устал, что уснул бы и стоя.

– Доброй ночи, Альдар.

– Доброй ночи, Аннаэль.

«Доброй ночи, Анагон».

Клир IV

– И не грызи ногти! – девушка больно шлепнула воина по рукам и погрозила коротким пальчиком. – У тебя ужасная привычка.

Рей закатил глаза. Они сидели перед кабинетом Правителя уже минут сорок, и все это время Аннаэль изобиловала советами. Они уже решили, что про Пророчество ничего говорить не будут, что зайдут вместе, представившись парой, что Рей будет проситься на первый фланг («чтобы быстрее выслужиться»), и что… больше Рей не запомнил. Но рядом была Аннаэль, готовая в любой момент подхватить беседу.

Двери приемной распахнулись, и стражник объявил:

– Альдар, воин Изумрудного леса, и его спутница Аннаэль, с прошением принять Альдара в элитные войска Его Величества.

Ребята прошли по роскошной зале, чуть скользя на лакированном полу («Только бы не упасть тут, а то точно никуда не возьмут») и, остановившись у подножия трона, покорно припали на одно колено.

– Встаньте, – сладкий голос Правителя Востока поднял их. Просители подняли глаза. На сверкающем троне, весь в шелковых подушках, окруженный стражей и наложницами, восседал Правитель Востока Даоран. Небольшого роста, однако, очень крепкого телосложения, с длинной пышной русой шевелюрой, темно-карими глазами-бусинками, маленькими пухлыми ручками, он напоминал хомяка. Властного и жестокого хомяка.

– Вчера стражники передали мне свои восторги по поводу твоей подготовки, Альдар. Мне захотелось увидеть тебя лично.

– Это большая честь, Правитель, – вновь склонился было Рей, но Даоран остановил его.

– Не стоит. Ты теперь приближенный. Не надо так часто кланяться. Конечно, и забывать свое место тоже не стоит. Все-таки, чем выше взбираешься, тем больнее падать.

– Именно так, Ваше Величество, – отчего-то дерзко встряла Аннаэль. Рей нервно сглотнул, но Правителю, казалось, понравилось это своеволие. Он улыбнулся девушке.

– Так давайте же, помня о своем месте в этом мире и о том, зачем мы здесь сегодня собрались, приступим к испытанию.

Он довольно ловко для своей комплекции спрыгнул с трона и, жестом приказав идти за ним, повел просителей, наложниц и стражу во внутренний двор дворца. Там, посреди турнирной площади, привязанный к столбу, стоял конь. «Анагон бы понравился».

Конь был не просто большим, он был огромным. В холке выше Рейгара на целую голову. Черная лоснящаяся шкура его, казалось, сверкала на солнце, а покатые бока ходили ходуном от шумного дыхания. При виде Даорана конь оглушительно заржал и ударил копытом по земле, оставив на ней глубокий след.

– Мой красавец, мой Демон! Поприветствуй папочку!

Конь снова заржал, бешено вращая глазами.

– Он настоящее порождение тьмы, – поведал Правитель, взбираясь на трибуну, оставшимся внизу легатам.

«Порождение тьмы… такое себе описание. Впрочем, о ничего не знает об этом, наверное».

Даоран продолжал:

– Но сегодня его уже полдня держат на ярком солнце. Он дико зол. Сейчас его спустят с цепи. Твоя задача, воин, посадить его обратно на цепь. Можете посовещаться, конечно, но не слишком долго. Аннаэль, приходите потом в ложу.

Рей застыл как вкопанный, глядя на зверя. «Приплыли. Меня прибьет конь».

Аннаэль упорно пихала его в бок и тянула куда-то в сторону.

– Тихо только. Возьми это, – она сунула в руки Рея какой-то пузырек. – Вылей себе на ладони. Начнет к тебе подходить – сунь руку ему в морду, он тут же присмиреет. Только сам не нюхай, а то свалишься без сил. Все, иди.

Аннаэль побежала к Правителю и заняла место рядом с ним.

А стражи Даорана тем временем выпустили коня и в страхе убежали с трибуны.

– Вперед, Демон! – рассмеялся Даоран.

– Не подначивал бы ты его еще сильнее, – не поворачивая головы к Правителю, тихо откликнулась девушка.

– Почему же? Думаешь, он не справится? – насмешливо откликнулся Правитель. – Я думал, медведи посильнее лошадей будут.

– Справится. Он бы и сам справился, но я дала ему на всякий случай успокоительное для твоего урода. Хотя я не понимаю, зачем это представление. Ты мог просто так принять его на службу.

– Во-первых, чтобы у него не возникло сомнений в собственной исключительности. Сама говорила, парень толковый, но неуверенный в себе. Во-вторых, эти галифаксы, что сейчас наблюдают за ним, разнесут слухи среди своих, что несомненно повысит популярность этого воина среди его отряда. Стоп. Успокоительное. Коню оно не навредит? – обеспокоенно спросил Даоран.

– Не переживай. Ему и нож промеж глаз не повредит.

– Но-но, попросил бы! Ты, конечно, моя любимица, но не надо распускать язык.

– Иначе что? Прогонишь меня снова? Я уйду и заберу с собой Рея. А без него тебе не видать победы в этой войне. Не каждый день к тебе приходит избранник Первоочередного Пророчества и желает биться за тебя.

– Вот именно, – прищурился Правитель. – Моя выгода проста и понятна. Я хочу власти, и я получу ее с помощью этого воина. Но зачем он тебе?

Ан наконец повернулась к Правителю.

– Тебе будет принадлежать его тело. Но его душа – моя.

Даоран хмыкнул.

– Его душа – с той кошкой.