Оценить:
 Рейтинг: 0

Малыш от генерального

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 40 >>
На страницу:
20 из 40
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Дорогой? Да от такой скуки даже аквариумные рыбки в приемной пузом кверху всплывут.

– А я нахожусь в приемной, чтобы рыбок развлекать?

Мне и раньше были обидны его придирки, но сейчас почему-то они цепляли особенно остро.

– Когда в приемной посетители – развлекать нужно их. Ну а в остальное время – меня. И лучше не в этом унылом наряде.

– Так, может, секретаршу вернуть? Ограничить ей доступ к информации, и пусть сидит… Грудью всех развлекает.

– Я тебе открою секрет, не все мужчины – фанаты арбузных ферм. – Взгляд карих глаз уткнулся в район бантика на моем бюстгальтере. Словно рассмотрел его под слоями пиджака и рубашки. – Некоторые предпочитают ручные варианты. Чтобы умещалась в ладони и отзывалась на каждое прикосновение.

Это был даже не намек на издевку, а вполне реальное издевательство. Такое, за которое в Штатах можно было схлопотать приличный срок и разориться.

Душа так и требовала послать это чудовище за намеки куда подальше. Не значилось у меня в контракте ничего про внешний вид и тем более про грудь.

Но модные электронные часы на стене показывали слишком страшные цифры. Я понимала, что мы ни за что не успеем на важную встречу или совещание, и злая как черт шла в свою комнату, чтобы вернуться достойной барского ока.

* * *

Марат злил меня, доводил до кипения, но каждый раз находил или правильные слова, или умудрялся вовремя распахнуть двери квартиры, обещая ждать на парковке.

Он держал баланс, как опытный эквилибрист. А кроме утренних словесных спаррингов ничто больше не напоминало про два сумасшедших поцелуя в Сочи и в квартире.

Наверное, можно было радоваться. Я сама читала Абашеву лекции про субординацию и просила оставить меня в покое. Сама искренне надеялась тихо пережить этот опасный период.

Но дурацкая женская натура…

Пожалуй, в двадцать семь я оказалась не только нулем в отношении мужчин, но и в отношении себя. Стыдно было это признавать, однако страусиная политика – спрятать голову в песок – не работала.

За два года под одной крышей с моим первым мужчиной, Робертом, я думала, что узнала о себе все. Нетемпераментная, неуклюжая, но старательная. Роберт не скупился на комплименты, но точно так же не скупился и на критику. Как настоящий учитель, он умел указывать на недостатки, а влюбленная, очарованная, я с одинаковым восторгом принимала похвалу и упреки.

Все ведь было так здорово – он хотел сделать меня лучше. Меня, а не какую-нибудь из моих более красивых и привлекательных подруг. Для этого совсем несложно было стараться… Учиться различать сорта вин, сыров и конструкции яхт. Учиться плавать и танцевать, разбираться в экономике и политике, молчать, когда это нужно, и заливаться соловьем, когда этого хотели.

Послушная девочка из интеллигентной семьи, заучка, которая не знала ничего, кроме своих учебников, я за два года превратилась в достойную пару, сносную хозяйку и почти идеальную любовницу.

Наверное, если бы не мой безумный побег, Роберт вскоре справился бы и с этим «почти».

Но за все время вместе, за бессчетное количество поцелуев, ночей в одной кровати я так и не узнала, что способна терять голову от пошлого, влажного посасывания пальцев.

Прежняя идеальная Аглая, наверное, брезгливо скривилась бы от одной мысли об этом. Она бы и близко не позволила кому-то взять в рот свои пальцы. А нынешнюю меня накрывало от возбуждения, стоило лишь вспомнить.

Это был какой-то дефект в прошивке!

Не самые нужные сейчас воспоминания. Уж точно не собственного босса с замашками тирана мне нужно было хотеть. Но, словно подхватила какой-то вирус, я неосознанно постоянно оглядывалась в его сторону. В машине, чтобы случайно не коснуться, забивалась в дальний угол заднего сиденья. А по ночам видела запретные сны.

Роберт точно выставил бы меня за дверь, если бы узнал о тех желаниях, которые исполнял другой мужчина в этих снах. Я бы и сама сгорела со стыда, узнай о них кто-нибудь.

Но никто не узнавал. Вместо удовольствий была работа. Вместо близости – невидимая граница. А вместо страсти – долгие споры до хрипоты. О договорах, о подрядчиках, о презентации, о кадровых перестановках и ещё дюжине всяких «о…».

Не знаю, как бы я выдержала, если бы не малыш под сердцем. От бардака в голове и на работе иногда хотелось закрыться где-нибудь и расплакаться. С каждым днем вывозить весь этот груз было все сложнее и сложнее. Нервы сдавали. И только образ ребенка, которого показала на УЗИ доктор Лиза, помогал справляться.

Когда становилось совсем плохо, я представляла себя в своей квартире с младенцем на руках. Когда после очередного спора хотелось уволиться, думала, как буду прогуливаться с колясочкой по осеннему скверу.

А по ночам, когда сил не оставалось ни на что и в кабинете затихали звуки, доставала из потайного кармана сумочки черно-белую фотографию… и окончательно терялась в собственных эмоциях.

Узнать знакомого мужчину в семилетнем мальчике смог бы разве что провидец. Мне с моей небогатой фантазией и тотальным невезением не светило никакое прозрение. Если бы не напряженный, взрослый взгляд из-под бровей, я бы и фантазировать ни о чем не стала. Списала бы нашу встречу с Маратом на пороге медицинского центра на совпадение и забыла.

Но взгляд… Я видела его каждый день в кабинете собственного босса и в его квартире. Он прошивал меня насквозь через зеркало заднего вида в машине и заставлял краснеть в тесном переполненном лифте.

Возможно, это была следующая стадия моего сумасшествия, и доктор требовался не «уже», а «вчера». Возможно, мне по мозгам ударили гормоны. Только избавиться от навязчивой идеи, что с фото на меня смотрит Марат, не удавалось.

Ломая голову над тем, как сперма Абашева могла оказаться в клинике, я часами рассматривала черно-белый снимок. Украдкой присматривалась к Марату на совещаниях. И искала в интернете детские фотографии.

Более бестолковые занятия и придумать было сложно. На совещаниях из-за гляделок мимо ушей периодически пролетала важная информация. В клинике меня бы даже не стали слушать. А детских фотографий Марата в сети не оказалось.

Семейство Абашевых умело хранить свои секреты. За неделю поисков я нашла лишь упоминание, что отец не был женат на матери своих детей. Узнала, что его жена умерла при родах. Но ни статьи о мальчишках, ни снимка, ни намека на их детство.

Из доказательств родства у меня были лишь случайная встреча и взгляд. Всего ничего, но, как оказалось, чтобы превратить жизнь рядом с Маратом в извращенную пытку, этого хватило.

И так день за днем. Ночь за ночью. С мыслями о ребенке, с вопросами к самой себе… В офисе, когда оставались с Маратом наедине. Дома – после того, как закрывалась дверь.

Я словно раскачивалась над пропастью на качелях. Стареньких, хрупких, грозящих в любой момент сломаться.

И однажды ночью мои качели рухнули.

Глава 15

Призраки прошлого

Марат

Никогда в жизни я не ненавидел свою работу так сильно, как сейчас. Иногда дико хотелось позвонить брату и сказать, чтобы сам разбирался со своим шапито.

Сюрпризы случались каждый день. В офисе, на стройке и даже в госорганах. Порой складывалось впечатление, что я не новые проекты пришел сюда развивать, а латать старые. Платить взятки чиновникам, увольнять и нанимать работников, искать рычаги давления на поставщиков и заемщиков.

Герасимов, как и обещал во второй записке, перешел к открытой войне. «Я тебя достану везде. Будь готов». И он достал.

Не успел я подписать договор с новым генеральным подрядчиком, кроме обычной текучки по всем фронтам началась атака. Юристы зашивались с претензиями и исками, которые писали все кому не лень. Презентацию Игнатова из-за накладок пришлось перенести на неделю вперед.

Даже Карельский изменил самому себе и ради собрания акционеров вернулся с Карибских островов досрочно, не выгуляв новую любовницу положенные две недели.

Куда ни кинь – всюду клин. И только дома клинило уже меня самого. Клинило на собственной помощнице, которая в домашних условиях оказалась еще более экзотическим фруктом, чем на работе.

Количество тараканов в голове этой женщины било все возможные рекорды. В офисе она могла переходить на повышенный тон, отстаивая свое мнение, орать, а в квартире эту горячую женщину будто кто-то сменял.

Я наблюдал лишь ее тень. Ни одного волоса в ванной комнате или на большом кожаном диване в гостиной. Ни одной грязной чашки или ложки в раковине. Ни одного звука за пределами гостевой спальни.

Я точно знал, что Аглая рядом. Нутром чувствовал близость. Но, словно жил с идеальным призраком, не видел ее саму.

<< 1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 40 >>
На страницу:
20 из 40