Сахар со стеклом

– Да ничего я с ней не делал! За кого ты меня держишь?

– За тебя.

Вот стерва. Допросится скоро.

– Мелкие сучки из команды пловчих заперли её в душевой, а одежду стащили.

– Твою мать! – глаза Ирландо удивлённо вылезли из орбит. – Это ж сколько она там просидела? Уже прошло…

– Достаточно, чтобы окоченеть и отрубиться. Давай шмотки. Не везти же её в таком виде домой.

Рыжая недоверчиво посмотрела на меня и решила сама вручить подруге одежду, а заодно спросить, правда ли я не надругался над бедной невинной овечкой. Детский сад, ей Богу.

– Убедилась?

Степанова вернулась обратно, оставив бестолочь переодеваться в машине. Она уже не пыхтела праведным огнём и смотрела спокойно.

– А ты не такой козёл, коим хочешь казаться, Шевцов.

– С чего такие выводы, Ирландо? – смешок вырвался непроизвольно. – Просто бестолочь, официально для посторонних – семья, а за семью принято впрягаться. Но это только для посторонних, в остальном всё по-прежнему.

– Угу.

Рыжая шмыгнула носом и молча удалилась в сторону своего подъезда. Нашлась здесь самая умная.

Рука потянулась ещё за одной сигаретой, но потом я передумал. В последнее время слишком много курю, после тренировок стало ощутимо тяжелее – пора завязывать. До хорошего эта привычка точно не доведёт. Было бы хорошо, если бы бестолочь снова отключилась. Капец, как не хочется видеть глаза оленёнка перед забоем. Смотрит и молчит, сверлит дыру во мне, пока я пытаюсь следить за дорогой. И самое дерьмовое, что мне не нравиться то, что я ощущаю, когда эти глаза на меня смотрят. Нечего тут жалеть. Неужели сама не понимала, куда лезла? Или думала, что большой город рухнет к её ногам, лишь завидев её грустный взгляд? Да хрен тебе, подкидыш. Так не бывает.

Глава 28

Переодеваться в машине не очень-то и удобно. Тело, так долго коченевшее в душевой, а потом расслабившееся в тепле автомобиля, не слушалось и не хотело выгибаться, чтобы я могла натянуть Анины джинсы, которые на моих хоть и стройных, но всё же округлостях, были весьма в обтяжку. Степанова совсем другого типажа: высокая и очень худая, так что ещё удивительно, что её штаны на меня практически впору. Не считая длины.

– Точно всё нормально? – обеспокоено уже в третий раз спросила подруга, просовывая нос в приоткрытое окно. – Может, мне с вами поехать? Потом такси вызову.

– Не надо, Ань, уже поздно для разъездов. Правда всё в порядке.

Анюта поджала губы и что-то пробурчала. Что именно – я не разобрала, но это явно относилось к Шевцову.

Кстати о нём.

– Ань, он же без куртки, да на морозе. А я тут копаюсь.

– Да ни фига с ним не станется. Нашла о ком переживать. Ладно, давай уже, Фомина, из дому мне позвонишь.

– Обязательно.

Что-то ещё сказав Шевцову на улице, Степанова юркнула в свой подъезд, а я осталась ждать Алексея в машине. Но он особо не спешил. Докурил сигарету, окинул мрачным взглядом подъезд, в котором скрылась одногруппница, и только потом вернулся в машину. Молча завёл мотор и тронулся. Меня Лекс и взгляда не удостоил.

Хотелось поблагодарить его, сказать спасибо за то, что вытащил из такой ситуации, но что я должна была сказать? Спасибо, что искал меня? А если и не искал, просто случайно так вышло? Или спасибо, что нашёл? С ним же лишнего слова говорить не хотелось, потому что никогда не предугадаешь реакцию. Он запросто может сказать, что я сама виновата. И тогда посыплется шквал упрёков, а этого я совсем не хотела, поэтому решила просто промолчать и уставилась в окно, плотнее закутавшись в его куртку.

В первый день в новом лицее, когда Шевцов по распоряжению отца отвозил меня, я не могла понять, что за запах в машине – ароматизатор или парфюм Алексея. Но сейчас, уткнувшись носом в ворот его куртки, я поняла. Странное сочетание парфюмерной композиции – какие-то морские или океанические мотивы – холод, смешанные с горько-сладким ароматом грейпфрута. Но есть ещё что-то, и я не могла понять, что именно. Мама одно время, ещё до того, как устроилась секретарём в фирму отца Алексея, работала в торговом центре в известном магазине косметики и парфюмерии. Она привозила домой кучу всяких неполных пузырьков, называя их тестерами. Нам с тётей и её провинциальным подружкам это казалось верхом гламура. За тот период я много наслушалась о том, что такое «нота сердца» или «фужерная нота шлейфа» и тому подобное. И сама среди подруг козыряла знаниями, пытаясь разгадать в сетевой парфюмерии следы этих самых сердец и шлейфов. И у меня неплохо получалось, надо сказать. Но вот парфюм Шевцова вызвал сомнения. Отвернувшись к окну, я ещё раз незаметно потянула носом, но так и не распознала, что скрыто за свежестью и горьким цитрусом.

За своими думами я не заметила, как мы подъехали к автозаправке, и Шевцов остановил машину. Не сказав ни слова, он вышел из салона, но так и не подошёл к терминалу, а скрылся за дверью магазинчика.

Через пару минут сводный брат вернулся, держа в руках стакан с кофе.

– Выпей, – протянул его мне.

– Спасибо.

Я приняла бумажный стакан и сделала глоток. Сладко, ароматно и… Горло внезапно обожгло, и я закашлялась.

– Блин, – я едва смогла вдохнуть, – он же…

– С коньяком, – Алексей захлопнул дверь и снова завёл мотор.

– Ну и зачем? Теперь мало того, что я заявлюсь домой в чужих шмотках, так ещё и с запахом алкоголя.

И тут произошло невероятное. Нечто весьма необъяснимое – Шевцов улыбнулся. Точнее скорее хмыкнул, криво ухмыльнувшись, но не суть.

– Пей и не тупи. Сейчас грипп, а ты насквозь промёрзла.

– Вот сам и пей.

Умник. Я не пью алкоголь вообще. И что вообще за глупость, что так можно обезопасить себя от простуды? Или занятая фильтрацией крови печень лучше справиться с вирусной нагрузкой? Да и вообще, нет полезной дозы алкоголя, сказки это всё. Он вредный. Точка.

– Хорошо.

И тут мне уже пришлось перестать изображать обиду и выхватить стакан из рук Шевцова, который поднёс чудо-кофе ко рту.

– Ты же за рулём! Дай сюда.

– Поэтому его выпьешь ты.

Кажется, на этом лимит относительного общения был исчерпан, потому что Лекс снова стал собой. Стрельнул колючим взглядом и поджал губы.

– Пей.

Сама не знаю, почему я делаю то, что он говорит. Не хочется спорить. Я поднесла стакан к губам и сделала маленький глоток. Шевцов не тронулся с места, наблюдая за мной. Чёрт с тобой! После нескольких крупных глотков я решительно отставила стакан, почти не чувствуя онемевшее горло.

– Больше не буду!

– Там было коньяка того чайная ложка, – хмыкнул Шевцов и сел за руль.

Машина снялась с тормоза, и мы продолжили путь. Дурацкий кофе. Теперь мои щёки потеплели слишком сильно, и даже как-то стало душно, так что пришлось выбраться из куртки.

– Почему ты решил искать меня? – вдруг вырвалось, хотя я и не собиралась спрашивать.

Лекс пристально следил за дорогой, но всё же ответил, хотя и не сразу.