Пятая сестра

На пороге стояла Беатрисия.

– Собираемся, милая?

– Собираемся, матушка.

Глава 3

Погода не радовала жителей Страйтфорда. Грязь облепляла ноги, одежда пропитывалась холодной водой, принимая неряшливый вид. Поэтому королевский двор послал за Беатрисией и Мелани карету.

Услышав ржание лошадей, Мелани выбежала из комнаты. Она надела невзрачное платье из плотной ткани, чтобы не мерзнуть и не выделяться в замке. Несмотря на мрачный вид, она не выглядела оборванкой. Ей еще никогда не приходилось бывать в доме принцессы Маргарет. Еще никогда Мелани не видела ту вблизи. Не сказать, что она мечтала об этом, но унять интерес было сложно.

Матушка Беатрисия в плаще уже ждала ее. Она потушила огонь в камине, надеясь, что дом не сильно остынет, пока их не будет.

Они сели в карету. Напротив сидели еще две служанки. Все любезно поздоровались, и карета тронулась.

Немного укачивало, когда карета тряслась, время от времени наезжая колесами на камни. Грязь брызгала в разные стороны, пачкая дверцу и ноги лошадей. Мелани клонило в сон от убаюкивающего стука дождя по крышам домов и лужам, от шлепающих копыт лошадей и глухого скрипа колес. Воздух пропитался влагой, а холод и влага – вещи неприятные, если ты на улице и не одет должным образом.

Мелани изредка поглядывала на матушкиных коллег, которые обсуждали фронт работ в замке. Кому-то предстояло готовить, кому-то – мыть посуду и убираться на кухне. Самой Мелани уже нетерпелось узнать, как выглядит замок. Беатрисия иногда рассказывала ей о роскошных покоях, о диком камне, которым был отделан пол, о гигантских каминах и величественных статуях; о дорогих шелках, из которых шили платья принцессы Маргарет и ее придворных. В такие моменты глаза Беатрисии горели завистливым огнем.

За окном показались высокие железные королевские ворота, по которым тянулись позолоченные прутья, складываясь в узоры и орнаменты. Они чем-то напоминали ветви кустарника.

Карета остановилась. Кучер открыл дверцу. Мелани пропустила всех вперед в знак уважения. Она с облегчением обнаружила, что ступила не в лужу или грязь, а на камень, которым был отделан весь двор. Мелани с восхищением ахнула, оглядываясь по сторонам. Перед ней возвышался величественный замок – казалось, что если долго на него смотреть, закружится голова. Но только Мелани хотела выразить свой восторг маме, как та положила ей руку на плечо и тихо произнесла:

– Идем, Мелани.

Их высадили в задней части замка, предназначенной для слуг.

Мелани вошла внутрь, и ее шаги эхом отразились от голых каменных стен. Коридор для слуг чем-то напоминал подвал, только ухоженный, с канделябрами и факелами. Коридор был широким, но не длинным, и вел в помещение для слуг, которое было в два раза больше дома Мелани. Там слуги переодевались, оставляли вещи и в зависимости от обязанностей проходили в ту или иную дверь.

Сейчас здесь было оживленно. Девушки и женщины сновали туда-сюда, поправляли чепцы и невзрачные платья, прятали свои вещи в невысоких деревянных шкафчиках и проходили через двери, на каждой из которой было обозначение: кухня, зал собраний и так далее. Из этого места можно было попасть в любую часть замка.

– Итак, дочка, – Беатрисия пристроилась в уголке рядом со своим шкафчиком, – я начну убираться в парадной. Будешь мне помогать.

Мелани кивнула и стала наблюдать, как матушка вытаскивает из шкафчика вещи, переобувается и пытается заправить волосы так, чтобы они не выглядывали из-под чепца. Мелани аккуратно помогла маме спрятать седые пряди и улыбнулась.

За одной из дверей можно было набрать в ведро воды и взять все необходимое для уборки. Мелани наполнила ведро и взяла побольше тряпок.

Они вышли в переднюю часть замка. Огромная люстра, украшенная сотнями свечей, озаряла все пространство. Мелани сначала решила, что и пол, и ступеньки, и стены, и высокие вазы с цветами темных оттенков отделаны золотом, но это были лишь теплые отблески. Они совсем не подходили наступающему черному дню. Узор на бронзовых перилах ступеней из желтого мрамора напротив парадных дверей чем-то напоминал Мелани орнамент на воротах. На стенах висели картины с нее ростом, написанные маслом, углем и даже воском. Мелани впервые видела восковые рисунки. Она невольно подумала, что если вдруг что-то случайно сломает, то придется платить за это до конца дней. Взять хотя бы эти вазы у входа и по углам. К ним лучше не подходить.

От стен отразились шаги. Все обернулись, бросили свои дела и побежали к парадной лестнице. Мелани не сообразила, в чем дело, пока не увидела принцессу Маргарет – русоволосую высокую девушку с теплым, но слегка снисходительным выражением лица. Беатрисия встала с пола, вытерла руки о фартук и спрятала их сзади. Она кивнула Мелани, и обе поспешили к остальным слугам, выстроившимся в ряд.

Мелани стояла последней, рядом с матерью, но отчетливо видела принцессу. Ей было около двадцати, волосы заплетены в длинную косу, лежащую на плече, четкие черты лица, ярко выраженные скулы и широкая челюсть. Голова поднята гордо, губы сложены в слабой улыбке, карие глаза тоже улыбались при виде слуг. Она сложила руки впереди себя и стала похожа на нетронутую бежевую кисточку из-за стройного тела и пышного платья. Платье было не таким роскошным, как описывала мама. От обычных служанок ее отличало лишь отсутствие фартука, чепца и швабры в руке. Похоже, свои наряды она приберегла для важного дня.

– Мои дорогие слуги… – Тонкий голос, которому она безуспешно пыталась придать оттенки взрослости, прозвучал на весь зал. Девушки и женщины заулыбались ей. – Я благодарна вам за то, что выполняете свою работу. Особую благодарность выражаю тем, кто не должен был сегодня приступать к своим обязанностям, но все равно приехал, чтобы поддержать меня и все королевство. Я не оставлю это без внимания, обещаю. Завтра с утра начнут прибывать гости из далеких земель. Очень надеюсь, что приготовления закончатся вовремя.

Она выдержала паузу, ожидая, что кто-то из слуг ей возразит или о чем-то спросит, но все промолчали. Принцесса продолжила:

– Основная часть встреч пройдет ближе к вечеру. В конце дня памяти вы получите поощрение.

– Госпожа Маргарет, – начала одна из служанок, – что нужно будет делать, когда мы закончим работу?

– О, поверьте, работы будет предостаточно. Мне понадобится несколько служанок, чтобы разносить еду, остальные будут ее убирать и помогать на кухне, чистить овощи и мыть посуду.

Принцесса Маргарет обвела их задумчивым взглядом. На секунду Мелани показалось, что девушка страдает косоглазием, потому что та странно переводила взгляд от одной девушки к другой. Она повернулась к Мелани, но глаза смотрели в другую сторону.

– Беатрисия, это твоя дочь? – спросила Маргарет.

Сердце Мелани учащенно забилось. Она тут же выпрямила спину и стояла, стараясь не шевелиться.

– Да, моя госпожа, – гордо отвечала Беатрисия, оглядываясь на дочь.

Мелани чувствовала на себе десятки взглядов служанок, но старалась не подавать виду.

– Она у тебя красавица, – тише произнесла Маргарет. Мелани это отчего-то напугало. – Я велю ей разносить еду. Нужны еще четыре девушки.

Мелани вдруг ощутила всю ответственность задания. Принцесса Маргарет так легко доверила ей разносить еду в дорогой посуде, расставлять ее так, чтобы не задеть никого из почетных гостей и ничего не обронить… По телу пробежали мурашки. Она хотела возразить принцессе и отказаться от работы, но Беатрисия, словно почувствовав намерения дочери, взяла ее руку и непривычно крепко сжала.

Принцесса Маргарет выбрала разносчиц и велела всем продолжать работу.

После того как все разошлись по своим углам, Беатрисия, все еще держа дочь за руку, отвела ее в сторону.

– Завтра с утра прибудут гости. Ты должна быть в платье для слуг званием выше.

Точно – не крутиться же вокруг гостей в одежде для уборки.

– Мама, это так почетно, – начала Мелани, стараясь не смотреть Беатрисии в глаза, в которых горел счастливый огонь от осознания, что сама принцесса Маргарет поручила ее дочери быть среди гостей. Мелани не хотелось расстраивать мать, но страх все испортить был куда сильнее. – И все же я не могу быть завтра среди гостей. Я боюсь с позором уронить на кого-нибудь блюдо и с тем же позором потом собирать еду с пола. Я боюсь оплошать и подвести тебя.

Беатрисия опустила плечи и печально вздохнула. Радостный огонек в глазах потух без следа. Но не успела вина нахлынуть на Мелани, как женщина тихо произнесла:

– Я тоже в твоем возрасте боялась обязательств, дорогая. Моя мама хотела, чтобы я проявила себя, а я боялась, как ты. И однажды я оплошала, да так, что с тех пор не могла выйти из дома, не услышав усмешек и не почувствовав напряженных взглядов.

– Но что произошло? – Она придержала маму за плечи в страхе, что неприятные воспоминания лишат ее сил и она упадет.

Беатрисия иронично улыбнулась, оглянулась по сторонам и заговорила:

– Когда правили король Ботермунд и королева Селестина, они праздновали день возведения Страйтфорда. Я так же разносила еду. Огромные подносы с поросенком, индейкой, овощами и рыбой. Я несла их и даже не видела, куда иду. Впереди меня шла другая служанка с подносом поменьше. Я случайно наступила на подол ее платья, она споткнулась и выронила поднос с мясом на высокоуважаемого гостя. Я упала вслед за ней, а мой фаршированный поросенок полетел назад, на других слуг. Я услышала лязг от подносов и взбудораженных гостей, которые привстали со своих мест. Но не помочь, а посмотреть на нас. Мы с позором собирали все с пола прямо у всех под ногами, пока король и королева прожигали нас своими взглядами.

Беатрисия хотела поддержать дочь, показывая, что оказалась как раз в той ситуации, в которую боялась попасть Мелани. Но вместо этого вышло наоборот: «Это случилось со мной, значит, случится и с тобой». Ее воспоминания о неудачном разносе только усилили желание Мелани догнать принцессу Маргарет и отказаться. Но она сдержалась, крепко сжав руки в кулаки, и отвела глаза.

Весь остаток дня Мелани провела за уборкой. Еще никогда ей не приходилось таскать столько воды, натирать стены, перила и ступеньки до боли в руках и онемения ног.

Вечером все служанки прошли в свой маленький зал с простым деревянным столом и стульями. Ужин прошел в оживленной обстановке.

Весь следующий день Мелани провела, бегая в тесном шелковом платье из одного конца замка в другой. С раннего утра свои соболезнования приносили известные богатеи и гости из соседних королевств. Они все столпились в холле, принцесса Маргарет вела разговоры с одной кучкой людей, а потом к ней подходила другая, третья. Помещение наполнили служанки в парадной форме – те самые, которым предстояло разносить еду.

Мелани все время проверяла подол своего платья и следила, как лежат ее рыжие волосы. Ей казалось, что все эти люди смотрят на нее. И что все они не так чисты, как хотели казаться. От многих так и веяло фальшью. Они подходили к принцессе, кланялись, с печальным видом выражали соболезнования, говоря, какими прекрасными были родители новой правительницы, и уходили, тут же возвращая на лица улыбки. В какой-то момент Мелани захотелось рассказать об этом самой принцессе, но она не стала: Маргарет могла посчитать ее сумасшедшей или, что еще хуже, ведьмой; она, вероятно, и сама понимала, что ей лгут, глядя в глаза.

В те спокойные моменты, когда Мелани могла просто стоять в холле без дела, она пристально наблюдала за принцессой, отмечая, что начинает испытывать к ней симпатию как к молодой правительнице, потерявшей своих родителей. Рядом с ней Мелани не чувствовала ни напряжения, ни желания отдалиться, как это обычно бывало. Она никогда долго не общалась с людьми: ощущала, что эти связи не вырастут во что-то большее. И была предусмотрительна, точно знала, кому стоит доверять, а кому – нет.