Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья

– Как изволите, милостивый государь, – опустила взгляд Катя пряча слёзы.

– Так Вы говорили докторам, что там было много людей? – спросил старик.

– Там было много людей, – проговорила Катя, – там сотни людей… женщины… дети… совсем маленькие дети… моя сестра и мой брат… Я прыгнула за борт, благо было не настолько высоко. Вода была холодная и я начала тонуть, но тут этот чемодан… Я схватилась за него. А эти… – глянула она на двери, – из-за них, наверное те люди не дождались своего спасения в море…

Старик опустил голову.

– Но тут уже очень давно не ходят пароходы, – ответил он, – и море отсюда очень далеко. Может это был прогулочный катер?

– И вы мне не верите… – едва не заплакала Катя.

– Тише, не надо плакать и отчаиваться, – успокоил её старик.

– Я хорошо знакома с одним человеком, – посмотрела на него Катя вытирая слёзы ладонью, – он поэт!

– Поэт? – переспросил старик.

– Да, поэт, – кивнула Катя, – конечно он не настолько известный, но он популярен в модерных творческих кругах.

– И кто же это? – посмотрел на неё внимательно старик.

– Владимир Маяковский! – воскликнула Катя, – тот самый футурист, который бросил вызов классикам и поэтому его много ругали в прессе. Прикажите ему написать! Он немедленно подтвердит, что я не убогая и не юродивая!

Старик горько усмехнулся и покачал головой.

– Ну почему же неизвестный? – тихо сказал он в ответ, – он довольно известен и популярен. Но я не могу приказать ему написать. И вряд ли он сможет помочь Вам.

– Почему? – искренне удивилась Катя.

– Он умер, – ответил старик.

– Когда? – растерялась Катя и вдруг перестала плакать.

– 14 апреля, – посмотрел на неё старик, – я соболезную Вам.

– Позавчера? – ещё более растерянно проговорила она, – Боже мой! Буквально два месяца назад мы принимали его в своём доме, в Харькове, на Чернышевской, – она помолчала и продолжила тише, – пили вино, слушали музыку и пели песни. С нами был этот мальчик, Божидар. А Владимир, он был такой… – она снова заплакала, – какая утрата для русской поэзии!

– Вы в Харькове, сударыня, – вздохнул старик.

– Как я могу быть в Харькове? – усмехнулась, не переставая плакать, Катя, – не смейтесь над моим горем, прошу Вас!

– Он умер не позавчера, – ответил ей старик, – он застрелился восемьдесят восемь лет назад.

– Что? – удивлённо и с обидой глянула Катя на старика, – вы куражитесь?

– А как назывался пароход на котором Вы были со своими братом и сестрой? – невозмутимо спросил старик.

– «Титаник»! – ответила Катя больше с обидой, чем с удивлением.

Старик встал, подошёл к двери и обернулся к Кате.

– Я сейчас же вернусь за Вами, Катенька, – сказал он, – очень прошу не делать глупостей и ожидать моего возвращения. Я Вас без промедления отсюда заберу.

Он вышел.

Катя испуганно посмотрела в окно и заплакала.

– Принесите мне тот чемодан и распорядитесь вернуть девушке все её вещи, – попросил он врача ждавшего за дверью, – я забираю её.

Чемодан и вещи Кати принесли через несколько минут.

Старик поставил чемодан на стул стоящий возле дверей палаты, открыл его и рассмотрев старомодную одежду, разворошил пару пиджаков и сорочек. Он вытащил небольшую бумажную коробку и поставил её сверху, на вещи.

– Смотрите, – достал он из коробки небольшой деревянный кубик и показал его врачу.

– Что это? – взял кубик врач.

Миловидная мордашка оленёнка, вырезанная из дерева, смотрела на врача. Оленёнок лежал в гнезде и улыбался.

– Боже! Какая красота! – восхищённо проговорил врач, – этот сувенир стоит больших денег! Это ведь явно ручная работа! Откуда они у неё? – кивнул он на кубики.

Другие кубики были украшены зайчатами, лисятами, медвежонком и мамой-медведицей.

– Такое можно только заказать, – вернул кубик старику врач, – я ни разу не видел такие поделки в магазине. И думать, что она купила их у какого-то коллекционера, я не стал бы. Они явно новые для коллекционных вещей, и тем более для музейных экспонатов.

Старик положил кубик на место и достал из чемодана Библию в твёрдом кожаном переплёте.

– Это не её чемодан, – сказал старик и подал врачу книгу, – переплёт спас Библию от воды, да и страницы едва отсырели по краям, но это не страшно. Высохнут. Бумага качественная, не такая как сейчас. Посмотрите книгу?

– Что здесь? – раскрыл врач Библию.

– Это дарственная надпись, – указал старик, – много лет назад одна семья уезжала в Америку из Англии. У них было много причин чтобы покинуть родную страну. Главная причина была той, что их не считали полноправными людьми, потому что они читали псалмы и молитвы не на английском языке, а на латыни. Хотя… – он подумал, – это другая история. Их дети пели в церковном хоре в церкви Святого Михаила и всех ангелов, в небольшом городке Мелкшам, что в графстве Уилтшир. Потом они оттуда уехали и жили в другом городишке, который сейчас проглочен Большим Лондоном. Но, перед самым отъездом на пароход, их навестили из той церкви в которой их детей любили и ценили. Каждому из детишек привезли в подарок Библию с дарственной надписью. По тем временам это был дорогой подарок, как если бы Вы сейчас подарили шестерым детям по ноутбуку, или по планшету. В этой семье было двое детей, брат и сестра, погодки. Для них церковный сторож, своими руками вырезал эти красивые кубики, – старик взял в руку один из кубиков и снова показал врачу.

– Знаете как назывался пароход, на который села эта семья? – спросил он у врача.

– Как? – посмотрел на него врач.

– «Титаник», – ответил старик и положил кубик на место.

Врач посмотрел в Библию.

– «Нашей дорогой Джесси Эйли Гудвин, в память о днях проведённых в церкви Святого Михаила…», – перевёл на русский язык надпись доктор, – но это явная подделка, – усмехнулся он недоверчиво, – чернила не могли так долго сохраняться, столько времени, в воде!

– Это не подделка, – ответил старик, – чернила могут сохранять свежесть очень долгое время и вода вовсе не та причина от которой настоящие чернила расплываются и исчезают. Да и живущий в начале 21-го века человек, обязательно не учтёт то, что в 1912 году в Англии писали немного по другим правилам, не тем что сейчас. А вот сколько именно времени эта книга пробыла в воде, это ещё вопрос.

– А что с Джесси Эйли? – посмотрел врач на старика.

Старик вздохнул.