Белый лама. Книга I

– А где майор?

Лейтенант ответил:

– Уже месяц, как он лежит в больнице, поэтому я продолжу ваше дело.

После ознакомления со сфабрикованным делом Георгия Ликокели, молодой офицер был растерян. Понимал, что бессилен. На третий день «тройка» все же вынесла приговор – десять лет тюрьмы. Все, кто прошли через этого следователя, спаслись от расстрела.

Этот юноша стал спасителем обреченных. Никто не знал, какая звезда зажглась им на счастье.

После приговора Георгий еще больше успокоился. Он ни в грош не ставил ожидаемые испытания. Думал: если суждено спастись, спасусь.

После Нового года число заключенных в камере убавилось, в основном оставались те люди, которые так или иначе уже знали друг друга и друг другу доверяли. И Георгия лучше узнали, чувствовали его внутреннюю силу и глубину. Старались с ним быть поближе. Разговоры тоже стали более свободными, особенно после того, как многим из них вынесли приговор и одарили под Новый год многолетними сроками. Часто садились они вокруг Георгия, опытного и повидавшего жизнь человека, и, как правило, чаепитие сопровождала интересная беседа. Шпионы, вредители и предатели почему-то все время думали и рассуждали о судьбе своей Родины. Но что в этом удивительного? Для грузинской интеллигенции это было нормально, где бы эти люди ни находились: в тюрьме, в эмиграции или дома.

– Георгий, ты же был в Египте?

Георгий кивнул головой.

– Меня интересует, какую функцию выполняют эти громадные сооружения в середине пустыни? Поверить, что это была только гробница фараона? Как я читал, у других, более могущественных фараонов, во времена которых Египет был более развит, имелись относительно скромные гробницы? – спросил Сосо.

– Интересный вопрос, – сказал Георгий. – Да, у других, более значимых фараонов были относительно маленькие гробницы, подтверждение этому – Долина царей в окрестностях древней столицы – Фив, которую я видел своими глазами. Однако предназначением пирамид не было только захоронение фараонов. Люди до сих пор не смогли выявить их суть, а эзотерическое учение традиционно остается под сомнением, это однозначно ограничивает научное мышление, что не дает возможности выйти из однажды установленных рамок. Это определенным образом связано и с нашим воспитанием. Рамки, которые нам определили с детства, не дают нам возможности перемен, а вдруг на нас посмотрят другими глазами, посчитают нас ненормальными, а это односторонне ограничивает и мешает нашему личному и духовному росту. Если наше сознание втиснуто в узкие рамки в течение определенного времени, оно каменеет и его изменение становится невозможным.

Я делаю такое большое вступление для того, чтобы высказать вам совершенно другое соображение, которое основывается на эзотерическом учении. Пирамиды, мой Сосо как энергетические усилители совершали энергоинформационный обмен с космическим разумом.

Сокамерники удивленно слушали, у них появилось множество вопросов, но они ждали, когда он закончит рассказ, а Георгий продолжал:

– Возраст пирамид, может быть, вдвое, втрое больше того, что им приписывают. Многие ученые знают это, но привычные рамки не дают им возможности пойти дальше. Если они об этом открыто заявят и подтвердят, многое в науке встанет как бы с ног на голову. В течении веков новые поколения придавали пирамидам новые функции, в том числе они стали гробницами фараонов. Придет время, и в Грузии поведает нам свою тайну один из холмов, под покровом которого мы обнаружим пирамиду.

– В Грузии? – удивленно спросил Дмитрий.

– Да, мой Дмитрий, именно в Грузии. В мире много пирамид – везде, где имелась связь с высшим разумом. В Египте они сохранились потому, что природа и местоположение способствовали этому, а в других местах они оказались под покровом земли.

– А мы имели какую-нибудь связь с египетскими пирамидами? – спросил Сосо.

– Да, имели. И притом прямую, учитывая, что фараоны первых и последующих династий были родом из древней Колхиды. Все развитые страны и народы, которые имели связь с высшим разумом, были связаны между собой.

В наш язык и письмо вложена эта связь – как с высшим разумом, так и с другими народами. Мы плохо знаем нашу историю, особенно древнюю. Хотя у этого есть и объективные причины. Знаем ли мы истинные значения слов, характерных для нашего языка? Откуда слово произошло? Почему оно сохранилось у нас, а не у других племен? Вот, например, слово «генацвале», которое мы часто используем, откуда оно идет и что означает? Или знаете ли вы, что означает слово «химера»? Для нас это что-то неопознанное.

Древние хеты рисовали химеру как неопознанное существо, с лицом и верхней частью тела женщины, остальная часть тела была львиной, а хвост – змея с разинутой пастью. Тысячелетиями до того, как сформировалась грузинская нация, эта пиктограмма для древних хетов означала судьбу, так же как и «ген» у этруссков означало женщину, «ац» – змею, «вале» – льва.

Хеты разговаривали на подобном этрусскому языке, то был родственным языку колхов. Хеты это слово произносили как «кинасэфале», этрусски – «генацвале». Это означает только то, что у колхов и иберийцев с ними была не только генетическая, но и языковая связь.

– Значит, химера означало генацвале? – удивленно спросил Дмитрий.

– Именно так и было. Химера была космическим существом, которого хеты так изображали. Грузины химеру рисовали по-другому, часто с головой орла, но это было также зашифровано и имело то же значение. Было найдено много пиктограмм с таким изображением химеры, которые удостоверяют эту связь.

– Георгий, хочу тебя спросить, – опять продолжил Сосо Нибладзе. Георгий ему кивнул. – Как ты думаешь, почему мы не справились с проблемами? Будто у нас был такой шанс, но мы его не использовали. Мы страна такой большой и древней культуры, но благодаря нашей нетерпимости друг к другу нам трудно найти общий язык, и мы снова оказались в чужих когтях, причем под более жестоком и деспотичном правлением!

– Тихо, Сосо, все же не надо, ты же знаешь… черт не спит. – Приглушенно сказал Димитри.

– Сейчас хочешь тише, хочешь нет, и все равно у всех Сибирь на спине висит, – улыбаясь парировал Сосо.

– А разве в этом есть что-нибудь удивительное? Вся история только обличает человечество в человеконенавистничестве. Исключением не является и история Грузии. Насколько больно общество, настолько оно получает объем и масштабы собственных проблем. Так повелось изпокон веков и так будет. Неисправимы человек и то общество, когда для своих эфемерных и мизерных успехов – которые только временны, как и насыщение человека, – готовы разрушить и испепелить все то, на чем основано развитие человека и нации. Исцеление такого больного будет трудно. Фундаментом нации являются любовь, добродетельность и единостояние. Без этих трех принципов, не были бы возможны ни эволюция человечества, ни создание нашей нации еще в древние времена. Ведь наша нация и ее культура созданы еще до того, как она стала именоваться картвелской, то есть грузинской нацией. Как бы вас ни удивляло, это было еще до Иберии и Колхиды. И дело тут не в собственном имени, а в тех фундаментальных принципах, о которых я уже упоминал. Именно эти принципы определили становление нашей нации. Именно это обусловило нашу сплоченность в единый кулак.

– Тогда что же произошло с нашей культурой и нацией? – вновь спросил Сосо.

Остальные внимательно слушали.

– Наша культура осталась в прошлом. Ею уже питается человечество, оно успело трансформировать ее и добавило свое. Однако для себя мы ничего не оставили, поэтому для нашей нации уже давно настал новый этап. Мы теперь нация без пути. Наверное, еще долго будем блуждать в поисках своего пути. Это сложная и долгая дорога поиска. По этой дороге должны пройти, может быть, еще десятки поколений. И в этом нам никто не поможет, кроме собственной исторической памяти и генетического кода. Все остальное только собьет нас с пути. Когда-то мы были культурной нацией, возможно даже идущей впереди, когда формировался культурный и социальный фундамент нового человечества. Однако сейчас мы далеки от нашей истинной культуры. Именно это делает невыносимым наше совместное существование, какую социально-политическую систему мы бы ни приняли. Этому способствует и наш духовный кризис. И это не так скоро закончится. Возможно, не хватит и века, чтобы мы, грузины, взялись за ум. То, что происходит сегодня, является этому подтверждением. Безграничная жестокость и массовое гонение общества являются несомненным знаком этой болезни. Все думаю, не исполнила ли наша нация свою историческую миссию в биологическом и социальном развитии человечества? Может уже не стоим мы даже ореховой скорлупы? Возможно, это звучит обидно для нашего уха, но если пересмотреть историю человечества, возможно, и не так будет обидно: ведь множество культурных наций брали на себя эту ношу и выполняли ту же миссию, а от них не осталось и следа! Это обыкновенный самообновляемый биологический процесс, перевоплощение одного в другое, что способствует и социальному росту. Однако мое параллельное мышление, которое постоянно оппонирует моему активному, каждодневному житейскому мышлению, диктует мне совсем другое, и эта подсказка опирается именно на наш генетический код: оказывается мы еще не исчерпали нашу биологическую миссию в глобальном процессе, но находимся не в стадии поиска, а в стадии своеобразного сна, хранящего резерв человечества… Однако мы же не знаем, что собирается сделать Творец и что он нам готовит на будущее…

Все были в задумчивости, когда прозвучал грохот задвижки, и тревожно уставились на дверь. Вошел офицер и зачитал список.

– Готовьтесь к этапу. На все 15 минут.

– Ведь я же говорил? Не знаем, что нам готовит Творец, – с улыбкой произнес Георгий и стал собираться.

* * * * *

Уже через два часа осужденный за антисоветскую деятельность Георгий Ликокели, с десятилетним сроком без права переписки, оказался в товарном вагоне эшелона, переделанного для перевозки заключенных в Сибирь. Георгий лежал на нижней полке, а над ним – Васо Маглапери, его первый знакомый в тбилисской тюрьме.

В вагоне было намного больше заключенных, чем могло поместиться, однако на третий месяц пути вагон практически опустел, когда пятнадцать умирающих и десять покойников вынесли одного за другим. Заключенные уже начинали бунтовать, но опытные люди знали, что это привело бы только к расстрелу на месте. Поэтому и остановили тех, у кого сдали нервы. В вагоне уменьшилось число людей, и воздуха стало больше, но похолодало. Угля давали мало для единственной печки. Все в вагоне болели, непрерывно были слышны кашель и стоны. Георгий не успевал переходить от одного больного к другому. Он старался помочь им без лекарств, многим и вправду помог. Заставлял Васо десять минут дышать в пропитанный соленой водой платок и постоянно носить повязку. Заставлял в день несколько раз делать дыхательные упражнения. Все старались прильнуть друг к другу, укутаться хоть во что-нибудь, постоянно кипятили и пили воду. Только лишь Георгий ходил по вагону в одной рубашке, а свою робу (ватную телогрейку) надел на Васо. Через тонкие стены вагона со всех сторон со свистом врывался ледяной ветер. Чем только не затыкали щели между досками, однако это не помогало. Снаружи было минус сорок. При движении поезда мороз усиливался, а в вагоне становилось еще холоднее.

В течение трех месяцев пути они пережили кошмарные дни. Многие скончались из-за разных болезней, живые висели на волоске, и только Святой Дух держал в руках их души. Почти на каждой остановке из вагонов выносили несколько трупов, а эшелон останавливался часто. Иногда целыми неделями стоял в заснеженной степи, будто специально, чтобы как можно больше людей погибло от голода, холода и болезней. В этом вагоне у человека со слабым здоровьем не было шансов выжить. Большинство заключенных и до этапа были больны, а дорога их вконец доконала.

В Чите почти опустевший эшелон заполнили заключенными из других эшелонов и теперь продолжили путь в юго-восточном направлении, к китайской границе. Через неделю приблизились к реке Аргун. До Маньчжурии и вправду оставалось недалеко, и дорога была перегружена.

Несмотря на то что после конфликта у реки Халхин-Гол и озера Хасан в 1938 году железнодорожную линию Маньчжурского участка Транссибирской магистрали Советский Союз передал японцам, контроль по этому направлению оставался стратегически важным. Китайско-японская война вошла в новую фазу, вдоль линии маньчжурской границы советские войска должны были находиться в боевой готовности, так как от марионеточного правительства Маньчжурии постоянно ожидалась новая провокация. Этот отрезок железнодорожной линии до границы Маньчжурии оставался главной транспортной артерией. Во второй половине дня эшелон опять перешел на запасный путь и остановился. Конвой начинал обход, чтобы вынести из вагонов умирающих или скончавшихся.

Стоял апрель 1939 года. Снег уже начинал таять, хотя до настоящей весны было еще далеко. Находясь в дороге, они узнали много обнадеживающих новостей. Был освобожден от должности комиссар НКВД Николай Ежов, а вместо него был назначен его заместитель Лаврентий Берия. До них дошел и разговор офицеров, что, мол, политика НКВД смягчится и зарплата повысится. А через два дня начались разговоры о том, что Ежова и его бывших заместителей арестовали и, скорее всего, в их рядах начнется чистка. Некоторые с надеждой говорили, что репрессии закончатся и многих освободят. Сталину, дескать, его комиссары подают неверную информацию о происходящем в тюрьмах, колониях и лагерях.

Открылась дверь вагона, и офицер крикнул, чтобы вышел заключенный Ликокели. Это стало обычным явлением, так как он был единственным врачом в эшелоне. Когда кто-нибудь умирал, звали его. И Васо всегда сопровождал Георгия как помощник врача или фельдшер. И вправду, Васо многому научился в пути, чтобы их не разлучили и они вместе справились с этим адом. И на этот раз Васо подошел к двери. Георгий спрыгнул с подножки вагона, а солдат сразу же сказал Васо, что зовут только Ликокели, и перед его носом закрыл дверь. Георгия повели к грузовой машине, которая стояла у железнодорожного шлагбаума. Георгий сразу догадался, что ведут не для осмотра заключенного. Однако ни о чем не спросил. У грузовика стоял начальник эшелона капитан Стручко, а рядом с ним молодой капитан с эмблемой пограничника. Борт машины был откинут, и Георгий сразу же заметил три трупа, прикрытых брезентом. Были видны лишь ноги, а рядом на шинели лежал мужчина средних лет с погонами полковника и тяжело стонал. Капитан НКВД сразу же спросил:

– Ты врач?

– Да.

Он поднялся на борт грузовика, присел на корточки и осмотрел пострадавшего. Тот был весь в крови. Георгий спросил:

– Что с ним произошло?

– Машина перевернулась, и он сильно покалечен.

– Он пограничник?

– Нет, он начальник строительства железной дороги на отрезке Аргун.

– Где у него перелом?

– У него открытый перелом бедра и переломаны рука и плечо. В этой машине погибли трое. Полковник все еще жив, однако… Мы перевязали его как смогли.