Неотразимый

Натаниель не стал делать вид, что не понял ее.

– Софи! – Он нагнулся пониже. – Вы предлагаете себя мне в любовницы?

– Нет, Натаниель, – спокойно возразила она. – Ведь любовница – это содержанка, а я имею собственные средства. Но я нашла это приятным, и, полагаю, вы тоже, поэтому…

– Да? – Он в ожидании поднял брови, машинально отметив, что, к счастью, прохожих нет.

Она не решилась сказать это сразу, но затем взяла себя в руки.

– Вы проведете в городе несколько месяцев и, разумеется, будете очень заняты. Впрочем, как и я. Но время от времени… Может, это и не очень плохая идея… Я так же, как и вы, Натаниель, не стремлюсь к браку. Но… но я обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями. По временам я испытываю потребность близости с мужчиной… Не настолько сильную, чтобы искать себе любовника. Но… Но если бы вы пожелали… Если бы это могло решить вашу собственную проблему…

Неожиданно Натаниель все понял, хотя она так и не смогла закончить фразу. За всегда улыбчивым спокойствием Софи не так просто было увидеть более глубокие чувства. Но ведь он сам спросил ее вчера, испытывает ли она желание, жажду страсти, и она призналась, что испытывает, и подтвердила это всей пылкостью ласки.

– Дорогая моя, – проникновенно сказал он, взяв ее за руку. – Вы так тоскуете об Уолтере! А мы… А мы подшучивали над его посмертной славой. Простите нас, мы вели себя так жестоко и бесчувственно. Простите нас!

Ничего на это не ответив, София продолжала пристально смотреть ему в глаза.

– Значит, мы будем встречаться? – спросила она. С некоторым удивлением Натаниель осознал, что хочет этого. Да ведь это были бы именно те отношения между равными по положению партнерами, которых он так добивался, но не очень надеялся найти. Он будет встречаться с другом, с женщиной, которая нравится, которую он уважает и находит привлекательной. Такие отношения каждому будут приятны – при этом он улыбнулся в душе. Он надеялся, что оба найдут их более чем просто приятными. И при этом ни его, ни ее самолюбие и достоинство не будут ущемлены.

– Прошлой ночью нам было хорошо, Софи, – сказал он.

– Да, – кивнула она.

– И это, безусловно, нужно повторить. – Натаниель улыбнулся ей.

– Да.

Неожиданно у него стало легко и спокойно на душе, он искренне рассмеялся, и она ответила ему своей обычной веселой улыбкой.

– Софи, вам не откажешь в отваге! Вы намерены совратить меня. И давно вы это задумали?

– Право, это и для меня самой получилось неожиданно, – призналась София. – Но может, я принуждаю вас к поступку, о котором вы потом пожалеете? И вам нужно время поразмыслить?

– А вам?

Она покачала головой.

Он думал о симпатичной и полной сил молодой вдове Уолтера – и о женщине, которая вчера была с ним, разделяя его наслаждение. Софи – милая и такая сильная. Трудно было поверить, что эта соблазнительная женщина постоянно находилась рядом с ним во время войны на полуострове, а он видел в ней только друга. Впрочем, может, то было к лучшему: ведь был живее муж.

– Софи, – прочувствованно сказал Натаниель, – надеюсь, вы окажете мне честь, взяв меня в любовники.

На мгновение она прикрыла глаза и закусила губу. Затем снова стала прежней милой Софи. В тот же момент он заметил приближающихся издалека пешеходов.

– Дом Гертруды совсем близко. – Она указала рукой вперед. Они молча дошли до него, он постучал в дверь и дождался, когда откроет слуга, затем поклонился Софи и попрощался с ней.

– Спасибо, Натаниель, что вы меня проводили, – сказала она и скрылась за дверью.

Он задумчиво постоял, глядя на закрытую дверь, потом опомнился и поспешил прочь.

– А, это вы, София! Очень хорошо выглядите, – любезно сказала Беатриса, виконтесса Хоутон. – Кажется, это то платье, которое вы надевали на прием в Карлтон-Хаусе?

«Должно быть, это платье стало известно всей Британии», – с усмешкой подумала София. Сама Беатриса выглядела в высшей степени изысканно в новом темно-розовом платье и в тюрбане, точно такого же цвета. Она была уже полностью одета для бала. Экипаж только что привез Софию, которая отказалась от приглашения на обед под предлогом, что у них и без нее будет много хлопот и волнений.

Сара была воплощением юности и красоты в обязательном для юной девушки белом платье, сшитом с изящной простотой, что позволяло ее внешности говорить самой за себя. София сразу поняла, что фасон платья был выбран Беатрисой. Сара покружилась перед теткой, демонстрируя ей свой наряд, а потом бросилась ее обнимать.

– Ну, как ты его находишь? – наивно спросила она. – Ты тоже считаешь, что я буду самой очаровательной леди на балу? А то вон Льюис только подшучивает надо мной.

Льюис, такой же белокурый и стройный, как сестра, разве только более широкоплечий, усмехнулся:

– Знаешь, Сара, если ты покажешься мне самой очаровательной леди на балу – значит, у меня что-то с глазами. Хотя должен признать, ты очень хорошенькая.

Сара с притворным стоном воздела глаза к потолку.

– Братья, – со смехом заметила София, – имеют обыкновение говорить жестокую правду своим сестрам. Ты невероятно хороша, дорогая, и в то же время очень мила.

Льюис захохотал, а Сара весело засмеялась, и зарождающаяся было ссора погасла.

– Это ваше платье, София, всегда было элегантным, – сказал ее деверь, подавая Беатрис меховую пелерину и помогая всем подготовиться к отъезду. – Но новое платье помогло бы вам опять оказаться самой модной женщиной. Би с Сарой несколько дней втолковывали мне, что сейчас считается самым писком моды. Не согласитесь ли вы пойти с ними, когда они в очередной раз поедут к модистке? Уверяю вас, мне ничего не стоит оплатить одно лишнее платье.

– Действительно, София, – вмешалась Беатрис, – вам очень пойдет бледно-голубое платье из какой-нибудь легкой ткани, ведь впереди лето. О, пойдемте с нами! Это будет так весело, правда, Сара?

София улыбнулась им.

– Если мы сейчас же не направимся к двери, Эдвин раскричится на кого-нибудь. У меня действительно есть все платья, которые мне нужны. И темные платья намного практичнее светлых. А что касается более легкой ткани на лето, Беатрис, разве я могу быть такой легкомысленной при нашем климате?

Льюис предложил ей руку, и она приняла ее, с одобрением отметив различные оттенки светло-серого с белым в его костюме. Не одна юная леди на балу озаботится тем, чтобы быть ему представленной. И к счастью, теория Сары о наружности молодых людей не оправдывалась на примере ее брата – хотя ему был всего двадцать один год, у него на лице не было ни единого прыщика.

– Некоторые люди, – заметил Эдвин, сопровождая свою жену и дочь в холл и кивком приказав слугам открыть входную дверь, – упрямы, как знаменитый осел из поговорки.

– А некоторые, – весело подхватила София, с помощью Льюиса усаживаясь в карету, – вечно благодарны судьбе за то, что имеют средства на независимую жизнь. – И она улыбнулась Эдвину, усевшемуся на скамейке напротив, чтобы показать ему, что не имела в виду ничего оскорбительного для него под этими словами.

И сразу же пожалела, что упомянула о своей независимости, лишний раз вспомнив, насколько она хрупкая. Она только что оплатила новый долг – но почему она не решается называть вещи своими именами, даже про себя? Она удовлетворила последнее требование шантажиста – вот правильное определение! Но каких трудов стоит ей скрывать все это от семьи деверя! Она уже трижды уступала этим требованиям и понимала, что все глубже увязает в черной яме, откуда нет выхода. Однако как она поступит с очередным требованием? Больше у нее не осталось денег…

Живи одним днем!

– А меня пригласят танцевать? – с испугом спросила Сара. – Мама, а что, если меня никто не пригласит?

– На первый танец тебя пригласит молодой Уитингсфорд, – напомнил ей Эдвин.

Но у Сары только недовольно вытянулось лицо. София поняла, что молодой Уитингсфорд был всего лишь соседом и в представлении Сары не мог быть соискателем ее руки. А может, к тому же у бедняги прыщавое лицо.

– Успокойся, у тебя будет много приглашений, – сказала Беатрис. – Все будут знать, что ты племянница Уолтера, ведь с нами тетя София.

Сара во все глаза уставилась на тетушку.

– Как ты думаешь, тетя София, – спросила она, – пригласят меня танцевать лорд Пелем и сэр Натаниель Гаскойн? Они наверняка подойдут засвидетельствовать тебе свое почтение. А потом вспомнят, что были мне представлены. Они будут со мной танцевать?

– В тот день после вашей прогулки в парке Сара весь день только о них и говорила, – усмехнулся Эдвин. – Они подходящие молодые люди, София? Я не спрашиваю, респектабельные ли они, раз вы считаете для себя возможным быть с ними знакомой и даже представить их Саре.