Я улыбнулась – деваться было некуда.
– Углубляюсь в нашу историю…
Его брови взметнулись вверх:
– Это мало похоже на семейный альбом…
Его глаза продолжали настойчиво сверлить меня, выпрашивая ответ.
– Это дневник, – бросила я и снова потянулась к тетради, однако он еще дальше отвел руку.
– Чей? – он расцепил пальцы, и, пока я терла запястье, пролистнул пару страниц.
– Брата Сьюзан.
Джейк помрачнел. Конечно, ему не показалось. Одно случайное слово, мелькнувшее перед носом – и надо мной нависла ужасная угроза. Я уже предвкушала, что будет дальше. Сценарий никогда не менялся: он снова попытается запретить мне то, чего я хочу. Далее ситуация накалится, и либо я молча сдамся под натиском сухих и скучных аргументов, либо обрушу на себя все его негодование. Правда, столкнувшись с такой реакцией однажды, с каждым разом учишься находить все более достойные способы выйти из ситуации.
Мне грустно осознавать, что в последнее время непонимание между нами усиливалось.
– Думаю, тебе не стоит читать такие вещи, – как по шаблону проговорил Джейк и положил тетрадь себе на колено. – Мало ли, что он там напишет… Откуда вообще у тебя его дневник?
– Сьюзан дала, – я решила прямо отвечать на вопросы.
– Когда?
– Когда мы ездили к нему домой. Она попросила меня прочесть…
– Замечательно, – он обиженно поджал губы и уставился перед собой. – Получается, ты мне соврала?
– Я не рассказала. Это разные вещи.
Такое оправдание моему поступку звучало слабо, но лучше мне придумать не удалось. Почему я умолчала? Потому что боялась, что так все и закончится?
Удивительно, как легко мы стали проваливаться из одного зеркального мира в другой. В одном хотелось остаться навечно, но рано или поздно происходил мощный выброс негативной энергии, которая нацеливалась на область солнечного сплетения и в самый неподходящий момент выбрасывала нас за его пределы, туда, где все было похожим, но чуждым и неуютным. Мы оба оказывались среди леденящих языков пламени, которые оставляли на душе морозные ожоги. В том, другом мире, мы не искали друг друга, а расходились в стороны. И, чем дальше я была от границы и от Джейка, тем меньше смысла было возвращаться. Начинало казаться, что ненавистное пространство вокруг не может быть бесконечным, что я справлюсь в одиночку, что, наконец, мне удастся вырваться. И тогда я побегу без оглядки.
Джейк продолжал:
– И от Сьюзан я не ожидал! Перекладывать свою ответственность на других…
– Мы – ее семья, Джейк, – спокойно сказала я, забирая толстый манускрипт в дешевом зеленом переплете. – Ей тяжело принять то, что случилось.
– Мы, Лу! Не он! Мы даже не знали о нем!
– Вот я и пытаюсь понять хоть что-то… Он был неплохим человеком, мне кажется…
Порой я не узнавала в искаженном горечью лице родного человека. То, как он пренебрежительно кривил губы и усмехался, ранило даже больше, чем его слова. Джейк редко думал, что говорит. А порой – просто редко думал…
– Неплохим? – он саркастично засмеялся и облокотился на спинку дивана. – Плохими у тебя становятся серийные убийцы? А до этого – так, случайность?
Внутри все вскипело.
– Он не хотел этого…
– Но сделал, Лу! Двое! Двое людей! О чем разговор?
Мне было сложно себя контролировать после прочитанного, я едва сдерживалась.
– Я не понимаю, в чем проблема… Мы будем ссориться из-за тетради?
– Нет, если ты не будешь ее читать.
– С какой стати? Сьюзан надеется, что я прочту. Может, тогда позвонишь ей, скажешь, что запрещаешь?
Джейк, взвинченный очередным спором, подскочил с дивана и схватил с базы телефонную трубку, и мне пришлось повиснуть у него на руке, чтобы он не набрал номер.
– Перестань! Пожалуйста…
Еще какое-то время я стояла рядом с ним, чтобы убедиться наверняка, что он не станет беспокоить ее. Порывистый Джейк очень быстро переходил от одного состояния к другому, и, пусть в глазах было все то же непонимание, вернее, даже отторжение, уже сейчас злость постепенно стиралась с его лица.
– Ладно, я еще понимаю, – сказал он более спокойно, – читать биографию выдающегося спортсмена, кинозвезды, хотя я в принципе к отсебятине отношусь двояко.… Там хотя бы что-то полезное можно почерпнуть! А это? Тебе не противно?
– Я думала так же, как ты. Но как можно судить о человеке, ничего о нем не зная? То, что там, изменило мое отношение к нему. Наверное, и твое сможет…
– Я не буду читать этот бред.
– Ты даже не пытаешься понять… – я потерла лоб и отвернулась.
– Что понимать? Что этот мерзавец бесцеремонно влез в нашу устоявшуюся жизнь, когда его сюда никто не звал?
– Он умер, Джейк! Считаешь, она не должна была знать?
– Я так понимаю, он умер для нее давно. А для нас – и не существовал вовсе.
Мы одновременно посмотрели на тетрадь, одиноко лежавшую на сером шенилловом сидении дивана. Как подбитая выстрелом пичуга, до последнего вздрога прячущаяся в сухой жесткой траве от охотничьей собаки, которая вот-вот обнаружит ее маленькое трепещущее тельце. Мне вдруг стало стыдно за то, что мы ругались из-за правды и что мне приходилось ее защищать.
– Я уважаю его просьбу. И, пусть не знала его, уважаю его желание по-человечески все рассказать. Я дочитаю до конца, и мне плевать, что ты скажешь…
– Лу, – Джейк обратился ко мне раздраженно, словно я досаждала ему своими объяснениями, – тебе нечего делать? Забиваешь голову всяким… Других занятий себе придумать не можешь?
– У меня полно занятий, просто у тебя не хватает времени на то, чтобы об этом узнать – тебя практически не бывает дома!
– Будешь упрекать меня работой?
– Нет. Ты прекрасно знаешь, что мне тоже бывает непросто. Но я всегда нахожу для тебя время. А не пропадаю в чужой компании!
Я могла назвать множество причин, по которым мне не стоило так говорить, но обида крепко засела внутри, выжидая удачного момента, чтобы вновь о себе напомнить.
– В такой ли чужой? – подозрительно сощурился Джейк и зачем-то покосился на мой мобильный телефон.