Хакайна. Убийца Судьбы

– Я не знаю, где искать товарищей. Равно как не знаю, какой путь они избрали. – В груди медленно скручивался болезненный ком, но Тэкера надеялась, что остальным хватило ума не последовать примеру Шинсаку. – Для начала постараюсь разузнать о них. И конечно же, хотелось бы уберечь вас от глупых опрометчивых поступков.

Голос Тэкеры звучал так естественно и серьезно, что самурай добродушно расхохотался.

– Слишком много на себя берешь, – выдавил он сквозь смех. – Тебе лет-то сколько?

– Восемнадцать.

Окита задумчиво подпер голову рукой и уставился на профиль Тэкеры, едва освещаемый огнями ночной Уцуномии.

«Еще ребенок, а уже стремится взвалить на свои плечи такую ответственность», – подумал он с удивлением.

– Пока ты здесь, мы оберегаем тебя. Можешь на время перестать заботиться обо всех сразу.

Слова мечника тронули девушку. Обернувшись, она попыталась уловить подвох.

– Ты же единственный прекрасный цветок в нашем отряде. Разве можем мы допустить, чтобы ты несла свое бремя в одиночку?

На щеках Тэкеры выступил едва заметный румянец.

«И как его понять? Бросается из крайности в крайность. Куда делась вечная подозрительность?»

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Тэкера, впервые за все время разговора расслабившись. – Оказывается, иногда и ты бываешь приятным собеседником.

Окита довольно ухмыльнулся.

– Пошли. Кажется, Шимпачи созрел для фирменных историй о своей жизни.

Удивленно вскинув брови, Тэкера поспешила за ним.

Они как раз успели к началу действа, и не пожалели. Пропустить такое было бы непростительной оплошностью.

Шумный разговорчивый Шимпачи сейчас был «в ударе». Его товарищи, пьяные в стельку, валялись по полу от смеха.

Тэкера стояла, облокотившись о стену и согнувшись пополам от хохота. На ее глазах выступили слезы, и она то и дело смахивала их рукой.

Рядом с ней стоял Содзи и так же в голос смеялся.

Следующим рассказывал Харада. Его историю с неудачным сэппуку Тэкера слышала не впервые, и каждый раз поражалась простоте, с которой достаточно серьезная ситуация обратилась в шутку.

Однажды один из самураев Мацуямы назвал Саноскэ деревенщиной, неспособным правильно совершить сэппуку. Желая доказать обратное, самурай немедленно выхватил меч и вскрыл себе живот. Он выжил, потому что рана оказалась неглубокой. И вот теперь она стала предметом гордости самурая. Отсюда, как оказалось, и берет начало так называемый «фамильный герб», придуманный самим Харадой: перечеркнутый круг. Не мудрено, что, при первой встрече Тэкера не узнала его: этот символ ей не приходилось видеть раньше.

Рассказ этот заставил улыбнуться даже Хиджикату, пусть даже снисходительно. Его внимательный взгляд тут же выхватил присоединившихся к веселью Тэкеру и Окиту и отметил, что напряжение между ними пропало окончательно.

Глава 5. Одна из синсэнгуми

Когда всё, что осталось внутри, так это

Воспоминания и призрак всего того, что мы знали.

    © Story of the year — The ghost of you and I

За месяц пребывания Тэкеры в Синсэнгуми произошло множество событий, и одним из них стал инцидент в Икедая.

Заговорщиков, строящих козни против власти императора, обнаружили в гостинице в южной части Киото.

Отряд из десяти человек под командованием Кондо нашел врагов, которых оказалось больше двадцати. Более того, в схватку неожиданно вмешались Кихэйтай, что изрядно усложнило задачу. По неизвестным причинам Шинсаку с ними не было, чему Тэкера была несказанно рада. Как и в предыдущий раз, командовал ими Рэйден – тот самый шатен, владеющий магией взрывов.

Благодаря вовремя прибывшему отряду Хиджикаты, семеро заговорщиков были убиты, двадцать три – арестованы.

Тэкера устало проводила глазами отступающих врагов и присела возле раненного Окиты, которого положили на носилки. Здоровью самурая ничего не угрожало, но девушка все никак не могла выбросить из памяти сцену сражения между ним и голубоглазым приспешником Шинсаку.

Втянутая в самый эпицентр битвы, Тэкера не сразу смогла прийти на подмогу. Она успела в последний момент и отразила удар, который стал бы для самурая последним.

С ее появлением Рэйден сбавил обороты, начал сражаться сдержанно, и это слегка уязвило самолюбие девушки. Должно быть, он выполнял приказ Шинсаку.

Несмотря на то, что комната была довольно просторной, сражаться в ней было трудно. Не все маневры с оружием доступны. Воспользовавшись тем, что Рэйден не собирается ее калечить, Тэкера, загнанная в угол, спровоцировала противника нанести удар, из-за нехватки места обреченный на провал.

Рэйден всего лишь выбросил руку с мечом вперед, даже не подумав вложить в удар силу, чем не преминула воспользоваться Тэкера. Она оттолкнулась от пола, избрав опорой для следующего прыжка меч Рэйдена и намереваясь нанести удар с воздуха. Но и противник был не так прост.

Рэйден будто знал, что она выкинет, и решил позволить Тэкере совершить маневр. Отреагировал он в последний момент.

Без труда увернувшись от удара, выбросил вперед кулак и перекинул девушку через себя.

Живот Тэкеры взорвался тупой болью, от которой перехватило дыхание. Окита, до того пытавшийся совладать со своим телом и принять вертикальное положение, остановил ее падение, тихо зашипев. Легкие его отозвались лающим кашлем с кровью, а окружающие предметы медленно поплыли из поля зрения.

– Я же сказал, чтобы ты не мешалась под ногами, – рявкнулОкита, выставляя перед собой меч и фокусируясь на приближающемся противнике. Просто так он не сдастся. Не в этой жизни.

Вместо ответа Тэкера оттолкнула его и вновь приняла удар на себя. Надо признать, что даже будучи ослабленным, тело Окиты оставалось неподатливым. Пришлось приложить изрядные физические усилия, чтобы самурай вновь не бросился на Рэйдена. На что он вообще рассчитывает, едва держась на ногах?

Пропуская мимо ушей яростные угрозы опекуна, чей вид красноречиво повествовал о готовности убить ее, если она помешает завершить начатое, Тэкера доверилась интуиции. Разум полностью отключился, уступив место куда более мощному и древнему способу принимать решения.

Но Рэйден был быстрее. Видимо, ему надоело играть в жалкие игры.

Голубоглазый маг в мгновение ока обошел Тэкеру, явно намереваясь избавить синсэнгуми от главного гения, но девушка, сама не понимая как, вновь встала перед ним, прижимая Окиту к себе и готовясь ощутить, как ей вспарывают кишки. Комнату озарила уже знакомая вспышка света.

Тэкере удалось переместиться в безопасное место, сжимая в объятиях бессознательного опекуна. Разум ее дал ответ на так долго мучавший вопрос: в момент перемещения он транслировал в мозг картинку улицы перед гостиницей.

Принцип работы способности к перемещению больше не был для Тэкеры секретом. Все оказалось даже проще, чем она думала. Эмоциональная встряска провоцировала воспроизведение в памяти места, куда бы ей хотелось попасть. И она оказывалась там.

Синсэнгуми все же одержали победу.

– С ним все будет в порядке, – прервал поток мыслей Тэкеры голос Харады. Копейщик тоже пытался отойти от пережитой битвы, но держался так невозмутимо, словно никакого сражения не было и в помине.

Здоровью Окиты сейчас ничего не угрожало, так что командир первого подразделения спокойно лежал на носилках. Однако обеспокоенный взгляд Иноуэ, перевязывающего его раны, словно кричал: что-то здесь не так. Что-то, чего не заметила Тэкера.

– Конечно, можно даже не сомневаться в этом. Думаешь, он позволит себя так просто убить? – Тэкера насмешливо вскинула бровь, пытаясь казаться невозмутимой.

В ответ командир десятого подразделения лишь кивнул, выдавив подобие обнадеживающей улыбки.