Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова

случаи, когда доблестных бродячих рыцарей сопровождали бы оруженосцы, оснащённые ослами, но ничего подобное не пришло ему на память, но он всё равно решил взять Санчо с собой, с перспективой, что как только представится удачный случай, и удасться изъять лошадь у первого же побеждённого им рыцаря, он сразу же передаст её Санчо.

Не забыв мудрый совет хозяина постоялого двора, он к тому же запасся сорочками, и всем, чем попало.

Когда все приготовления были завершены, всё сделано и подготовлено, то однажды ночью Санчо, не попрощавшись со своими детьми и женой, и дон Кихот, не попрощавшийся со своей ключницей и племянницей, покинули место, так

незаметно, чтобы никто не видел их, и за ночь преодолели такое большое расстояние, что на рассвете были вполне

уверены, что даже если их будут искать, никто уже ничего не найдёт.

Санчо, со своей сумой на животе, выглядел, как патриарх, и

приторочив к поясу бурдюк с вином, в своих ботфортах, уже видел себя губернатором обещанного ему острова и заранее важно надувал щёки.

Дон Кихот и на этот раз избрал то же направление и путь, какой был во время первого путешествия, и сейчас он продвигался по знаменитой Монтинобуэльской долине, более бодрый, чем был в прошлый раз, в основном потому, что было ранее утро, и косые лучи низкого Солнца ещё не жарили и не утомляли их.

Тут Санчо и решился обратиться к своему хозяину:

– Ваша милость, господин бродячий рыцарь, послушайте меня, прошу вас, не забывайте о том, что мне обещано в смысле острова, так я вас заверяю, неважно, если он будет здоровенным, я с любым островом управлюсь, каким бы он ни был!

На что дон Кихот ему ответствовал:

– Ты должен знать, друг Санчо Панса, что это очень древний обычай, принятый среди всех бродячих рыцарей – назначать губернаторами своих земель своих верных

оруженосцев, причём всё равно, острова или царства,

которые они захватили, и знай, я за этим не постою, потому что только моё исконное благородство способно восстановить достославный сей обычай!

Более того, я намерен продвинуться ещё дальше, ибо прежде рыцари по большей части, и возможно, всегда, выжидали, когда их оруженосцы состарятся, и уже после того, как они устали служить и переносить плохие дни и ещё худшие ночи, они давали им титул графа, или, по крайней мере, маркиза, из какой-то долины или провинции,

чуть больше или меньше наделяли землёй какой нибудь захудалой провинции.

.Но если ты, Санчо, будешь жив, и я не помру, то, вполне возможно, что по истечении недели я получу такое Царство,

и коль оно тебе приглянётся, так тому и быть – будешь королём одной из провинций.

И не удивляйся слишком сильно, с рыцарями случаются такие дела, что никто и никогда бы не подумал, что такое вообще может случиться, так что очень может быть, что ты получишь даже много больше, чем я обещал!

– О как, – ответил Санчо Панза, – получается, что

если бы я каким-то чудом стал королем, о котором, по крайней мере, говорит ваша милость, тогда, что,

моя жёнушка стала бы царицей, а мои детки —

инфантами?

– Кто бы сомневался в этом? – ответил дон Кихот.

– Я в этом сомневаюсь, – возразил Санчо Панза, – потому что я уверен, что, даже если на земле пойдет дождь из корон, ни одна из них не придётся по мерке моей суженой

Марии Гутьеррес, знайте, Господин мой, что королевой ей не быть ни в жизнь, на худой конец она сможет быть графиней, если бог даст!

– Уповай на Господа, Санчо, – ответил дон Кихот, – что он даст ей всё, что ей подходит, но не напрягай его так сильно, чтобы ты пришёл довольствоваться меньшим, чем он готов тебя наградить!

– Не буду, Господи мой, – ответил Санчо, – и тем более, что благодаря вашей милости я буду получать то, что мне нужно и то, что будет мне по плечу!

Глава VIII

О потрясающей всякое воображение победе, вырванной доблестным дон Кихотом в свирепой и доселе невиданной схватке с ветряными мельницами, а равно так и всяких разностях, о которых нам будет просто приятно сообщить.

Тут, выехав из-за холма, они увидели в поле перед собой тридцать или сорок ветряных мельниц, и как только дон Кихот увидел это зрелище, он сказал своему оруженосцу:

– Судьба направляет наши дела лучше, чем нам хотелось бы, потому что вы видите там, что там перед нами обнаружились, друг мой, Санчо Панса, тридцать или несколько более колоссальных гигантов, с которыми я собираюсь сражаться и убить их всех, а потом обогатиться за счёт их достояния, и что это хорошая, великая битва – это ещё и великое служение Богу, чтобы смести дурное семя с лица Земли!

– Какие гиганты? – заинтересовался Санчо Панса.

– Те, которых вы видите там, – ответил хозяин, – с длинными клешнями, и некоторые из них имеют длину не менее двух лиг!

– Помилуйте, ваша милость, – ответил Санчо, – те, кто там тусуется, похожи скорее не на колоссальных великанов, а на обычные ветряные мельницы, и то, что в них похоже на руки, – это лопатки, которые крутятся от ветра, и заставляют работать каменные жернова.

– Хорошо выглядит, – ответил дон Кихот что вы не участвуете в этом приключении! Они велики! И если ты боишься, отойди в сторону и молись в пространстве, пока я приму жестокий и неправый мир!

И, сказав это, он что было сил вонзил шпоры в бока своей лошади и, не обращая внимания на выкрики, которыми его оруженосец Санчо предупреждал его, что это, безусловно, ветряные мельницы, а не какие-то колоссальные великаны, так что не следует спешить, не осмотревшись по сторонам.

Но с высоты ему виделось, что они были великанами, и он уже не слышал голоса своего оруженосца Санчо и не видел, хотя он был уже близко, что они были ветряными мельницами, и он поливал их во всю мочь:

– Исзыдьте, трусливые и мерзкие твари! На вас бросается всего лишь одинокий рыцарь!

В этот момент поднялся небольшой ветерок, и большие лопасти завертелись с бешеной скоростью, что тут же увидел Дон Кихот и закричал:

– Погодите у меня, мерзкие твари! Даже если вы будете махать руками чаще, чем великан Бриарей, вы заплатите мне жизнью за ваши мерзкие козни! Поплатитесь теперь за всё!

И, сказав это, и всем серд грохотом цем препоручив себя своей госпоже Дульчинее и умоляя её, находясь в неком трансе, чтобы она помогла ему в таком немыслимом испытании, прикрывшись своим круглым щитом до макушки, с копьём наперевес, он пустил Росинанта во весь галоп и с шумом протаранил первую мельницу, которая была впереди остальных, и только он успел вонзить своё копьё в лопасть мельницы, как ветер повернул ее с такой яростью, что копьё его мгновенно разлетелось в щепки, а лопасть, подцепив коня вместе с рыцарем, с грохотом обрушила его на землю, оставив его лежать распластанным в весьма унизительной и дикой позе.

Увидев такое безобразие, Санчо Панса поскакал, понукая своего осла во весь его ослиный мах, чтобы помочь своему хозяину, и когда доскакал до цели, он обнаружил, что дон Кихот не может даже пошевелиться – такой силы был удар получил он вместе с Росинантом.

– Боже милостивый! – возгласил тут Санчо, – Разве я не кричал вам, милорд, чтобы вы хорошо смотрели на то, что перед вами, а это были просто ветряные мельницы! Никто не мог бы игнорировать это, кроме того, у кого ветряные мельницы кружатся в голове!

– Заткнись, друг Санчо! – ответил дон Кихот, – Знай, что военные дела всегда приводят к быстрому изменению диспозиции, даже чаще, чем мне казалось, и это правда, что мудрый Фрестон, который украл у меня комнату и книги, всели этих чудовищных великанов в эти мельницы, чтобы забрать славу моей дивной виктории, так велика его вражда ко мне, так он ненавидит меня, но в конце концов, его злые чары падут пред истинной добротой моего меча!

– Всё в руках господних, но… – ответил Санчо Панса с некоторым сомнением.

Он помог Дон Кихоту подняться и вскарабкаться на Рочинанте, который был тоже едва жив. Так, продолжая обсуждать прошлое приключение, они затрусили по дороге до самого Ущелья Ляпис, ибо там, полагал Дон Кихот, им придётся испытать много, очень много приключений, потому что это место очень прохожее, и людей там всегда масса, но Дон Кихот, был страшно удручённый утратой своего копья, обратился тут к своему оруженосцу:

– Я помню, что где-то вычитал, что испанский рыцарь по имени Диего Перес де Варгас, оказавшись после битвы без меча, вырвал из дуба тяжелый сук или бревно, и с ним так орудовал в тот день, такие чудеса вытворял, что раздавил целую кучу мавров, за что получил прозвище Дубасил, и с того славного дня все его наследники носили героическое имя Варгасов-Дубасилов. К чему я говорю это? Да к тому что выломаю самый большой сук из первого дуба, который попадётся нам на пути, неважно, будет ли это простой дуб или каменный, такого размера, какой я представил в воображении, и собираюсь совершить с ним такие подвиги, что тебе повезло, Санчо, что ты заслужил право узреть и стать свидетелем того, во что вряд ли можно поверить обыкновенному человеку.

– Всё в руках Господних! – сказал Санчо – Я верю вам так, как родному, и полагаю, что всё будет так, как говорит ваша милость, но, прошу вас, выпрямитесь хоть немного, потому что, кажется, что вас совсем скрючило, и должно быть, от вашего свирепого падения на землю.

– Это правда! – гордо ответил дон Кихот, – И, знай, если я и не жалуюсь на боль, то это только потому, что бродячим рыцарям не позволено жаловаться на любые раны, и настоящий идальго не имеет никакого права жаловаться, даже если у него вывалятся кишки на землю.