Золотой медальон

– А чего? – расплылся в улыбке Пельмень. – Я не против…

И шляпа с Витькиной головы перекочевала на Пельменеву, которая для неё оказалась великовата, что, впрочем, его ничуть не смутило, и он спросил:

– Я на ковбоя похож?

– Как две капли воды, – соврал Витька.

Горделиво выпятив свою богатырскую грудь, Пельмень на радостях предложил:

– Хочешь пирожок?

Не успел Витька, одолеваемый свалившейся на него заботой, ответить, как Пельмень без зазрения совести сам слопал оставшуюся половинку пирожка, запихав её целиком в рот. Видимо, посчитав Витькино молчание за нежелание за ним доедать. А когда Витька наконец задумчиво произнёс: «Ну, давай свой пирожок», Пельмень широко развёл руками:

– Всё-ё, нет пирожка…

– А где же он? – спросил несказанно поражённый Витька. – Ведь ты только что предлагал…

– Съел, – простодушно признался Пельмень и облизал маслянистые губы. – Вку-у-усный!..

– Дать бы тебе самому по башке этим самым кирпичом, – вдруг озлился Витька и даже нагнулся, будто собирался незамедлительно привести угрозу в исполнение.

– Ты чего? – не на шутку перепугался Пельмень.

– А нечего предлагать, если такой жадный! – заорал Витька.

– Да я тебе завтра пирожков принесу целую тарелку, – поспешно пообещал Пельмень.

– А не врёшь? – подозрительно пригляделся к нему Витька.

– Честное слово! – вытаращил глаза Пельмень.

Нагнав на него побольше страху, чтобы навсегда проучить (настоящий мужчина всегда должен держать своё слово, потому как он мужчина, а не тряпка), Витька сразу остыл, великодушно разрешив:

– Ну ладно.

Пельмень повеселел и привычно полюбопытствовал:

– Откуда топаешь?

Витька недобро сощурил глаза.

– Ты чего? – опять занервничал Пельмень.

– Да вот думаю, – ответил Витька, – стоит ли тебе рассказывать…

Пельмень быстро-быстро закивал, обеспокоенный тем, что Витька и вправду может передумать. С него станется!

– Тогда слушай… – смилостивился Витька и поведал ему о том, как он чуть не прославился в веках, если бы не загадочная история с пропажей.

– Это так оставлять нельзя! – горячо поддержал его Пельмень. – Надо обязательно найти вора и как следует его проучить. Чтобы наперёд ему неповадно было похищать уникальные находки.

– Как тут найдёшь? – уныло ответил Витька. – Если даже собака не может найти.

– Какая такая собака? – заинтересовался Пельмень.

– Ищейка. Вот какая!

Пельмень хоть и слыл всю жизнь тугодумом, а тут враз сообразил:

– Выходит, у них есть подозрения на какие-то следы… А иначе зачем им собака, если ничего нет?..

Тут и Витьку осенило.

– Точно! – хлопнул он себя по лбу. – Как это я раньше сам не догадался?!

– А я вот догадался, – не удержался от довольной ухмылки Пельмень.

5

Когда Витька в сопровождении Пельменя вновь появился у раскопок, Иван Иванович в одиночестве сидел на ящике, понуро свесив голову.

– Переживает… – быстро шепнул Витька.

– На его месте любой переживал бы, – резонно заметил Пельмень.

Витька подошёл и на правах старого знакомого запросто тронул главного археолога за плечо.

– У меня к вам одно важное дельце имеется, – проговорил он.

После всех передряг и расстройств, связанных с пропажей уникальной находки, Иван Иванович, видно, не имел ни сил, ни желания разговаривать и только вопросительно взглянул.

– Скажите, пожалуйста, а следы какие-нибудь остались?.. – вежливо спросил Витька.

Иван Иванович слабым голосом поинтересовался:

– Тебе зачем?

– Хочу провести самостоятельное расследование, – не стал врать Витька.

Иван Иванович пристально к нему пригляделся и, как Витьке показалось, даже слегка оживился, когда наконец спросил:

– Думаешь, у тебя что-нибудь получится?

– Получится! – самоуверенно заявил Витька.

Ивану Ивановичу, видимо, попадались примеры в истории, когда любители намного опережали профессионалов в каком-либо деле (любитель он ведь не знает, что так не может быть, и отрабатывает самые фантастические варианты, а в результате, глядишь, цель и достигнута), потому он и сказал:

– Ну что ж, давай попробуем… Попытка не пытка… Может, и в этот раз тебе повезёт…