Аромат грязного белья (сборник)

В этом так называемом определении «оргастической потенции» слышится автобиографическое воспоминание «эталонной» ебли, испытанной Райхом с итальянкой во время войны.

Интимные наблюдения Райха были основаны на собственном опыте и на словесном описании пациентов:

Согласно общему мнению среди потентных мужчин и женщин, наслаждение тем сильнее, чем медленнее и нежнее фрикции и чем более они гармоничны у партнёров. Это предполагает способность отождествления себя со своим партнёром.

Райх, в отличие от Фрейда, считал, что сублимация вовсе не является терапевтически достаточной для излечения и что с её помощью невозможно избавиться от сексуальных желаний. Райх признавался, что испытывал острые чувства физического дискомфорта, когда он не мог регулярно совокупляться, и это несмотря на его титаническую (но слаботворческую) работу. Так что следовал ещё один тривиальный вывод: ебля обязательно нужна, несмотря ни на какую сублимацию.

Райх первый делал акцент именно на гениталиях, и поэтому многие его коллеги среди психоаналитиков называли Райха аморальным, зная о его многочисленных любовных связях вне брака.

Но Райх рубил правду-матку, что истинная цель психотерапии – это сделать пациента способным к оргазму.

Вот вполне разумные цитаты из Райха, которые говорили, что он стоял на верном пути.

Очевидно, что антисоциальные и разрушительные импульсы, которые наполняют подсознание, становятся опасны, если эта биологическая энергия не может разрядиться из-за преграждённого сексуального пути.

…Человек, способный на сексуальное удовлетворение, никогда не бывает садистом. Таким образом, садистское поведение – это указатель на подавленность естественной сексуальности. Каждый кажущийся спонтанным разрушительный поступок является реакцией организма на неудовлетворённость жизненной необходимости – в особенности сексуальных нужд.

Итак, психическое заболевание – и это не вызывало сомнений – есть результат сексуального подавления. Психоанализ в теории и терапии призывал к прекращению подавления сексуальных инстинктов. Следующим вопросом являлся такой: а что произойдёт с освобожденными от подавления инстинктами?

Согласно психоанализу, они осуждаются обществом и сублимируются. Психоанализ избегал упоминать об удовлетворении инстинктов, потому что бессознательное рассматривалось как опасные, асоциальные, извращённые импульсы.

Кардинальный вопрос, которым задавался Райх, смотря в корень: является ли подавление секса необходимым компонентом развития культуры?

Райх отвечал так:

Мои исследования убедили меня, что сексуально удовлетворённый человек является более продуктивным в сфере культуры.

Если сексуальное наслаждение есть основа человеческой жизни, то тогда должно быть рациональное распределение наслаждений подобно тому, как рационально распространение товаров происходит в экономике.

Примечательно, что, исследуя оргазм и ставя его на такую высоту, Райх доверялся лишь его неизбежно лживым или уж во всяком случае неточным описаниям пациентов. Он никогда не наблюдал его на пациентах (за исключением случаев, когда он их соблазнял или они его). Тогда как, казалось бы, лучшим лечением было бы дать пациенту – хорошую бабу, а пациентке – мужика (гомосексуализмом Райх мало интересовался). И тогда психоаналитические разговоры свелись бы к минимуму. А то анализ превращается в кормление соловья баснями. Все эти психоаналисты по сути своей – это Крыловы с Лафонтенами и эзопами. Ведь всё, что у Райха имелось в наличии – это лишь его собственный сексуальный опыт с оргазмами, а тогда каждый может быть, но не учёным, – для которого нужны массовые систематические эксперименты, – а лишь писателем и в лучшем случае – философом. Но для того времени сам разговор об оргазме был уже чрезвычайно революционным. Потом Кинси ставил людские эксперименты (см с. 211–236 наст, изд.), о которых он тоже не мог открыто говорить, а лишь снимал на плёнку и прятал её, и только Masters and Johnson впервые описали наблюдения за оргазмирующими людьми в своей книге Human Sexual Response: устраивали научный вуайеризм и научные оргии, которые становились морально приемлемыми, подобно тому как для женщины – раздвинуть ноги для незнакомого мужчины, если он – гинеколог.

Свои идеи по сексуальности Райх внедрял агрессивно и фанатично, чем продолжал вызывать во многих коллегах неприязнь и вражду.

Но как в СССР ссылка на Ленина обеспечивала твёрдость любого научного шага, так и Райх утверждал, что его идея оргастической потенции является лишь усилением идеи Фрейда об освобождении либидо от прегенитальной фиксации (оральной и анальной). Райх, мол, лишь фиксировал проблему на самих гениталиях.

Фрейд же (тогда ещё живой в отличие от Ленина) в конце концов высказался по поводу райховской оргазменной потенции в том плане, что «полный оргазм» не является исчерпывающим ответом. Всё равно, мол, остаются прегенитальные желания, которые не могут быть удовлетворены даже оргазмом. И главный вывод Фрейда: нет какой-то одной причины, которой можно было бы объяснить существование неврозов.

Длящимся возражением Райху является то, что даже среди «оргастическо потентных» людей имеются невротики и прочие психи.

Фрейд поначалу считал, что бессознательность желания является условием появления симптомов болезни, а выведение этого желания в область сознательного должно гарантировать излечение. Позже Фрейд понял, что этого тоже недостаточно. (Напрашивалось логическое – коль желание стало осознанным, теперь его надо удовлетворить, но выйти из кабинета психоаналитика и удовлетворить желание чаще всего было для пациента невозможно из-за повсеместных запретов или недоступности партнёра.)

Было даже замечено, что у многих пациентов наступает не улучшение, а ухудшение после выявления бессознательного желания (ещё бы – выявили, но не удовлетворили, а тем только раздразнили). Фрейд пытался объяснить это некой силой бессознательного «эго», которое не даёт пациенту испытать улучшение. Райх объяснил иначе: мол, эта сила выявила себя как физиологический страх наслаждения и органическая неспособность испытывать наслаждение – то, что Райх назвал отсутствием оргастической потенции.

Между тем Райх влюбился в 17-летнюю пациентку Анни, которая пришла к нему психоанализироваться, и женился на ней в 1922 году. Таким образом, он выудил себе из психоаналитической кушетки первую жену. Она впоследствии подвергала себя анализу у дочери Фрейда – Анны, чтобы избавиться от мужнего влияния и получить, так сказать, объективный анализ.

Психоанализ по сути явился прекрасным мутным прудом, в котором ловили рыбку похотливые психоаналисты. Некоторые из них под предлогом экзаменации пациентов прикасались к их половым органам. А один, узнав, что его пациентка в целях предотвращения беременности практикует прерывание совокупления (страшное табу в психоанализе, из-за которого якобы возникала куча неврозов), воспользовался случаем и сам установил пациентке диафрагму. Так психоаналитик радостно переквалифицировался в гинеколога. А затем – и в любовника.

Родители Анни хорошо надавили на 25-летнего Райха, поскольку он жениться не хотел, но всё-таки женился. Это послужило мощным стимулом для начала пропаганды Райхом добрачной половой жизни, что по сей день является революционным заявлением, особенно для США, несмотря на то, что подавляющее большинство ныне ебётся до брака. Однако открыто призывать к этому всё равно считается недопустимым.

Анни, жена Райха, вовсе не восторгалась направлением работы, которую избрал её муж, – копание в оргазмах, но поначалу она особо не сопротивлялась – тоже ведь врачом была как-никак.

В 1927 году Райх сам подхватил туберкулёз и провёл несколько месяцев в санатории в Швейцарии, но ему удалось вылечиться. Райха охватила сильная депрессия, и вполне возможно, что туберкулёза-то и не было, а было охлаждение к нему Фрейда, смерть брата и проблемы семейной жизни. Райх попросил Фрейда, чтобы тот его лично проанализировал (среди психоаналитиков этот обряд – как среди обезьян искать блох друг у друга), но Фрейд отказался, что стало для Райха ещё одним ударом.

Многие считали, что именно после возвращения из санатория Райх свихнулся, стал обозлённым и подозрительным.

К 1928 году у Райха уже народилось две дочери. Оба родителя были практикующими врачами, так что они делали хорошие деньги и держали манек и ванек для ухода за детьми, а сами работали не покладая языков.

К середине 20-х годов Райх стал посвящать большое количество времени и жертвовать немалые деньги на поддержку левых молодёжных движений.

Он читал еженедельные лекции для молодёжи о вреде воздержания, о контрацепции, легализации абортов, о внебрачной и добрачной половой жизни.

Райх выступал против института брака, который он назвал пожизненной принудительной моногамией.

А воздержание до брака он считал одной из главных причин, почему браки становятся средоточием сексуальных страданий.

Браки, учил Райх, разрушаются в результате углубления противоречия между сексуальными нуждами и экономическими условиями. Сексуальные нужды могут быть удовлетворены одним партнёром лишь в течение какого-то ограниченного периода времени, а потом невыносимо начинает хотеться новенького. С другой стороны, экономические условия, мораль и привычка требуют постоянства отношений.

Сексуальное партнёрство и дружба заменяются в браке отцовскими и материнскими отношениями, а также обоюдным рабством и зависимостью, что, по сути, является замаскированным инцестом. Так с ораторским мастерством убеждал Райх.

Всё это настолько возбуждало молодёжь, что начальник соцдемократической партии, под эгидой которой проводились эти лекции, был вынужден их прекратить. Партия также не хотела терять голоса правоверных католиков, которые относились нетерпимо к либерализации секса.

В 1927 году Райх стал участвовать в левых демонстрациях и штудировать Маркса и Энгельса. Он симпатизировал коммунистам и записался в группу врачей, близких компартии. Однако Райх понимал, что коммунисты, призывавшие к революции, численно и по влиянию значительно меньше и слабее, чем социал-демократы, к которым он принадлежал. Но ему нравилась политика коммунистов – на силовые приёмы правых отвечать такой же силой. (Райх от иудейства своего отмахивался, а иудейский принцип «око за око» в коммунистическом изложении полюбил.)

С помощью анализа, верил Райх, можно освободить индивидуума от внутренних препон и высвободить поток естественных энергий, а с помощью радикальных социалистов и коммунистов удастся освободить массы от внешних притеснений и высвободить естественную социальную гармонию народа, создав бесклассовое общество, запруженное по горло сексуальной свободой.

Помимо участия в демонстрациях, Райх решил помочь народным массам в их сексуальных проблемах. (Попутно черпая свеженьких любовниц.) Общаясь с простым людом, он узнал, что народные представители гораздо более открыты и прямы в сексуальных вопросах, в отличие от утончённых пациентов высших классов. (Невелико открытие – почитай любой фольклор и сравни его с романами из серии «Своими руками» или «Что и кого делать?».)

В 1929 году Райх открыл клиники сексуальной гигиены для рабочих и служащих. Там работали психоаналитики и гинекологи. Райх лечил множество юношей и девушек, ещё не достигших совершеннолетия, и можно легко представить Райха прожорливым козлом в бесплатном огороде. К скорой ебле располагали словоблудное лечение и обсуждаемые с клиентами темочки: преждевременное семяизвержение, фригидность, стыдливость, депрессия, контрацепция, а также и российская проблема: отсутствие места, где можно было бы проводить время с партнёром. Большинство молодёжи мастурбировало. Но Райх отрицал правомерность мастурбации, называя её, по антимастурбатору Лоренсу (D. Н. Lawrence),

жалкой подменой любви.

Вместе с тем Райх выступал за легализацию детской мастурбации в противовес общей позиции психоанализа и нравственности, утверждавших, что это плохо и ребёнка нужно либо отваживать от мастурбации, либо отвлекать на полезные дела. Но что может быть более полезным и необходимым для ребёнка, чем мастурбация? Райх считал, что родители должны не наказывать мастурбирующего ребёнка, а поощрять его.

Об этом он держал речь в 1930 году на собрании Всемирной Лиги Сексуальных Реформ (да-да, именно той Лиги, куда Остап Бендер советовал обратиться Паниковскому, который жаловался, что его девушки не любят).

В течение всей своей деятельности Райх проводил различие между терпимостью к проявлениям детской сексуальности и одобрением её. Он считал, что терпимость только углубляет мистику секса, окружает его молчанием.

Точно такое же приветливое отношение Райх выказал и к детским гетеросексуальным играм. (Гомосексуальные детские игры, столь же популярные, Райх не включил в список разрешённого.)

Райх считал, что нагота детей даже в присутствии взрослых должна восприниматься само собой разумеющейся (Кинси был следующим, кто выступал за такой нудизм). Например, когда купаются на пляже или принимают ванну.

Райх также считал вполне нормальным, если ребёнок увидит родителей совокупляющимися, он был убеждён, что никакой душевной травмы от этого не будет.

Цель подавления в детях и подростках сексуальности – это сделать их слепо подчиняющимися родителям и обществу. Таким образом, формирование негативного сексуального характера (то есть сексуальной забитости) является реальной, хотя и бессознательной целью образования.

А вот сексуально негативный характер лишает взрослого человека «оргастической потенции» – и пошли неврозы и прочая шизофрения.

Выступая против «пожизненной принудительной моногамии», Райх предвидел преобразование института брака в череду последовательных моногамий – того, что сейчас стало общим местом: boyfriends– girlfriends, а также многократные браки и разводы.