Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

Обстоятельства сочинения Авсониева центона описаны им очень игриво. При дворе императора Валентиниана, где Авсоний служил воспитателем наследника, справлялась чья-то свадьба; сам император снизошел до того, чтобы сочинить эпиталамий в честь этой свадьбы, а потом предложил Авсонию в порядке литературного соревнования сделать то же. Авсоний оказался в деликатном положении: написать лучше императора было рискованно, а написать хуже императора было, по-видимому, очень трудно. Поэтому он, просидев, по его словам, над заданием один день и одну ночь, поднес императору свой центон, в котором не было ни одного своего слова: таким образом, все достоинства его могли быть отнесены на счет Вергилия, а все недостатки – на счет Авсония. Центон содержит 131 стих и делится на обычные части эпиталамических произведений: «Вступление», «Брачный пир», «Описание входящей невесты», «Описание входящего жениха», «Поднесение даров», «Славословие новобрачным», «Вступление в опочивальню» и, наконец, «Дефлорация»; этот последний раздел (в обычных литературных эпиталамиях, конечно, отсутствующий) введен явно лишь для того, чтобы продемонстрировать, до каких пределов может доходить центонное переосмысление исходного материала – стихи целомудреннейшего из поэтов, Вергилия, служат для разработки непристойнейшей темы. На всякий случай Авсоний предпосылает этому разделу маленькое «Отступление» в прозе, чтобы сослаться на обычаи древних и чтобы предложить: «Кто не хочет, пусть дальше не читает».

Разумеется, такие громоздкие центоны, как трагедия Госидия Геты, и такие изысканно сложные, как эпиталамий Авсония, могли появиться лишь в результате большого опыта предшествующих центонистов, накопленного по крайней мере в течение нескольких поколений. Но до нас этот материал не дошел. В нашем разборе техники вергилианских центонов рассмотрены лишь следующие сохранившиеся произведения:

1) «Брачный центон» Авсония, описанный выше;

2) двенадцать центонов из так называемой «Латинской антологии», составленной в начале VI века;

3) «Вергилианский центон по Ветхому и Новому Завету» поэтессы Фальтонии Пробы (начало V века).

Содержание и обстоятельства возникновения «Брачного центона» описаны выше.

Двенадцать центонов «Латинской антологии» дошли до нас следующим образом. В 524–534 годах в вандальской Африке был составлен большой сборник эпиграмм и небольших поэм, преимущественно поздней античности. В VII–VIII веках он был переписан в Европе; эта рукопись была открыта в XVII веке французским филологом Клавдием Салмазием (Клодом Сомэзом) и издана в XVIII веке Петром Бурманном; часто она называется «Салмазиевой антологией»[42 - См.: Anthologia Latina sive poesis Latinae supplementum, pars I / Rec. A. Riese. Lipsiae, 1869; нумерация центонов (с. 9 и т. п.) дается по этому изданию.]. Антология состояла из 23 книг (очень неравной величины); первые шесть с половиной книг не сохранились, рукопись начинается с середины VII книги. Именно эта книга и содержала вергилианские центоны: № 7. «О пекаре» (сохранился лишь конец), № 8. «Об игре в кости» (112 стихов), № 9. «Нарцисс» (16 ст.), № 10. «Суд Париса» (42 ст., конец поврежден), № 11. «Гипподамия» (162 ст.), № 12. «Геркулес и Антей» (16 ст.), № 13. «Прокна и Филомела» (24 ст.), № 14. «Европа» (34 ст.), № 15. «Алкестида» (162 ст.), № 16. «О церкви» (110 ст.), № 17. «Медея» (трагедия Госидия Геты, 461 ст.), № 18. «Эпиталамий Фриду» (68 ст.). «Суд Париса» и, по-видимому, «О церкви» принадлежат автору по имени Маворций (может быть, тождествен с тем грамматиком начала VI века Маворцием, который выпустил издание Горация). «Эпиталамий Фриду» принадлежит Луксорию[43 - См. о нем: Rosenblum M. Luxorius, a Latin Poet. London, 1961.], даровитому поэту вандальской Африки, широко представленному и в других книгах «Антологии». Остальные центоны безымянны. Большинство их, как видим, трактует мифологические сюжеты, меньшинство – нарочито немифологические («Об игре в кости», «О церкви»).

Центон Пробы, знатной римской дамы, связанной с двором императора Гонория[44 - Poetae Christiani minores / Rec. C. Schenkl. Vol. XVI. Windobonae, 1882; ср.: Aschbach I. Die Anicier und die r?mische Dichterin Proba. (Sitzungsberichte der Philisophisch-historischen Klasse der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaft). Wien, 1870.], примыкает по содержанию к тем стихотворным пересказам Библии, которые были в моде у христианских поэтов V–VI веков («Пасхальная поэма» Седулия, «Духовная история» Авита, «Книга евангелий» Ювенка, «Деяния апостолов» Аратора и др.). В ее поэме 685 стихов, разделенных на 23 главы «Из Ветхого Завета» (в том числе «Обращение к господу», «О сотворении мира», «Об отделении света от тьмы», «О красотах рая», «Об искушении от змия», «Совращенная Ева совращает мужа», «Господь разгневан и мстит роду людскому», «Всемирный потоп и спасение Ноя», «Завет, данный людям после потопа»; дальнейших ветхозаветных событий Проба не касается) и 25 глав «Из Нового Завета» («Обращение к господу», «О рождестве Христовом», «Страх Ирода и желание убить младенца», «Дева с младенцем бежит в Египет», «Господь набирает себе учеников, наставляет их, за ними следует народ», «Наставляет учеников, говорит о грядущем суде» и т. д. до «Наставления Христа апостолам» и «Вознесения Христа на небо»).

4

Чтобы представить себе технику центона, лучше всего показать ее на примере. Мы дадим в подлиннике и в переводе два коротких отрывка (из антологического центона «О пекаре» и из христианского центона Пробы) и весь набор вергилианских контекстов, послуживших материалом для этих отрывков.

Цифры, проставленные на полях латинских строк, будут объяснены далее.

I) Anth. Lat. 7: CENTO DE PISTORE, v. 1–4:

Ipse manu patiens / immensa volumina versat, 3 + 3
Adtollique globos; / sonuerunt omnia plausu 3 + 3
Tunc Cererem corruptam undis / emittit ab alto 4 + 2
Septem ingens gyros, septem volumina traxit… 6

Ipse manu patiens mensaeque assuetus herili
Errabat silvis, rursusque ad limina nota
Ipse domum sera quamvis de nocte ferebat… (Aen. VII, 490)

Magnaninusque Anchisiades et pondus et ipse
Huc illuc viclorum immensa volumina versat… (Aen. V, 408)

…sed horrificis iuxta tonat Aetna ruinis…
Adtollilque globos flammarum et sidera lambit… (Aen. III, 574)

Intremuit malus, timuitque exterrita pennis
Ales, et ingenti sonuerunt omnia plausu… (Aen. V, 506)

Tunc Cererem corruplam undis Cerealiaque arma
Expediunt fessi rerum, frugesque receptas
Et torrere parent flammis et frangere saxo. (Aen. I, 177)

Haec ait et Maiae genitum demittit ab alto… (Aen. I, 297)

Dixerat haec, adytis cum lubricus anguis ab imis
Septem ingens gyros, septem volumina traxit
Amplexus placide tumulum lapsusque per aras… (Aen. V, 85)

ЦЕНТОН О ПЕКАРЕ

И терпеливой рукой / вращает огромные скатки,
Комья клубя; / все вокруг зазвучало от мощного плеска.
Дар Цереры, размокший в воде, / пускает он сверху,
Семь необъятных кругов в семи протащил оборотах…

Рутульский олень, которого убил Юл

И терпеливой рукой и пищей хозяйскою питан,
Он по лесам бродил и потом к знакомым порогам
Сам возвращался домой, хотя бы и позднею ночью…

Ремни для кулачного боя, предложенные Энтеллом

Анхисиад веледушный меж тем и вправо и влево
Тяжких наручных ремней вращает огромные скатки…

Эней проезжает мимо Сицилии

Тяжко грохочет вблизи обвалами страшными Этна…
Комья клубя огневые, и пламенем лижет созвездья…

Голубка, привязанная к мачте, – мишень для стрелков

Мачта заколебалась, испуганно дрогнула птица
Крыльями, все вокруг зазвучало от мощного плеска…

Приготовление еды на берегу после бури

Дар Цереры, размокший в воде, и орудья Цереры
Вынув, изнеможенные путники эти запасы
Приготовляются печь на огне и молоть жерновами…

Юпитер посылает Меркурия к Дидоне

Так он сказал, и Майина сына пускает он сверху…

Змей, выползающий к жертвоприношению Анхиса

Так он сказал, и вдруг скользкий змей из святилища глуби
Семь необъятных кругов в семи протащил оборотах,
В мирном объятии холм заключив, алтари покрывая….

II) Probae: CENTO CHRISTIANUS, v. 374–381

At mater / gemitu non frustra exterrita tanto, 2+4
Ipsa manu prae se portans, / turbante tumultu, 4+2