Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 1

– В середине, слева. Не помню номер.

– Мы с Толиком почти в самом начале. Подтягивайся к нам, Мишаня. Покушаем, на вечер сообразим чего-нибудь. Пообщаемся.

Умывшись, я решил перекусить. Как и всех, меня мама не обделила и пожарила в дорогу курочку. Мы сели с ребятами за стол, выложили свои продукты и дружно позавтракали. После завтрака я пошел покурить в тамбур, по пути заскочив к своим новым знакомым – Толику и Сергею.

– О, Мишаня! А мы как раз к тебе собирались. – улыбнулся мне Сергей.

– Айда, покурим, пацаны. – предложил я парням.

Мы вышли втроем в тамбур. Я достал пачку сигарет, Серега же достал «беломор».

– Давай лучше «дунем», Мишка! – расплылся в улыбке Серега.

Я не стал возражать. Толик достал из кармана маленький полиэтиленовый сверток, в котором был замотан кусочек плана. За минуту Сергей сколотил «пятку» и мы втроем раскурили папиросу.

– Как же вас в военкомате на анализах не спалили? – спросил я у ребят.

– У меня братан старший служил. – выдыхая клуб густого дыма, отвечал Толик. – Он сразу предупредил, что в военкомате могут мочу на анализ взять. Так что мы с Серегой «чистыми» призывались.

До обеда я просидел в закутке у Толика с Серегой. Мы рассказывали друг другу байки, анекдоты. Смеялись над каждой мелочью. Когда была остановка в каком-то городе, мы два раза бегали за мороженками на станцию. Потом меня разморило, и я пошел к себе спать. Ближе к вечеру мы снова собрались с парнями и на ближайшей станции купили пива. Сержант с младшим лейтенантом, к тому времени, сами уже напились и тихо посапывали в своих кроватях.

Два дня дороги для нас пролетели очень быстро. Я перезнакомился со всеми парнями в нашем вагоне. Даже с гражданскими успел выпить и познакомиться. Для нас это было как очередные проводы в армейку, только теперь без родных и близких. Когда сержант с лейтенантом возмущались нашей пьянке, мы просто наливали им в дорожные стаканы пивка, и вручали, заранее приготовленную, бутылку водки – этого хватало, чтобы наши надзиратели не ворчали, как минимум еще на полдня. Мы же были предоставлены сами себе.

Единственное, что мне не давало покоя в той поездке, так это наш сосед напротив – он спал на втором ярусе, справой стороны вагона. Когда я проснулся в первый день – этот парень спал. Мы обедали – он валялся на кровати и смотрел в потолок. Вечером паренек оставался на своем месте – там же на кровати. Черт, да я даже не помню, чтобы он в туалет ходил. И, что еще настораживало в нем, так это то, что он даже не раздевался, когда спал. В вагоне было душно и мы все разделись до нательного белья, этот же парень продолжал оставаться в кителе. На второй день я решил подойти к этому парню, чтобы познакомится.

– Привет, друг. Тебя как звать? – как можно дружелюбней обратился я к странному пареньку.

– Альберт. – с неохотой отозвался тот.

– Альберт, меня Миша зовут. Я смотрю, ты ничего не ешь. У тебя кушать нечего? Давай к нам, у нас полно жратвы.

– Спасибо, я не голоден.

– Ну, может, курехи тебе дать?

– Я не курю.

– Ну, айда, хоть с нами попьешь. Там и шоколад вкусный есть. А, Альберт?

– Спасибо. Но я ничего не хочу.

С этими словами Альберт отвернулся от меня в сторону окна, давая понять, что больше не хочет со мной общаться.

«Чудной какой-то» – подумал я тогда про того паренька. Ни ест, ни пьет. Умываться не ходит. Спит в одежде, несмотря на то, что в вагоне очень душно.

– Да оставь ты его. – говорили мне ребята.

И я оставил. Чего приставать к человеку, если он не хочет с тобой общаться. Хотя вечером я, все же, отломил кусочек шоколада и отдал его Альберту. Хоть Альберт и не хотел брать шоколад, но я настоял:

– Ты уже второй день ничего не ешь. Скушай хоть это.

– Спасибо. – тихо поблагодарил Альберт, взял шоколадку и снова отвернулся от меня.

Больше я к нему не подходил.

За два часа до приезда в Самару, сержант прошелся по вагону и приказал собрать вещи.

– Скоро будем в Самаре. Собирайте свои шмотки. Ничего не забываем.

За час до прибытия, мы уже сидели наготове – одетые, с вещмешками за спинами и коробками сухого пайка в руках.

Интересно, какая она – Самара?

САМАРА

Самара. Я еще никогда не видел таких необычайно красивых вокзалов. Самарский ж/д вокзал меня сразу впечатлил. Мы с парнями, разинув рты, смотрели из окон прибывающего поезда на огромную стеклянную конструкцию синего оттенка. Стеклянный купол играл с лучами солнца золотыми светлячками, отчего был больше похож на церковный. Я потом не раз буду приезжать в Самару, и, привыкши, не буду окидывать вокзал восхищенным взглядом, но в тот день я радовался как дитя. Для меня увидеть что-то новое, достопримечательность другого города, о котором слышал, но не видел – это словно как у первооткрывателя. Исследуя жадно глазами каждый метр этого сооружения, я все больше забывал о том, куда же все-таки мы едем. Создавалось впечатление, что мы приехали на экскурсию, на слет, в какой-нибудь полевой лагерь, да неважно куда, но только не в армию.

Поезд остановился, и мы, уже готовые десантироваться, толпились в узких проходах плацкартного вагона, распихивая, неуклюже, друг друга своими вещмешками.

– Выходим! Строимся сразу на платформе в три шеренги! Никто не закуривает! – Кричал нам из тамбура мл. лейтенант.

Мы послушно двинулись к выходу и начали строиться на платформе, как и было приказано, лицом к поезду. Наконец все сошли с трапа. Последним выходил сержант.

– Значит сейчас, мы идем в вокзал. Никто не разбредается. Идем в колонну по одному! Сержант Заварзин замыкающий. Все туалеты, сигареты, киоски и т.д., все это потом. Вопросы есть?

– Никак нету! – соизволил кто-то отчеканить из строя.

– Вот и молодцы. А теперь – напра-во! Справа по одному, шагом марш!

И мы двинулись. Сначала в подземный переход, оттуда по узкой лестнице вверх к вокзалу. Впереди уверенным шагом, заведомо зная куда идти, с гордо поднятой головой шел мл. лейтенант. Мы же, как только очутились внутри вокзала, снова открыв рты, начали озираться по сторонам. Красота! Всего двое суток в дороге, а окружающие ларьки, которые мы каждый день видели по двадцать раз, манили так, словно мы их год не видели. На какое-то мгновение я вернулся в реальность того, что мы не на экскурсии. Окружающие нас люди смотрели на нас кто с удивлением, кто с улыбкой, кто-то вообще, взглянув украдкой, тут же про нас забывал. Но нам было не до них. Завораживающий своими размерами изнутри вокзал нас словно пленил. Кафельный пол, вымытый до блеска, скрипел под ногами резиновыми подошвами. И, если с внешней стороны вокзал весь «наглухо» затонирован, то изнутри же наоборот – открывается вид на город. За окнами движение шло полным ходом – автобусы, троллейбусы, маршрутки, таксисты все бились в пробках, сигналя друг другу, не желая никому уступать.

Уже в вокзале мы поднялись на второй этаж, где нас ждал абсолютно пустой зал ожидания. Вход в зал был огорожен цепью, рядом стоял мужчина средних лет в строгом темно-сером костюме с бейджиком на груди «администратор». Мл. лейтенант подошел к нему, пожал руку и что-то сказал. Администратор услужливо снял цепочку и жестом руки пригласил нас пройти в зал ожидания.

– Так, молча заходим, рассаживаемся. Вещмешки под сиденья, либо в ногах. Никто не прыгает с места на место. Потом, когда разрешу, поменяетесь.

Мы зашли и начали рассаживаться. Зал ожидания представлял собой, аккуратно поставленные в ряд, сваренные меж собой, металлические стулья с пластиковыми сидушками. Больше ничего не было. Коробки с сухпайками, вещмешки мы закинули под сиденья.

– Кто проголодался, можете вскрыть одну коробку сухпайка на четверых. – сказал нам лейтенант.

Наконец-то, мы дождались, когда нам разрешили вскрыть эти загадочные коробки. Всю дорогу в поезде, мы мечтали открыть и посмотреть, что же там упаковано. И, вот, таможня дает добро! Мы разбились по четыре человека и, словно подарок на новый год, открывали свои коробки. Внутри была банка тушенки, паштет, две упаковки каши – перловая и гречневая, печенье, повидло, растворимы чай (в пакетиках, типа «Юппи», если кто помнит), сухое горючее в таблетках и установка, для подогрева пищи. Я выбрал упаковку перловой каши с мясом. Разжигать огонь в вокзале, естественно, никто не позволил, и мне пришлось кушать кашу так. Знаете, это не та каша, которая в банках продается, армейская намного вкуснее. В той упаковке, действительно было мясо. Было очень вкусно. Прикусывая не сладкими печеньками, которые, почему-то, называли галетами, я уплел всю упаковку каши. Потом мы мазали повидло на галеты – для нас, своего рода, десерт. Чай в пакетиках, со странным названием «Емеля», мы слопали всухую, так как воды, чтобы развести желтый порошок с лимонным вкусом, у нас не было.

Больше мы сухпайки не открывали. Если нас было около тридцати человек, а мы открыли лишь десять коробок, то двадцать коробок, которые полагались нам, забрали себе сержант с лейтенантом. На то время, такую коробку можно было продать за 350 рублей. Это я все позже узнал. Мы могли еще в поезде вскрыть свои сухпайки и все скушать. С самого начала сержант с младлеем нас обманывали, не давали кушать свой паек, так как знали – чем меньше мы коробок вскроем, тем больше они смогут оставить себе и продать. Такая практика была распространена среди военных, которые ездили по городам за молодым пополнением. Военные считали наши сухпайки своими суточными. Для них паек, та же валюта. По приезду, у нас никто не спрашивает, ели мы свои паи, или нет. Логика проста – если мы приехали без пайков, которые сержант с младлеем заботливо припрятали, то, значить, мы их съели. Вот такая математика.

Наевшись вдоволь, меня немного разморило, и я решил вздремнуть. Время было девять часов утра. Усевшись на стульчике поудобней, я склонил голову на плечо и уснул.

Проспал я около двух часов. Когда проснулся, у меня болела шея – затекла. Немного поразмявшись, я встал и попросился у сержанта в туалет.

– Кто еще хочет в туалет? – заглянув за мою спину, громко спросил сержант у остальных парней.