Молчавший до сих пор заместитель Ивана попросил слова:
– Продажа акций процедура сложная. Малейшее отклонение, и сделка считается фиктивной.
– Алексей, но у них же все происходит мгновенно! – подал кто-то голос.
– Они не покупают акции.
– Как не покупают?
– Им акции дарят. А подарить свою собственность ты имеешь полное право, не спрашивая никого и не ставя в известность об этом Совет директоров.
– Но они же деньги платят!
– А кто об этом знает? Да если и знают, что здесь криминального?
Вечером Иван Савельевич встретился с заместителем начальника районного управления внутренних дел Сашей Успенским. Они знали друг друга давно и всегда помогали друг другу. Саша послушал, грустно улыбнулся.
– Что тебе сказать, Иван Савельич, не ты первый, попавший в такую ситуацию.
– Саша, они ведь такую организацию уничтожают! Неужели властям это безразлично?
– Может, и не безразлично, но те ведь по закону действуют. У них на зарплате целая свора юристов.
– Что же делать?
– Своим работягам объяснять, что их ждет. Только это может спасти твою контору.
Теперь каждый день Ивана начинался со встреч с «работягами». Как мог, он убеждал людей не продавать акции. Не всегда получался разговор. Многие молчали, но были и «говоруны».
– Ну что, задергались, «коммуняки»? – встретил его однажды знакомый экскаваторщик. – За нас волнуешься? Да мы любой власти нужны. Хомут на шею найдется. А вот куда вы денетесь?
Другие отмалчивались, но с акциями потихоньку расставались. В памяти свежа была еще эпопея с ваучерами, которые придумал Чубайс с демократами. Рассуждали просто: лучше сегодня на эти бумажки пару литров водки, чем завтра выбросить их в мусорное ведро.
Иван дрался за свой трест. Сколько сил было положено, сколько трудов, чтобы соединить звенья в один ритмично работающий механизм. Он давно понял, бросили предприятия: не выплывешь – тони.
Саша Успенский по своим каналам узнал, кто занимается скупкой акций. Оказались «тамбовские» – самые отмороженные бандиты в городе. Но успокоил:
– Им самим ваш трест не нужен, они по чьему-то заказу. Надо на главного выходить.
– Ты так говоришь, как будто я в большой дружбе с ними.
– Ты нет, но кто-то состоит. Попробую стыковать тебя с «иннокентьевскими», они раньше друганами были.
Встреча состоялась на следующий день. Ивана внимательно выслушали, но расстались без каких-либо обещаний.
Через два дня все завертелось. Пригласили сразу на встречу с главарем. Злые языки утверждали, что к губернатору легче попасть на прием, чем к нему. Месяцами «кореша» терпеливо ждали…
Ивана поразил офис: много молодых людей в черных костюмах, все с оружием. И здание ведь не на окраине, в самом центре: тут все открыто, все легально, так сказать…
Впустили Ивана в небольшой зал, обыскали, посадили в отдалении, велели ждать.
Вскоре вышел самый «главный». Ступал осторожно, прижав правую руку к животу. Оглядел всех внимательно и сказал, обращаясь непосредственно к Ивану:
– По просьбе наших друзей, принял решение: сделку прекратить, хозяину акции вернуть… Провести все расчеты в течении двух недель, ответственным от меня назначаю Комара…
Подойдя к Ивану, левой рукой похлопал по плечу.
– Повезло тебе, парень, – сказал он негромко, чтобы никто не расслышал. И ушел.
Иван остался сидеть в полном недоумении и удивлении. Он понимал, что произошел перелом, и вопрос, над которым он бился два месяца, решился так… И все же, что ему делать дальше, и как понять слова – «сделку прекратить и провести расчеты»?
– Здравствуй, Иван, – как сквозь сон, услышал он по-дружески теплый голос.
Сухощавый, средних лет человек, в дорогом сером костюме, белой рубашке и голубом в горошинку галстуке; ростом чуть выше Ивана.
– Здравствуйте, – с прежним недоумением ответил Иван.
– Я Комар, а так – Комаров Петр Николаевич.
– Вы меня знаете? – Иван все еще не мог выйти из напряжения последних минут.
– Знаю, знаю. И очень давно. – Ирония скользнула в серых, обостренных усталостью глазах.
– Давно? – удивился Иван.
– Да уж лет сорок… – Незнакомец вдруг взял руку Ивана, нашел на пальце старый шрам и показал свой: – Вспомнил?
Они внимательно глядели друг на друга. Петр улыбался, Иван смотрел, силясь найти знакомые черты: тогда, в зоне, Петр был стриженный, как все, теперь шевелюра, уложенная опытным мастером. Но без единой темной пряди, абсолютно седая.
– Пойдем, – сказал он Ивану. – Все решено. Не сомневайся.
За дверью встретил их колкий осенний ветер.
– Петр, неужели это ты? – Иван чувствовал, что не может, как прежде, называть друга детства Петькой.
– Как видишь…
– И как ты сюда попал?
– Будем считать, что в длительной командировке.
Ворота, пост охраны. Пропусков не спрашивали, а Петру вооруженные охранники отдали честь.
Кафе оказалось недалеко, современное, с темными стеклами. Петра здесь хорошо знали.
– Как обычно, – коротко бросил он официанту.
– По сто граммов за встречу? Через столько лет…