Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

Основными пунктами базирования и размещения считать Таллин, порт Палдиски и Рогекюль.

Состав сил

I. Флот

Линкор «Марат»

Крейсер «Киров»

Два лидера эсминцев

Четыре новых эсминца

Смешанная бригада подлодок (3 «С», 8 «Щ», 6 «М») вместе с плавучими базами.

Шесть дизельных тральщиков

Один минный заградитель

Один дивизион торпедных катеров РУ

Охрана водного района баз флота.

II. Береговая оборона

Выбрать районы для установки следующих береговых батарей:

1–180 мм башенная батарея на полуострове Церель

1–180 мм башенная батарея на полуострове Симпернес

2–130 мм открытые батареи в районе порт Палдиски

1–130 мм на острове [Хийумаа] (район о. Вормс – п/о Симпернес)

1–130 мм на острове [Сааремаа] (полуострове Кюбасар).

Выбрать районы позиций для 180 мм железнодорожной батареи, в районе порта Палдиски.

Выбрать места позиций для зенитной артиллерии.

III. Авиация

Выбрать места для размещения: по одной морской развед[ывательной] эскадрилье в Таллине, порт Палдиски и Аренсбурге;

Наметить возможность в перспективе разместить части Морской авиации в составе одного полка СБ и одного истребительного полка в районе Таллин – порт Палдиски.

IV. Сухопутные силы

Один железнодорожный батальон для обеспечения железнодорожной артиллерии и караульные части для обеспечения мест стоянок флота, аэродромов и складов.

V. Комиссии определить на месте:

а) потребность в необходимом количестве средств охраны водного района в портах Таллин, Палдиски и Рогекюль;

б) ремонтные возможности;

в) возможность получения складских помещений.

Осмотреть на месте казармы и здания, предоставляемые для размещения частей Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота, а так же определить размеры первоочередного строительства.

Выехать из Москвы к месту работы 1.10.1939 г.

Работу закончить 10 октября 1939 года»[369 - Там же. Оп. 162. Д. 26. Л. 19, 65–66; Ковалев С.Н. Советские войска на территории Эстонии. 1939–1940 гг. СПб., 2005. С. 53–54.].

4 октября Главный морской штаб издал директиву № 17723сс о порядке подготовки перевода отряда кораблей и частей береговой обороны КБФ на острова Моонзундского архипелага и в Палдиски. От начальников центральных управлений НКВМФ требовалось до 7 октября «разработать и дать предложения по организации питания указанного отряда КБФ в соответствии с его дислокацией», а также «потребность в материальном обеспечении перебазируемых кораблей и частей». При этом все предложения должны были быть «точно обоснованы действительной потребностью». Следовало принять «все меры к своевременному и бесперебойному обеспечению […] всем необходимым и положенным ему боевым имуществом и снабжением по плану подачи 1939 г.»[370 - Ковалев С.Н. Советские войска на территории стран Балтии (1939–1940 г.). СПб., 2008. С. 85.].

Тем временем утром 2 октября в Таллин прибыла советская военно-техническая комиссия, а утром 3 октября – военно-морская комиссия[371 - Правда. 1939. 5 октября; На чаше весов. С. 73; Корсунский М.А. У берегов Эстонии. Страницы истории эскадренного миноносца «Карл Маркс». Таллин, 1978. С. 173.]. Основываясь на этом факте, современные эстонские авторы привычно критикуют позицию Москвы, утверждая, что «заявить договаривающейся стороне об осуществлении предусмотренных договором мер до ратификации этого договора означало с самого начала нарушить договорные процедуры»[372 - Варес П., Осипова О. Указ. соч. С. 137.]. Однако, во-первых, договор уже был ратифицирован эстонской стороной, а, во-вторых, сроки проведения переговоров военных представителей сторон в подписанных в Москве документах вообще не оговаривались, так что никаких «нарушений договорных процедур» не было.

В ходе начавшихся переговоров выяснилось, что эстонская сторона возражает против размещения советских войск в центральных районах страны. В 19 часов 4 октября эстонский посланник в Москве посетил наркома иностранных дел СССР и передал ему ноту, в которой указывалось на невозможность расширительного толкования ст. 3 пакта о взаимопомощи относительно мест размещения военных баз Красной армии. Поначалу В.М. Молотов хотел подискутировать по этому вопросу, но, посоветовавшись со И.В. Сталиным, решил пойти навстречу просьбе Эстонии. В результате в тот же день Москва предложила своей делегации отказаться «от размещения наших войск и аэродромов в Валге и центральных районах Эстонии… Советуем ограничиться, как местами размещения наших войск, прибрежными районами, островами и р[айо]ном Балтийского порта [Палдиски]»[373 - Полпреды сообщают… С. 84; На чаше весов. С. 76.]. Со своей стороны эстонская делегация согласилась предоставить под базы Красной армии район Хаапсалу. Переговоры военных делегаций сторон завершились 10–11 октября подписанием соглашений о размещении войск и базировании флота в районах Палдиски, Хаапсалу, на островах Сааремаа и Хийумаа. В Хаапсалу советские войска размещались на время войны в Европе, но не более чем на 2 года, а КБФ на период сооружения баз получил право в течение 2 лет базироваться в Рогекюле (Рохукюле) и Таллине. Был оговорен порядок снабжения и посещения судами третьих стран районов базирования флота, причем полностью сохранялся суверенитет Эстонии, но учитывались и интересы советского флота[374 - Полпреды сообщают… С. 101–104, 105–113; Myllyniemi S. Op. cit. S. 62–64; Ковалев С.Н. Указ. соч. С. 83–89; Ильмярв М. Указ. соч. С. 498–500.]. 11 октября Эстонское телеграфное агентство сообщило, что генерал Й. Лайдонер «принял официальное приглашение посетить Москву. Дата визита будет установлена позже»[375 - Правда. 1939. 12 октября. Впервые советская сторона пригласила генерала Й. Лайдонера посетить Москву в связи с открытием Всесоюзной сельскохозяйственной выставки еще 17 августа 1939 г., но сославшись на сложное международное положение он отклонил это приглашение (Ильмярв М. Указ. соч. С.558).].

11 октября нарком ВМФ издал приказы №№ 00141 и 00144 о передислокации кораблей и судов КБФ в порты Эстонии, согласно которым в Таллин должны были отправиться для постоянного базирования лидер «Минск» и эсминцы «Гордый» и «Сметливый», а на транспорте «Луга» в Палдиски следовало перебросить личный состав и материальную часть береговых батарей №№ 11 и 12. В тот же день после 16 часов в Таллин прибыл первый отряд советских кораблей под командованием капитана 1-го ранга Б.П. Птохова в составе лидера «Минск» и эсминцев «Гордый» и «Сметливый». 13 октября в Таллин прибыла плавбаза «Полярная Звезда», а в Палдиски – плавбаза «Кронштадт»[376 - РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 309. Л. 61, 68; Ананьин И.А. Корабли нашей юности. М., 1974. С. 180–182; Петров П. Балтийский флот. Финский гамбит. С. 188.]. 14 октября нарком ВМФ издал приказ № 3208, которым были установлены нормы поведения личного состава КБФ на территории Эстонии и Латвии. В приказе напоминалось, что советским морякам не следует «представлять себя в роли победителя и завоевателя и тем самым задевать самолюбие граждан иностранных республик». От личного состава требовалось соблюдение вежливости, высокой морской и военной выучки и «советской культуры», чтобы тем самым завоевать «авторитет военного моряка Великой Советской морской державы». Особое внимание было обращено на нравственную сторону поведения моряков: «…Ни под какими предлогами не дать вовлечь себя в участие во всякого рода аморальных поступках (пьянство, хулиганство, драки, дебоши, проституция). Всякий случай недостойного поведения командира или бойца должен считаться тягчайшим преступлением перед Родиной»[377 - Петров П. Указ. соч. С. 189.].

15 октября нарком ВМФ приказом № 00146 утвердил «базирование кораблей КБФ на порты Эстонии и Латвии на 1939–40 гг.». Согласно предложенной им дислокации основные силы флота надлежало сосредоточить в Таллине, куда следовало направить линкор «Марат», 2-й дивизион эсминцев (лидер «Минск», эсминцы «Гневный», «Гордый» и «Грозящий»), 1-й дивизион сторожевых кораблей (сторожевики «Туча», «Пурга», «Буря», «Вихрь» и «Снег»), тральщики «Заряд» и «Верп», 17-й (подлодки «Щ-317», «Щ-318», «Щ-319» и «Щ-320») и 22-й дивизионы подводных лодок («Щ-322», «Щ-323» и «Щ-324»), плавбазу «Полярная Звезда» и гидрографические суда «Норд» и «Вест». В Палдиски должны были базироваться 24-й дивизион подводных лодок («М-71», «М-76», «М-78», «М-79», «М-80» и «М-81»), тральщики «Фугас» и «Гафель» и плавбаза «Кронштадт». В Вентспилсе – 13-й дивизион подлодок («С-1», «С-2» и «С-3») и плавбаза «Смольный». В наиболее оборудованном латвийском порту г. Лиепаи следовало дислоцировать крейсер «Киров», 1-й дивизион эсминцев (лидер «Ленинград», эсминцы «Сметливый», «Стремительный» и «Стерегущий») и 11-й дивизион подлодок («П-1», «П-2» и «П-3»). Выполняя приказ наркома, 15 октября в Палдиски прибыли подводные лодки 24-го дивизиона («М-71», «М-76», «М-78», «М-79», «М-80» и «М-81»). В 16 часов 15 октября в Таллин пришла эскадра КБФ в составе линкора «Октябрьская революция», крейсера «Киров», миноносцев «Гневный», «Грозящий», «Стремительный», «Энгельс», сторожевых кораблей «Снег», «Пурга», «Туча», «Буря», «Вихрь» и двух базовых тральщиков. 16 октября туда прибыли 3 сторожевых катера типа «МО-4», 18 октября – 17-й дивизион подводных лодок в составе «Щ-318», «Щ-319» и «Щ-320», а 24 октября – 22-й дивизион подводных лодок («Щ-322», «Щ-323» и «Щ-324»). 22 октября корабли Отряда легких сил флота (крейсер «Киров» и эсминцы «Сметливый» и «Стремительный») совершили переход из Таллина в Лиепаю[378 - РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 309. Л. 74; Ф. 25888. Оп. 11. Д. 22. Л. 388, 403; Петров П. Указ. соч. С. 189–190, 201, 204, 206.].

Тем временем в соответствии с достигнутыми договоренностями в 8 часов утра 18 октября начался ввод в Эстонию сухопутных советских частей. «В пунктах перехода войск собрались представители командования Красной Армии: на Нарвском шоссе командир 16-й сд комбриг [И.М.] Любовцев, на Рижском шоссе – командующий 8-й армией комдив [И.Н.] Хабаров и начальник автобронетанковых войск комбриг [Б.Г.] Вершинин; с эстонской стороны: на Нарвском шоссе командир 1-й пехотной дивизии генерал-майор [А.] Пулк в сопровождении офицеров, на Рижском шоссе – командир 2-й пехотной дивизии генерал-майор [Я.] Круус и командующий Печорским военным округом полковник Стриг в сопровождении офицеров. После взаимных приветствий оркестры исполнили: с нашей стороны – «Интернационал», с эстонской стороны – эстонский национальный гимн, одновременно с этим с обеих сторон были произведены орудийные салюты (по 21 выстрелу), после этого войскам, стоявшим в готовности у границы, была подана команда к движению. На Кингисеппском направлении наши войска провожал Военный совет округа, а на Псковском направлении – Военный совет 8-й армии». В Эстонию был введен 65-й особый стрелковый корпус (ОСК) в составе 123-го отдельного батальона связи, 11-го корпусного зенитного артдивизиона, 16-й стрелковой дивизии, 18-й легкой танковой бригады, 5-го механизированного отряда, 414-го и 415-го автотранспортных батальонов общей численностью 18 178 человек, 283 танка, 54 бронемашины и 1 950 автомашин. Однако «отправка авиации временно задерживается из-за неготовности аэродромов в районах расквартирования наших войск на территории Эстонии»[379 - Правда. 1939. 19 октября; Полпреды сообщают… С. 135; Венков И.Н. Указ. соч. С. 36. Войска Красной армии двигались двумя маршрутами: 1. Кингисепп, Нарва, Раквере, Раазику, Арувала, Кохила, откуда 1 стрелковый полк с частями усиления направлялся в Палдиски, а остальные части через Рийзипере в Хаапсалу и 2. Псков, Изборск, Выру, Пука, Тырва, Килинги-Нымме, Пярну, Алакюла, Хаапсалу (РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 261. Л. 130–132, 135).].

19 октября нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия подписал директиву № 4/59594, в которой отмечалось, что «нахождение частей Красной Армии и Военно-Морского Флота на территории дружественных нам иностранных государств, с которыми заключены договоры о взаимопомощи (Эстония, Латвия, Литва), создает особые условия их оперативно-чекистского обслуживания», поскольку вызовет активизацию иностранных разведок и потребует тщательного наблюдения за поведением личного состава в повседневном общении с местным населением. Поэтому следовало усилить агентурно-осведомительную сеть в частях, равномерно охватив ею весь контингент военнослужащих. Особые отделы должны были систематически информировать командование о нездоровых настроениях, случаях недостойного поведения военнослужащих, политико-моральном состоянии, боеготовности частей и иных аспектах их жизни[380 - Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 1. Кн. 1. С. 110–111.].

Естественно, советская разведка отслеживала реакцию местного населения на ввод Красной армии в Эстонию. 22 октября Разведотдел ЛВО издал очередной бюллетень № 96, в котором отмечалось:

«1. 18.10.39 г. в районе пригорода ст. Изборск для встречи частей Красной армии к дороге собралось местное население 15-ти окружающих деревень. Прибывшие солдаты эстонской армии и полиция пытались оттеснить собравшееся население на 100–120 метров от дороги. С появлением первых эшелонов частей РККА население прорвало цепь солдат, полицейских и волною двинулось к дороге с криками: «Наша армия приехала»; приветствуя проходившие части.

Полиция и солдаты эстонской армии вынуждены были уступить напору населения и допустить его к дороге на 50 метров. Настроение населения погранполосы приподнятое.

2. По всему маршруту движения частей Красной армии в Эстонии для охраны дорог были привлечены воинские части, полиция и кайтселийт. Местное население к дорогам не допускалось.

3. В связи с появление частей Красной армии в Эстонии отмечены следующие высказывания:

а) реакционные элементы говорят: “Эстония потеряла свою свободу, начинается ее оккупация”,

б) начальник жел[езно]дор[ожной] полиции ст. Нарва Кирш и начальник этой станции Кивик заявили: “надо подложить бомбу под эшелоны, чтобы взорвать их. Красная армия пришла жить на нашей шее”.

в) Трудящиеся массы Эстонии приветствуют Красную армию, заявляя: “Теперь Эстонии будет лучше”.

4. Для обслуживания пунктов дислокации наших частей в Эстонии эстонским правительством увеличивается численность наружной полиции на 235 человек. Увеличивается также штат полиции»[381 - РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 337. Л. 90.].

31 октября разведотдел ЛВО сообщал, что «начальник Васк-Нарвского района погранстражи кап[итан] Казе, принимавший участие во встрече частей РККА, в разговоре с начальниками кордонов заявил о частях: “Все части шли так хорошо, как работает механизм хороших часов. Я еще не видел такой армии. Всюду чувствовалась дисциплина и готовность идти в бой. У такой армии есть чему поучиться и с такой армией можно воевать и охранять границу”. […] В Нарва 18.10.39 г. арестовано 20 чел. рабочих за встречу прибывших частей РККА криком “Ура” и за вывешивание красных флагов»[382 - Там же. Л. 120–121.]. Стремясь оправдать жесткие меры, принятые против тех, кто стремился выразить свое положительное отношение к советским войскам, эстонские власти привычно ссылались на «коммунистическую угрозу». Так, 31 октября берлинское радио сообщило, что по имеющимся сведениям «эстонское правительство приняло суровые меры против эстонских коммунистов, пытавшихся якобы использовать настоящую ситуацию для реализации своих планов. Произведено большое количество арестов»[383 - Там же. Л. 117.].