Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

Приготовившись к первому туру и нацепив шлем с декоративными соколиными крыльями, Томас уселся на длинную лавочку в ожидании своей очереди, где рядом с ним оказался тот самый Черный рыцарь. Отвыкнув за последние месяцы от роскоши, селянин долго разглядывал его и не смог сдержать восхищения от качества покрытых мелким орнаментом доспехов.

– Дорого?

– Смотря для кого, – фыркнул незнакомец и демонстративно отвернулся, опустив вытянутое вперед забрало своего жуткого шлема.

– Есть все-таки жизнь за Стеной…

В это время снаружи торжественно загудели фанфары, знаменовавшие прибытие короля. И долгожданное событие, главное развлечение чопорной столицы, началось с громкого приветствия судьи:

– Да здравствует король!

– Да здравствует Парфагон! – задрожали трибуны.

Спустя некоторое время, дождавшись, пока высокие гости усядутся в шатре, ищущих удачи воинов стали попарно вызывать наружу. Взяв арбалеты, те нарочито уверенно, боясь показать слабину, браво выходили под дробь барабанов. Через несколько минут только один из них – как правило, весьма довольный – возвращался под шум аплодисментов. Томас оказался в двадцать седьмой паре, в связи с чем ему пришлось томительно долго ожидать своей очереди. Из-за этого ожидания появились самые разные мысли, предательское волнение и обволакивающая усталость, будто молодой организм пытался защитить себя от скорой опасности, коварно усыпляя беспокойный разум.

Внезапно сквозь приятную негу селянин услышал свое имя и быстро вскочил, озадаченно и глуповато оглядываясь по сторонам. Схватив арбалет, он растерянно выбежал на залитую солнцем шумную Арену, чуть не оглохнув от барабанов, которые встретили его у ширмы в подтрибунное помещение.

– Томас Юрг, округ города Салеп, – под аплодисменты зрителей торжественно объявил судья в ярко-красных колготках, куртке и широкополой шляпе с перьями. – Самый юный участник – восемнадцать лет.

Как и было рассчитано, сверкающие на солнце отполированные вставки на доспехах и мече, а также ярко-желтая волочившаяся по песку накидка вызвали одобрительные возгласы зрителей. Женская половина внимательно следила именно за этим маскарадным элементом турнира. Дамы предпочитали закрывать глаза или отворачиваться непосредственно во время сражений, считая их бессмысленным развлечением глупых мужчин.

Когда слипающиеся сонные глаза наконец привыкли к яркому свету, Томас обнаружил себя в центре овальной площадки, со всех сторон которой на него смотрели тысячи ликующих жителей Парфагона. Где-то в бушующей толпе он сначала расслышал подбадривающие возгласы друзей по Школе, а вскоре смог разглядеть Доров, Фейнов, поздоровевшего Алена и напряженную Марию. Синий шелк ее платья крайне выигрышно облегал аппетитную фигуру и переливался белым отблеском. Как обычно, другие благочестивые дамы не терялись и тоже вырядились броско по самому последнему писку моды. Пользуясь случаем, они пытались удивить своих кавалеров, расстроить бывших мужей и вызвать смертельную зависть подлых соперниц.

Внезапно Томас обнаружил, что на трибуне почему-то нет Альберта Третьего и его неотступной свиты. Однако, услышав неодобрительный свист, быстро догадался, что все это время стоял задом к самым влиятельным и уважаемым лицам. Резко обернувшись, он увидел на подиуме конусообразный синий шатер, в котором теснилась группа дорого одетых людей. Они оживленно беседовали друг с другом и без интереса поглядывали на площадку, что была прямо перед их носом. По центру, почти у ближнего края, возвышались два широких кресла, на которых под усиленной охраной восседали гордый король и изящная принцесса. Вытянувшаяся тринадцатилетняя Элизабет, облаченная в легкое белое платье, выглядела немного старше своего возраста. Ее длинные, ничем не покрытые светлые локоны развевались под порывами ветра, обнажая нежную шею, украшенную скромным жемчужным ожерельем. Ее всемогущий отец, лет сорока на вид, был одет в коричневый камзол и такого же цвета плотные колготки. На его ногах красовались черные туфли с вытянутым носком, а на широком кожаном поясе висел позолоченный кинжал. Альберт был высоким бородатым брюнетом, немного грузным, что придавало ему солидности. Издали можно было даже разглядеть его добродушные серые глаза и сияющую улыбку на устах.

С любопытством взглянув на других высоких особ под шатром, селянин с удивлением осознал, что многих женщин он уже знает. Размышляя о том, что решение этой загадки, возможно, кроется в интрижках Нильса, Томас вдруг опомнился: где-то рядом должен быть соперник! Громадный воин в сверкающих доспехах действительно все это время стоял поодаль и снисходительно любовался им.

Как и все туры, арбалетная дуэль была достаточно опасна. На животы соперников повесили красные мишени из трухлявого дерева, развели их по разным сторонам и выдали затупленные стрелы. Задача состояла в том, чтобы первым поразить мишень соперника трижды. При этом запрещалось двигаться и поворачиваться – ведь состязание было на скорость, меткость и смелость, которые были необходимы любому рыцарю в реальном бою.

Дребезжащая стрела с глухим толчком вонзилась в мишень на Томасе, вызвав радостный возглас жаждущих крови трибун, и, наконец, окончательно отрезвила селянина. Только теперь он вскинул арбалет, но обнаружил, что в спешке взял чужое орудие! И хотя первой стрелой он промахнулся, чуть не пробив забрало соперника, все следующие выстрелы он сделал точно в цель за мгновение до того, как сам получил последнюю стрелу. Это оказалось результатом нудных тренировок с охотником, да и не зря стрельба из лука была любимым развлечением селянина еще в детстве. Под одобрительные возгласы зрителей судья в красных колготках объявил Томаса Юрга победителем и отправил его обратно под трибуну. Расстроенный же соперник, тяжело вздыхая и раздраженно скидывая мишень, побрел к своим болельщикам, обескураженным таким быстрым поражением.

Вторую дуэль, также занявшую не больше минуты, вооруженный уже своим арбалетом селянин легко выиграл спустя некоторое время, завершая сим поединком первый тур. После длительного перерыва, необходимого высоким гостям для плотного обеда и отдыха, турнир продолжился долгожданной верховой дуэлью на копьях. Томасу и снаряженному в броню Вектору достался модник в обшитых синей тканью доспехах, облаченный в такую же синюю накидку с вышитым гербом Парфагона по всей ее площади. Под его седлом дергался глуповатый гнедой жеребец в избыточно тяжелой броне, которого все время приходилось сдерживать.

Судья дал команду, и воины с огромной скоростью помчались к центру площадки, выставив вперед затупленные копья. Когда они поравнялись друг с другом, модник с громким хрустом сломал копье селянина о свой панцирь и под охи зрителей красиво, под стать своему красивому праздничному одеянию, скувырнулся с седла на песок. Благодаря тренировкам опытного Ричарда Томас вскоре так же легко одолел и следующего наездника в потертых доспехах. Таким образом, одержав уже четыре победы кряду, он вышел в финальный тур, где его ждали сражения на мечах.

Ожидая поединок с огромным, как скала, воином – действующим чемпионом, – который бросал угрожающие взгляды из-под забрала, Томас с удивлением обнаружил, что поразительный Черный рыцарь тоже прошел все туры. Это означало, что они могли встретиться в финале, если оба одолеют своих соперников. Ситуация сложилась достаточно необычная, и потому в королевском шатре назревал скандал. Едва ли не впервые в третьем туре присутствовали чужаки, нанеся удар по репутации и Академии, и Парфагона, и короля лично.

Наконец, оказавшись лицом к лицу с грозным соперником на глазах у бушующей толпы, Томас на этот раз не испытывал никого волнения. Опытный Нильс знал все секреты турнирного боя на мечах, поэтому огромные размеры и разъяренность полностью покрытого латами рыцаря казались большим подарком. Хотя чемпион, бесспорно, был сильнее и наверняка лучше владел клинком, перед селянином стояла задача лишь вытерпеть первые пару минут. Для этого следовало ловко уворачиваться от ударов, дергая соперника и беспрерывно передвигаясь по вязкому песку по всей площадке.

Как и ожидалось, массивный рыцарь уже после нескольких бешеных атак быстро вымотался и затем начал откровенно опускать меч все ниже, став до смешного легкой добычей. Под смех зрителей, сокрушив звонким ударом клинка по шлему и так еле стоявшего на ногах громилу, огорошенный Томас впервые осознал, что оказался всего в шаге от заветной цели. Волнение усилилось еще больше, когда, уходя на отдых под трибуны, он столкнулся с шедшим навстречу Черным рыцарем, который невозмутимо надевал свой угловатый шлем. Он был абсолютно сконцентрирован, не проявляя ни единой эмоции, будто и не был человеком вовсе.

Пытаясь отдышаться, задрожавший Томас старался сфокусироваться. Однако его разум не покидала предательская мысль, что уже через несколько минут он сможет попросить самого короля о принятии в столь вожделенную Академию. Что тот скажет в ответ?

Совершенно неожиданно селянина почти сразу же пригласили на выход. Выяснилось, что каким-то невероятным образом Черный рыцарь уже одолел своего могучего соперника, проткнув ему шею, – и тому прямо на площадке пытались оказать помощь. На трибунах стоял недовольный гул, а в шатре бушевал обычно спокойный Альберт, понося отборными ругательствами всех своих приближенных – наконец, умолкших. Ни один действующий рыцарь не вышел в финал Королевского рыцарского турнира! Впервые титул и главный приз покинут непобедимый доселе Парфагон.

Пока медики помогали тяжело раненому воину, Томас подошел к трибуне. Там ему на шею сразу бросилась растроганная Мария, которая в синем шелке действительно смотрелась выигрышнее других девушек.

– Ты не травмирован? – огромные зеленые глаза смотрели на него вопрошающе. – Я в тебя верю!

– Думай только о бое! Иди отсюда! – рыкнул недовольный Нильс, толкая исступленного Томаса обратно в центр Арены.

– Пытаюсь…

– Просто делай свое дело. Иди!

Тем временем окровавленного бедолагу унесли в сторону, а взволнованный судья, с опаской озираясь на шатер, объявил начало финальной битвы, пригласив соперников к центру площадки. Под звук фанфар Томас невольно бросил взгляд на взбешенного короля, сотрясавшего воздух пухлыми кулаками, и в этот же момент получил скользящий удар по забралу. Еле увернувшись от нового удара, он попытался применить тактику утомления, что так хорошо удалась ему в полуфинале. Но именно это решение стало фатальной ошибкой.

Все три месяца Томас усиленно готовился к боям с огромными рыцарями и потому хорошо выучил все их слабости и повадки. Однако сейчас перед ним мельтешил гораздо более легкий и выносливый соперник, нежели любой настоящий воин Академии. Черные доспехи и накидка без устали мелькали в щелях забрала селянина то слева, то справа: сын торговца умело наносил бесконечные удары и заставлял интенсивно двигаться по вязкому песку.

Неожиданные проблемы усугубились предчувствием скорого поражения – в голове изможденного Томаса уже ничего другого не осталось. А ведь опытный Нильс с самого начала твердил, что стоит дать хоть небольшую слабину, как проиграешь. Вместо отчаянного сражения, пользуясь своими размерами и силой, деревенщина витал в облаках, слишком много думая и переживая. В отличие от холодного и потрясающе целеустремленного соперника, наносящего все больше точных ударов.

Полностью выдохшись, уже наугад махая мечом из последних сил и ничего не видя перед затуманенным взором, Томас вдруг почувствовал нестерпимую боль справа в пояснице. В глазах внезапно помутилось, время остановилось, и он непроизвольно обмяк. Упав на колени, он услышал пронзительный звон в ушах на фоне поглотившей все его существо кромешной тьмы.

Через несколько мгновений голова вновь взорвалась ором трибун и отчаянным криком Марии где-то вдалеке. Опустившись на колени еще ниже, опустошенный Томас сквозь пелену увидел, как к нему пытались прорваться его близкие, но их сдерживала многочисленная охрана Арены. А напротив него возвышался Черный рыцарь, равнодушно вытирая платком окровавленный меч.

Жизнь потеряла для Томаса всякий смысл: он проиграл турнир, все его наивные мечты снова сгорели дотла, все усилия оказались напрасны, он не вернется в Парфагон, не поступит в Академию, Ирэн не будет спасена, а мутантам некому будет отомстить.

Тщательно протерев окровавленное оружие, Черный рыцарь убрал платок в карман под грудным щитом, и оттуда что-то блеснуло. Нечто похожее на лезвие! Это немного отрезвило Томаса, ведь судьи жестко следили за амуницией, и потому никакого дополнительного оружия на площадке Арены не могло быть. Селянин быстро понял, что никто и не мог увидеть этот утаенный кинжал ввиду его хитрого местоположения.

Медики все еще напряженно копошились с предыдущей жертвой непобедимого чужака, которая с хрипом и конвульсиями покидала этот мир. По этой причине скомканная процедура награждения началась прямо при одиноко истекавшем кровью Томасе. Однако молодой человек перестал чувствовать боль, заподозрив неладное. Не отрывая глаз, он внимательно наблюдал за незнакомцем в черной броне.

Тем временем у победителя забрали меч и грубо потащили в сторону шатра. Как бы невзначай Томас привстал и тоже сделал несколько шагов в сторону подиума, приблизившись, насколько это возможно. Затем он снова упал на колени и закряхтел, когда стражи раздраженно оглянулись на него.

– Ваше величество, – низко поклонился Черный рыцарь, снимая шипованный шлем, оголивший черные как смоль волосы и решительное лицо с гордым орлиным носом.

– Я поражен! – воскликнул Альберт в полном бешенстве. – Кто ты, твою мать?

– Сын простого торговца.

– Что?! Какого еще торговца? Ты одолел моих лучших рыцарей! Невероятно! Забирай свое золото и убирайся к чертям собачьим!

– Но я хотел бы воспользоваться другой наградой.

Королевский шатер ахнул, и судья интригующе объявил умолкшим зрителям:

– Победитель отказался от ста золотых монет!

– Нонсенс! – рявкнул Альберт. – И что же это?

– Всего один поцелуй руки вашей изумительной дочери, – глядя в испуганные глаза короля, невозмутимо отчеканил незнакомец, отчего вся многотысячная Арена окончательно затихла. И только хрупкая, голубоглазая и белокожая Элизабет – самое светлое и заметное пятно во всей этой бессмысленной кутерьме – не повела и бровью. Она безучастно наблюдала за происходящим, словно все это вовсе не касалось ни ее, ни отца, ни вообще кого бы то ни было в этом бренном мире.

Селянин, изначально находясь в состоянии замутненного сознания, ни на толику не сомневался, что подлый Черный рыцарь замыслил коварное покушение на любимого короля. На кого же еще? Но это оказалось не так! Зачем ему понадобилась ничего не решающая в этом мире девочка? А может, обессиленный Томас просто начал бредить, и никакого покушения вовсе нет? Тогда зачем этому странному незнакомцу кинжал и поцелуй руки Элизабет?

Так или иначе, пока все были отвлечены чужаком, селянин стал медленно подползать к подиуму, ощущая жар от прилившей к лицу крови.

– И все? – тихо произнес взмокший Альберт.

– Да.