Дело о красном виноделе

Похоже, у местных привычка отвечать вопросом на вопрос. Неожиданный напор, обычно местное население не очень стремиться вступать в конфронтацию с силовиками.

– Молодой человек, я по роду своей службы могу находиться в любой точке города в любое время суток. Поэтому предъявите документы, гражданин!

Александр передал мне свой паспорт, остановившись при этом в полуметре от меня.

– Так… Александр Фёдорович Суходрев… 1831 года рождения… – Плохо, что в местных паспортах нет фотографий или чего-то подобного. – Запрещённые предметы есть? Оружие, боеприпасы, дурманы?

– Нет, ничего такого нет. Господин, почему вы меня оскорбляете своими подозрениями? Я честный человек! – Суходрев навис надо мной, из-за того, что он на голову выше меня, стало немного неуютно. – Если вы таким образом хотите избавиться от меня, чтобы я не мешал вам ухаживать за Любовью, то я буду сопротивляться!

– Всё?

– Нет! Я уже почти год пытаюсь ухаживать за Любовью! А тут появляется какой-то мужик и всё мне ломает!

– Гражданин успокойтесь! Ведите себя прилично. – Я почувствовал в себе огонь, охранное серебряное колечко покрылось многочисленными трещинами. Неожиданно для себя я схватил Суходрева за грудки и приблизившись прошептал в его лицо: – Если она выбрала вместо тебя меня, то это твои проблемы, а никак не мои.

– Почему вы ко мне обращаетесь на "ты" и хватаете меня своими руками? – он отпрянул от меня. – Я потомственный дворянин! Ваше поведение оскорбляет меня!

– Ха! Меня, как представителя власти, ваши намеки то же обижают.

– Ладно. Я вам всё выскажу вечером! – Молодой человек гордо поднял голову и пошёл в арку, ведущую на улицу.

Где-то в половину девятого из подъезда вышла Смолина, сегодня она надела уже более веселое желтое платье. Как только она появилась в дверном проёме, я встал с лавки, снял каску, повесил её на пояс и подошёл к Любе:

– Доброе утро!

– Привет, Максим! Какой-то ты сонный… – она рассмотрела меня, обратив внимание на кобуру и каску. – Ты только со службы?

– Да, пойдем, провожу тебя на работу, по дороге поговорим. – Я указал рукой на арку.

Некоторое время мы шли молча. Утром на улицах города многолюдно, все спешат по своим делам, поэтому мы, размеренно идущие по брусчатке проспекта, выделялись из толпы. По дороге встретились четыре стрелецких патруля, усиленные опричниками, маловероятно, но вдруг Панов встретится им на улицах.

Решив срезать путь через переулок, дорогу нам преградила группа мальчишек лет двенадцати, Смолина тут же ухватилась за мой локоть и прижалась к руке. Самый крупный пацан (гораздо толще и выше своих корешей, хотя мне едва доставал до подбородка) вышел на шаг вперед и сплюнул мне под ноги:

– Бонжур, дядя! Есть закурить?

– Парень, а ты не боишься, что я сам тебе дам "закурить"?

Мой вопрос вызвал смех у хулиганов. Старший рыкнул на своих подельников и снова обратился ко мне:

– Не нарывайся, дядя. Мы народ нервный, можем случайно задеть тебя или твою спутницу. – Он потянулся за чем-то в задний карман штанов. Через мгновение он вытащил короткий ножик, что в принципе было ожидаемо. – Короче, дядя, давай выкладывай свои денежки, и снимай серебряное кольцо.

Догадываясь, что произойдет, если снять охранное кольцо, сдерживающее разъяренного Барбатоса внутри меня, я решил его снять. Малолетних разбойников следует воспитывать. С этими мыслями я сдернул его с пальца и демонстративно положил кольцо в свой карман. Парни обалдели от такой наглости и замерли на несколько секунд, что сыграло против них.

"Максим, паразит ты эдакий!!! Зачем без предупреждения запирать меня, можно было просто спокойно договориться как нормальные люди… как нормальный человек и демон!"

"Барбатос, не бузи! Потом это обсудим. Хочешь выплеснуть всю свою ярость на нехороших людей?"

"Так с этого и надо было начинать! Я всегда рад обосновать любому, почему он не прав! Кто клиенты? Эти гопники перед нами?"

"Они самые, по закону отвечать они не могут, ещё слишком мелкие"

"Задача понятна, не мешай мне сейчас. Научим молодёжь уважению…"

Расслабившись как мог, я уже не мог контролировать своё тело, передав эту функцию Барбатосу, он не растерялся, мгновенно оценив ситуацию, принялся действовать. Отлепив Смолину от руки и отодвинув её назад, он достал табельный револьвер:

– Теперь слушайте сюда, малолетние недоразумения, объясняю один раз. На гоп-стоп вы пытались взять опричника. Мне очень обидно, что есть такие как вы. Даже не так, обидно за то, что я не могу вас закрыть. Но это в случае, если я узнаю ваш возраст, но ситуация не позволит! – Барбатос взвел курок револьвера. – Поэтому мне проще всех вас здесь положить рядком. Тем более Князь приказывал бороться и истреблять все проявление бандитизма в его землях. Поэтому того и гляди, мне за вас ещё и премию дадут! – он обвёл взглядом всех. – Сколько вас тут? Раз, два, три… Пять. Пять! Это если за каждого по пять рублей… Двадцать пять рублей золотом будет.

Барбатос нацелился на главаря этой шайки. Малолетки, похоже, совсем отмороженные, так как вид оружия и угроза расправы их не напугала, напротив все достали холодное оружие. Старший усмехнулся:

– Не обманывай себя, огнестрел шумный, на выстрелы сбежится народ! Ты забоишься так палиться!

Я почувствовал, что подобное высказывание задело тонкую натуру герцога, который привык показывать себя как справедливый и жестокий правитель, поэтому он молча выстрелил из револьвера, пробив в кепке главаря аккуратное сквозное отверстие. Вопреки ожиданиям подростков грома выстрела не было, лишь лязг механизма и легкий свист воздуха. Револьвер, специально разработан для Тайного приказа, по своему действию чем-то похож на пневматический пистолет, соотвественно привычного звука выстрела нет.

– Следующий выстрел попадет прямо в цель, гарантирую. – Перемещая револьвер с одной цели на другую Барбатос спросил: – Кто первый?

Малолетних бандитов как ветром сдуло. Я убрал тяжелый револьвер в кобуру. Повернувшись к Любе, заметил, что она серьезно испугалась, причём не понятно чего больше: подростков с ножиками, попросивших "закурить", или меня, готового их застрелить ради премии. Когда я взял Смолину за руку, её дернуло, как будто ударил ток.

Молча дойдя до Управы ягодных полей, мы остановились в тени дерева, попрощались, и напоследок я добавил:

– Сегодня ночью я нашёл твоего мужа. Если хочешь, могу организовать встречу.

Вопреки моим ожиданиям, радости на её лице не было, в прочем безразличия тоже не было. Вроде она было разочарована:

– Да? – она чуть задумалась. – Ты прав. Я хочу с ним встретиться, я привязана к нему… Где он сейчас?

– Я отведу тебя к нему сегодня вечером, после работы. Хорошего дня.

Резко развернувшись, я направился в сторону постоялого двора, где временно расквартирован.

***

Усталый, не спавший около суток, я зашёл в свою комнату. Бросив ключи на столик, скинув каску с пояса, я без сил рухнул на кровать и заснул. Мне не помешало даже яркие солнечные лучи, бившие через окно прямо в глаза.

Отдохнуть не получилось, я оказался в кабинете Барбатоса, где я уже был несколько дней назад. Правда, с момента моего последнего пребывания, интерьер чуть изменился, можно сказать чуть очеловечился. Мы с Барбатосом сидели за каменным столом напротив друг друга. Герцог тоже изменился, теперь это не седой старик с бородой, а мужчина примерно моего возраста, с короткими темными волосами и небольшой бородкой:

– О-о-о, Максим, Приветствую!

– Выделись уже сегодня, – нервно ответил я. – Где мы находимся? У тебя?

– Вижу ты не в настроении. – Он провел рукой над поверхностью стола и на ней появился лист пергамента. – Нет, мы в нашем разуме, почему такая обстановка я не знаю, возможно тебе понравился мой кабинет в замке. Вызвал тебя поговорить.

– Допустим. О чём будет беседовать? – я деловито положил ногу на ногу, отклонившись на спинку.

– О наших с тобой взаимоотношениях. Хочу заключить договор о разграничении сфер интересов. – Он подвинул пустой пергамент на середину стола.

– А если я против?

– Тогда мы и дальше будем мешать друг другу.