– Ладно, твои условия. Что хочешь?
– Пятнадцать минут в сутки я буду обладать полным контролем над нашим телом, – Барбатос выговорил заранее заготовленную фразу.
– Так… что я буду с этого иметь? В чём подвох?
– Взамен, я буду помогать тебе в любое время суток по любым вопросам, и не буду вмешиваться в твою жизнь без спроса.
Заманчивое предложение, дать ему какие-то пятнадцать минут взамен на помощь и не вмешательство. Но что-то здесь не так!
– Барбатос, ты не ответил, в чём подвох?
– В это время, когда тело будет моё, ты будешь находиться в чертогах разума.
– То есть я не смогу видеть, что ты делаешь?
– Правильно. – Барбатос сделал несколько пасов над пустым листом, на котором проявился текст договора. Демон достал кинжал из блестящего черного материала, провел лезвием по своей руке и капнул кровью на пергамент, озарив его вспышкой. – Твоя очередь.
– Где второй экземпляр?
– Не беспокойся, я никого не обманываю, у меня большой авторитет, Барбатос сам не будет его портить.
Удовлетворившись словами, я взял кинжал. Он, к моему удивлению, почти ничего не весил. Поверхность лезвия покрыта причудливым орнаментом. Проведя им по ладони, на коже выступила кровь, собирающаяся в небольшую лужицу, наклонив ладонь над пергаментом, она ручейком скатилась вниз. Как только моя кровь коснулась договора, буквы загорелись и пергамент растворился в воздухе, не оставив ни одной горстки пепла. Рана на ладони тут же затянулась.
Барбатос убрал кинжал в резные ножны:
– Вот и хорошо! – Он погладил свою бородку. – Помочь тебе с расследованием?
– Ну и чем ты сможешь помочь? Пытать задержанных? Или порешить бандитов без суда и следствия?
– Максим, не думай, что если я демон, то я всегда жесток. Я внимательнее тебя, замечаю множество мелких деталей, а ты их пропускаешь, из-за чего идешь темными обходными путями и тропками вместо прямой освященной дороги.
– Да? И что же я не заметил? – я прищурился.
– Ты ищешь человека, представляющегося Пановым и Ивановым. Ты не знаешь его настоящего имени…
– Да ладно?! Как будто я это сам не заметил! – Я стукнул рукой по подлокотнику.
– Не торопись… – Барбатос, не смотря на мою взвинченность, оставался полностью спокойным. – Есть, по крайней мере, два человека, которые знают твоего объекта в лицо. Ты обоих знаешь и лично видел подтверждения моих слов, подчеркиваю, именно видел!
Вот чем мне это поможет? Я видел неких двоих, кто знает Панова. Да только за последние сутки я видел больше сотни людей, которые потенциально могли его знать! Помощник, блин!
– Ещё подсказки можно? – наивно спросил я.
– Ха! Конечно, слушай загадку… – Он закрыл один глаз. – Первый является лисом, он ни дня не жил для других, всё вокруг него добыто в бесчестных поединках. Второй является львом, под его контролем огромная банда, правда он старый и беззубый, есть мудрый медведь, желающий разогнать его шайку и поставить вместо него своих ночных псов. Ещё одна подсказка: во всех людях течет алая река, с ними всё иначе.
– Барбатос, что это за намёки? – устало спросил я.
Он наклонился ко мне:
– Если я всё расскажу тебе, ты сам перестанешь себя уважать. Разгадай мою загадку! – Герцог встал, подошёл к появившемуся у стены комоду, достал из него небольшой свёрток и положил его передо мной. – Вот тебе презент. Скажем так… в качестве вознаграждения за дальнейшее сотрудничество.
Я взял в руки свёрток из черного бархата, перевязанный тонким ремешком и… уснул.
***
Вечер того же дня…
Возле уха раздался противный свист закипевшего чайника. Конечно, это был не чайник, а терминал воздушной почты, в гостинице его используют ещё и как будильник. Придя утром на постоялый двор, я попросил администратора разбудить меня около пяти вечера:
– Ну… что ж ты свистишь-то… – тихо возмутился я, как будто он ответит.
Неожиданно для меня он ответил, отчего я подпрыгнул на кровати и мгновенно проснулся:
– Сам заказал, вот и свистит! – Возле плательного шкафа бегал домовой Прошка и пытался повесить на вешалку мой мундир, который я сдал ему на чистку и глажку.
– Здорова, Прошка! – Я потянулся и встал, на пол что-то свалилось и известило о себе глухим ударом. – Большое спасибо за китель!
Домовой, залезая под кровать, бросил на ходу:
– Спасибо не булькает!
Переодевшись в свежую форму, почистив сапоги и пряжку ремня практически до зеркального блеска, я вспомнил о лежащем на полу черном свертке.
Подняв с пола, осторожно разложил его на столе. Внутри оказался необычный ключ – чёрный цвет металла, такой же, как кинжал Барбатоса; на головке имеется небольшая скульптурка в виде черепка с двумя рубиновыми глазами; с противоположной стороны на глазах изменяющаяся заточка, пока я за ней наблюдал, ключ изменился раз десять-двадцать. Да… Барбатос, зная моё "хобби", подогнал нужный подарок. Не похоже, что данный набор произведен в этом мире, здесь такого качественного металла ещё не научились производить. Свернул кусок бархата обратно и положил его во внутренний карман мундира.
Ровно в шесть вечера я пришёл к Управе ягодных полей, из высоких дверей вышла Смолина, пробежав глазами по улице и найдя меня, она подошла ко мне и взяла за локоть:
– Привет, Максим! Куда сегодня пойдем? – она заинтересовано посмотрела на меня.
– Как куда? На Треугольную площадь.
– Хм… а зачем?
– В смысле зачем? Люба, ты же сама хотела встретиться со своим муженьком!
– Да, хотела… – разочарованно ответила она.
Не понимаю, сначала сама просила меня найти его, а сейчас недовольна этому! Хотя… в принципе, её можно понять. Желающих, добровольно идти в Стрелецкий приказ, мало, а в Приказ тайных дел ещё меньше. Смолина молча держалась за мою руку, я спросил её:
– Идём? Или ты уже не хочешь?
– Нет-нет! Всё, идём! – решительно сказала Люба, и потянула меня в сторону Треугольной площади.
Широкий переулок, как ни странно, является самой широкой улицей в городе. Начинается на набережной реки, проходит через центр Ягодова и заканчивается на Треугольной площади. На площади сходятся три улицы, собственно и образуя треугольник. Здание Стрелецкого и Тайного приказа, стоящее во главе Широкого переулка, является вторым (после терема Князя) по высоте домом в княжестве. Здание построили больше двух веков назад, в нём с самой постройки дислоцировался Стрелецкий приказ.
Среди народа высокое здание, отделанное небесно-голубым камнем, снискало дурную славу. Люди считают, что в глубоких подвалах, пытают и казнят невинных граждан, кто входит внутрь, больше никогда не выйдет и так далее. Стрелецкий приказ никогда не занимался ни чем подобным, я подозреваю, что это "работа" Опричного приказа, существовавшему сто сорок лет назад. Поразительно Приказ работал лет семь-восемь, а успел снискать такую "любовь" народа.
Несмотря на вечернее время, работа в Приказе кипела. Стрельцы приходили и заново отправлялись в патрули, приводили немногочисленных нарушителей общественного порядка.