Дело о красном виноделе

Дежурный стрелец на входе поприветствовал меня и пропустил меня без вопросов. Правда, он попытался пошутить над моей спутницей, но моё предложение насчёт трёх нарядов вне очереди для него, быстро охладил юмористический настрой этого шута в форме.

Мы с Любовью Смолиной начали спускать в подвальные этажи, в отличие от наземных, подземные были оформлены аскетично и грубо: вместо деревянной отделки стен и полов, был только камень серых оттенков. Первый уровень занимал архив стрельцов, начиная со второго яруса, шли катакомбы Тайного приказа, точнее только расконсервированные Тайным приказом… В небольшой комнатке, сразу после  входа в катакомбы стоял письменный стол с сонным опричником за ним.

Подойдя к столу и звонко постучав по табличке "Пост", я разбудил мужчину:

– Товарищ десятник!

– А? – пустым взглядом посмотрел опричник.

– Не спи, замёрзнешь!

– А и не спал, я только собираюсь. – Он протёр глаза, потянулся и посмотрел на меня: – Здравия желаю, господин титулярный советник!

Моя спутница недоуменно посмотрела на меня. Мол, что за каламбур? Не говорить же ей, что это пароль, для входа в святая святых Приказа тайных дел.

– Господин следователь, вы по делу?

– Да, я бронировал допросную.

Десятник открыл журнал и нашёл нужную запись:

– Действительно… пожалуйста, проходите в помещение 47/3. – Он встал и передал мне черную повязку для глаз. – Извините, но барышне придётся надеть это.

– Зачем? – испугалась Смолина.

Я одел на неё тугую повязку, десятник проверил, что она ничего не видит, а после отворил решётчатую дверь возле нас. Номер 47/3 означал комнату номер 47 на 3 ярусе подземелья. Планировка очень запутанная, так что случайный побег не возможен, пока заключенный будет искать выход (что будет затруднительно, так как все посторонние перемещаются в катакомбах только в повязке), его несколько раз успеют поймать. Проходя через многочисленные двери, мы через несколько минут подошли к допросной. Охранник отворил для нас дверь.

Комната небольшая, метра четыре на пять. Интерьер аскетичный, из мебели только письменный стол и стул, а так же приспособления для ведения эффективного допроса. Помещение ярко освещено лампами химического света. Я снял с Любы повязку, она сразу окинула взглядом комнату, побледнела и прижалась ко мне. Я погладил её волосы:

– Не бойся, проходи в соседнюю комнату. – Я указал на небольшую дверь в стене с большим зеркалом. – Проходи, я на пару минут отлучусь.

Когда Смолина зашла в комнатку для наблюдателей, я вышел из допросной комнаты. Стоявший возле двери охранник вытянулся по стойке смирно:

– Что желаете, господин следователь?

– Так… приведи мне задержанного Смолина и несколько дел, их должны были сегодня днём специально принести для меня.

– Будет исполнено! Дознавателя звать?

Надо подумать… Смолин, насколько я понял достаточно упёртый, колоть будет сложно, дознаватель пригодился бы. Но там его жена, испугается ещё… откачивать потом придётся. Ведь дознавателей в Приказ тайных дел отбирали из штата дознавателей княжеской дружины. Ну как отбирали, перевели самых отбитых и отмороженных, таких оказалось два человека. Причём выбора не было, эти двоя отличались от своих коллег особой жестокостью, народ требовал судить палачей. Князь, опасаясь народного гнева, по-тихому перевел их в Тайный приказ, с тех пор они живут в катакомбах, выходить из них им запрещено, от чего они ещё больше озверели. Но один из них мне понадобиться, сам вести разговор не буду. Хотя… есть ещё один кандидат:

"Барбатос, отзовись"

"Нет, Максим, и не уговаривай, я пытать не люблю, у меня от пыток изжога"

"Тьфу, какой неженка!"

– Да, зови дознавателя, – ответил ожидающему меня опричнику, – только пусть не заходит, а подождёт с наружи.

– Ясно. – Охранник направился выполнять поручения.

Смолина робко сидела на жестком стуле и смотрела через стекло на чудо инженерной мысли с цепями и шестерёнками, предназначенное для максимально эффективного воздействия на тело допрашиваемого. Когда я зашёл, она испуганно посмотрела на меня:

– Максим, Илья что-то натворил? Его будут пытать?

– Нет, не беспокойся, таких планов у меня нет. Просто других комнат нет. Посмотришь на него, захочешь, сможешь поговорить.

– Что он сделал? – моментально спросила она.

– Сейчас узнаем.

– Он меня видеть не будет?

– Нет, только ты его. Не бойся.

В этот момент дверь в основную комнату со скрипом отворилась, два конвоира привели Смолина, на нём так же была повязка. Опричники подвели его к центру комнаты, закрепили на запястьях и щиколотках кандалы, от которых к четырём валам идут цепи. Один конвоир чуть нажал на рычаг управлением этой машинкой. Механизм выпустил облачко пара и начал крутить валы, накручивая на них цепи, когда Смолин, повисший в воздухе, стал похож на морскую звезду, конвоир отпустил рычаг. Вместе с опричниками, зашёл молодой парень с пачкой дел в руках и сел за пишущую машинку, заправляя в неё чистый лист бумаги.

– Снимите с него повязку. – После того как рядовой резко сорвал со Смолина кусок ткани, я добавил: – конвой свободен, ждите за дверью.

Опричники одновременно развернулись и, стуча сапогами, вышли в коридор. Секретарь приготовился вести протокол. Я присел на стол перед Смолиным:

– Добрый вечер, я следователь Приказа тайных дел, титулярный советник Максим Фиалковский.

– Издеваетесь… – сквозь зубы процедил Смолин, – какой же он добрый?!

Пропустив мимо ушей его замечание, я начал допрос:

– Фамилия, имя, отчество?

– Смолин Илья Викторович.

– Дата и место рождения?

– 27 марта 1816 года, деревня Калиновка.

– Семейное положение?

Секретарь отбил на машинке мои слова. Однако Смолин, в отличии от предыдущих вопросов, молчал и смотрел на меня. Пять секунд… десять… двадцать…

– Ну? Что замолчал? Сейчас поможем… – Спрыгнув со стола, я подошёл к пульту управления и чуть-чуть надавил на рычаг. Цепи стали медленно натягиваться. Послышался легкий хруст суставов Смолина, он зажмурился и закусил губу:

– Да, женат!

Я тут же ослабил цепи до первоначального положения:

– Фамилия жены?

– Фамилию не знаю… имя Маруся. – Однако… не врет, паразит! Кто же тогда для него Любовь Смолина? Документы о регистрации брака я лично видел…