Гильдия Алхимиков. Осатанелый город

Возможность выяснить это появилась довольно скоро. Не успели дамы угоститься кофе, как дверь трактира, от сильного удара снаружи распахнулась и в зал влетел тот самый мужик. Юрген Войтеховский, наниматель.

Одет он был странно. Снизу все было какое-то то ли греческое, то ли – римское, до колен. А сверху была меховая накидка, мехом наружу, сшитая мешком.

От Войтеховского шел пар.

– Слушай, Кант почему никто не дежурит в башне? – С порога грозно спросил Войтеховский.

– А, что?

– Много чего. Пришлось от Прохода Цезарей пешком переться. Тревожную кнопку жал, жал. Жал, жал – никакой реакции! Хорошо по дороге, лесоруба раздел. А, так в тунике, по морозу…

– Так, что стряслось?

– Восстание рабов у меня.

– За лейб-гвардией явился?

– Самураи всех Спартаков уже порубили. Там моего преданного виллика ранили. Не тяжело, но опасно. В живот. А, тут у нас хирург прибыл. Давайте его сюда. Везти раненого к нам я не решился. Еще растрясем, по дороге. Поэтому надо врача туда перекинуть пусть посмотрит на месте.

В первый день своего пребывания в Шаффурте, осмотреть новое место работы никому не удалось. Новых работников весь день инструктировали и приучали к местному экологическому питанию. В результате выяснилось, что город настоящий, не новострой со средневековым антуражем. Просто это место, в незапамятные времена, затерялось в реестре нулевой вселенной, а недавно неожиданно нашлось. Во времена забвения, Шаффурт сильно отстал в историческом развитии, поэтому здесь сейчас – натуральный переходный период от феодализма, к Новому Времени. Как это случилось, никому знать не обязательно. Остается только смириться с существующим положением вещей. За сумасшедшую зарплату, разумеется.

– А, все-таки? – Стали настаивать отдельные личности.

Тогда, на смену Жанне, выступил профессор Кант и рассказал о том, что здесь – аномальное явление, которое является уникальным в череде пространственных формаций. Из-за переплетения полей и масштабного выброса энергий. Он подробно рассказал о волновых функциях, множествах полевых гармонических осцилляторов и вещественном безмассовом векторном поле.

После его продолжительного выступления, все сразу успокоились, по поводу пространственных координат нового места работы. А, военный инструктор, Збигнев Хмелевский, даже сказал, что если кто-то еще раз спросит про физику, он его лично прикончит. При этом он так выразительно взглянул на Стасю, что она даже подумала: за что – ее? Только, когда Аннаска толкнула ее в бок, в голову пришли другие мысли. Типа того, что этот убийственный взгляд означает, что-то другое.

Ладно, сказали наемные работники, делать чего надо? Вживаться, было сказано им. И потихоньку приступать к своим обязанностям. Прикидываясь современниками здешнего общества.

Назавтра всех разбили на группы и сводили в город. Как ни странно, Шаффурт Стасе понравился. Конечно все тут было ужасно средневековое, вплоть до милых детишек, ерзающих у ворот, голым задом по мерзлой земле, с соплями до почвенного покрова. Тем не менее все было до того настоящее, что прямо – мурашки по коже! Все жители были одеты по старинному. Во дворах мычали коровы и хрюкали свиньи. Над крышами стоял смог от печного дыма. Но это было, по своему экологично. Дым был от сгоревшей древесины, никакой химии. После короткой прогулки, всех снова собрали вместе. На этот раз в соборе. Здесь все новоприбывшие, при небывалом наплыве прихожан, приняли участие в мессе. Судя по тому, как по окончании литургии, просветлели взгляды горожан, стало ясно, что испытание они прошли.

На третий день, как было сказано – на Святого Потрокла, состоялся развод специалистов по рабочим местам. Иоанна сводила Стасю в дом советника Хильдберта Подгорного, где для нее была арендован весь первый этаж. Под косметическую лавку и маникюрный салон. Здесь, сказала девушка, Стася сможет торговать и предоставлять горожанкам косметические услуги. На вопрос – как, она это устроит, последовал ответ:

– На кредит, от Гильдии.

Словом все шло просто замечательно. После экскурсии, все снова дружно сходили на мессу, а потом занялись бумажной волокитой. Хотя, даже эта бюрократическая процедура проходила в Шаффурте особенно. Все документы: жалованные грамоты, от бургграфа, разрешительные статуты от городского совета и прочие документы, были написаны на плотной бумаге с гербами, от руки, красивым почерком. С завитушками. Печати на документах были сургучные, величиной с кулак. Читать эти манускрипты было сущее удовольствие. Не раздражал даже вычурный и заковыристый стиль документов.

«Мы советники Гильдии Алхимиков, извещаем публично настоящим документом, что мы взяли под защиту Станиславу Курцевич, польскую шляхтянку, ныне проживающую в славном городе Шаффурте, то есть, что мы советники гильдии будем защищать и держать Станиславу Курцевич под нашим покровительством, пока она жива, как и других учеников и подмастерьев гильдии, за что названная Станислава Курцевич обязуется давать в казну гильдии гульденгульден[12 - Гольденгульден, золотая монета, копия флорентийского флорина. 2, 5 г. чистого золота. Однако в большем ходу в Германии были серебряные гульденгрошены и рейхсталлеры, (от 29 до 32 г серебра), равные золотой монете по стоимости. И золотая и серебряные монеты делились на 60 крейцеров. 1 крейцер – 4 пфенинга. Кружка пива в Шаффурте стоила 2 пфенинга.], в качестве личной подати и подчиняться юстициарию бургграфа Конрада, а так же его наследников, статутам и обычаю Гильдии, законам города Шаффурта…»

Вечером в Новом Дворе, все рассказывали о своих впечатлениях. Особенно впечатлил всех Грегор Ягич. Тот самый мужчина, который оказался соседом Стаси в аэропорту. По профессии он был врачом-хирургом. Очень талантливым, но лишенным права практиковать в нулевой вселенной. За то, что залатал своего дружка-бандита. Однако сегодня, он получил лицензию, от городского совета Шаффурта, и моментально, снова, стал хирургом практикующим. Именно он, в первый же день, отправился с Юргеном Войтеховским лечить загадочного управляющего, который пострадал, при восстании рабов.

Как, теперь, оказалось, отправились они в Италию, времен императора Севера. Управляющий, Хатт, как выяснилось, в схватке не участвовал, а получил предательский удар от кухарки. Вертелом в живот. В иных условиях, его шансы на выздоровление были бы пятьдесят на пятьдесят, но доктор Ягич, примитивным антибиотиком предотвратил перитонит и два дня просто наблюдал за состоянием пациента, наслаждаясь средиземноморским климатом. После него слово брали другие, и вскоре стало известно, что хирургу выделили целый госпиталь в Угловой башне, стоматологу клинику в Серебряной, врачу общей практики в Бенедиктинской.

Женщине-гинекологу башни не досталось. Для нее гильдия построила дом, на арендованном у Витфрита Пришлого участке. Но, вроде, дом был со всеми удобствами: канализацией, горячей водой и смотровым кабинетом, замаскированным под вторую кухню.

Еще, в городе готовили к открытию аптеку и модный салон. Это все должно было отойти под контроль фармацевта Кристиана Линдена и модельера Аннаски Сапари.

Когда все уже расходились по номерам, дверь трактира распахнулась, и на пороге показался незнакомец. И, хотя он был одет по местному, было видно, что это антураж. До того все криво на нем сидело.

– Здравствуйте. – Сказал гость, стряхивая снег со шляпы. – Я – профессор Лебединский из «Юго-Востока».

Профессор Лебединский, в Шаффурте долго не задержался. Утром, нежданного гостя, обнаружил в холле таверны Войтеховский. Заместитель директора энергетического концерна «Юго-Восток», нервно ерзал задом по скамейке, и брови у него торчали словно у жука короеда.

После ритуальных «Как поживаете?» и «Как идут дела?», Лебединский сразу перешел к делу. Не ходил полчаса вокруг да около, как обычно.

– Вселенский Надзор нами заинтересовался. – Сообщил зам по науке, стараясь казаться спокойным.

– Ну и что? – Пожал плечами Войтеховский. – Они нас постоянно мониторят. Мы круглосуточно под неусыпным контролем.

– Тут – такое дело. Они хотят провести инспекторскую проверку, на месте.

– Флаг им в руки.

– Они Шаффурт хотят посетить.

– Милости просим.

– Вы эти свои штучки бросьте! – Не выдержав напряжения, взвился Лебединский. – Ситуация – самая серьезная. В свете происходящих процессов.

– В свете происходящих процессов, пусть едут. Когда?

– Со дня на день.

– Не переживайте так, профессор. Все будет чин-чинарем.

– А, как быть с электричеством, сантехникой? Как быть с ремонтом в замке, наконец? И, с лабораториями, в городе?

– Все сделаем. Лампочки выкрутим, воткнем свечи. Лаборатории в башнях, закроем на замок и скажем, что ключи у смотрителей. А, самих смотрителей не найти. Они, мол – в запое. В замок инспекторов не пустят. К бургграфу, без доклада – нельзя.

– А, трактир этот?! – Лебединский сделал размашистый жест рукой.

– Трактир закроем. Расселим постояльцев, по городским квартирам. Бросим во дворе парочку разлагающихся трупов. Скажем – чума. Карантин скажем в трактире.

– А, как быть с поставками оборудования? Может прекратить их на время?

– Поставки нельзя останавливать. Да и ни к чему. Все, чрез окрестности, идет транзитом. Сразу в параллельные миры. Даже думаю нужно поставки нарастить. Вдруг после их визита придется затаиться. Многие проекты окажутся под угрозой. Поэтому я подготовлю вам новый запрос, с учетом новых обстоятельств.

– Думаете, надо?

– Никаких сомнений. Сделаем запасец и будем починать на этих лаврах. Сколько влезет. Пересидим, все трудные жизненные обстоятельства, не останавливая производственные процессы.

– Вы меня прямо успокоили.

– Все очень просто, господин Лебединский. Здесь в тиши, где нет никакой сумятицы, все выглядит гораздо проще, чем это кажется извне. Там у вас – проблемы галактического масштаба. А, мы тут… Кто мы такие?! Скромные горожане. Обыватели.

Несмотря на убедительные печати на жалованных грамотах, благорасположение местного населения и оптимизм старослужащих гильдии, призывники пришли в волнение. Визит заместителя председателя «Юго-Востока», слухи о трениях с Надзором, смутные намеки доктора Ягича, о том, что из Шаффурта можно шастать в соседние измерения нагнетали легкую панику.

Новоприбывшие, сразу в уме, а потом вслух стали задавать вопросы. Сначала по одиночке, а затем – многоголосо. Чтобы остановить эту многоголосицу, секретарь Гильдии собрал вечером, в общем зале, конференцию. Явился он на нее не один, с профессором Кантом.