Гильдия Алхимиков. Осатанелый город

– Молодец! Светлая голова. Передай брату, что у меня для тебя есть хорошая партия. Имперский рыцарь. С двумя замками. Там все запущено, конечно, но с твоей хваткой и капиталами господина секретаря, ты там быстро порядок наведешь.

Покончив с бутылкой вина, дама в бордовом, закурила сигару, распрощалась с Жанной, и шагая словно гренадер покинула помещение.

Сопровождающая, подошла к столикам, где сидели дамы.

– Уже познакомились? – спросила она.

– Рыбак рыбака видит издалека. А, что это у вас за платье?

– Материя какая приятная.

– Похоже на настоящие кружева.

– Так они и есть самые настоящие. – Вертелась, помахивая юбками, Жанна. – Из Голландии. А это атлас. Тут парча… Завтра вам тоже похожее выдадут.

– Нет, что – правда?

– Из натуральной парчи?

– Все будет самое натуральное. Никакой синтетики.

Сестра загадочного бакалавра похлопала в ладоши.

– Так, внимание! Все присутствуют? Завтра, прошу позавтракать пораньше. До восьми часов. В восемь тридцать начнется примерка…

В ночь, со Святой Присцилы на Герману Африканскую, город Шаффурт прирос на двадцать одного жителя. Вновь прибывающих, по воздуху, граждан селили в загородном трактире, у Венгерских ворот. Руководила расселением, прибывающих, милая девушка в старинном платье. Ей помогали служанки, одетые попроще. Похоже во что-то национальное. Точно – немецкое. Но конкретно регион Германии никто из новичков определить не мог, в связи с пробелами в образовании. Трактир в эту ночь оказался набит под завязку. Отдельных номеров на всех не хватило и селили по двое.

Стасе досталась в пару, невысокая круглолицая женщина, со схожей фигурой. Она оказалась модельером одежды. Звали ее на венгерский манер – Аннаска Сапари. Оказавшись в номере, куда их сопроводила не служанка, а миниатюрная заспанная брюнетка, в старомодной ночной рубашке и длиннющем халате, полы которого волочились по полу. В ней, Стася неожиданно узнала одну свою клиентку… Черт, забыла, как ее зовут. Она к ней приходила делать маникюр, в течение месяца. Они даже подружились. Прямо, из головы вылетело, как ее зовут. Спросить, что ли – она это или не она?

– Завтра, все завтра. – Отмахиваясь и зевая, сказала брюнетка, отметая все попытки заговорить с ней.

Когда дверь за сонной барышней закрылась, Стася и Аннаска, переглянувшись, рассмеялись.

– Сумасшедший дом – какой-то. – Сказала модельерша.

– Скорее – цирк. – Поправила ее Стася.

То, что происходило до этого и в самом деле напоминало какой-то балаган. Утро в горном офисе началось с примерки. Костюмерш было всего трое и дело двигалось медленно. Две сотрудницы выдавали реквизит женщинам, одна мужчинам. Каждой женщине было выдано: по два платья, «на первое время», дюжина сорочек, полдюжины нижних юбок, полдюжины шелковых панталон, две пары обуви, три дюжины носовых платков, два чепца, два плаща, один с капюшоном, другой – без и еще кое-какая всячина. Чемоданы у них отобрали и выдали холщевые мешки с лямками. Туда нужно было складывать рабочую одежду.

Экипировка женской половины происходила до вечера. Во первых – все тщательно рассматривалось, ощупывалось и прикидывалось на всех без исключения. Во вторых – кое-что нужно было подшить, что-то укоротить, что-то наоборот отложить. На все вопросы, типа почему у нее – так, а у меня – этак, следовал стандартный ответ:

– Так положено.

В придачу к костюмам и платьям, всем – женщинам и мужчинам, выдавалась брошюра, в которой кратко излагалась история Европы в семнадцатом веке.

За обедом мужчины пришли к единому мнению, насчет происходящего и донесли это да дам.

– Это реконструкция, такая. Богатые идиоты собираются, наряжаются в костюмы и выпендриваются друг перед другом. Нам придется им подыгрывать. Поэтому и гонорары такие.

Одевая мужчин, тоже возились до вечера. Каждому нужно было объяснить назначение каждой застежки на камзоле и штанах, а крючков и завязок там были сотни. В промежутках между тренировками по одеванию-раздеванию, все и мужчины и женщины тщательно изучали брошюру, знакомясь с политической обстановкой в Европе и странах Азии, эпоху после окончания Тридцатилетней войны.

Теперь стоя в номере трактира, Стася и Аннаска еще раз внимательно оглядели друг друга и прыснули от смеха.

– Это же все снимать надо, а завтра опять одевать. – Сокрушенно сказала Стася.

– Холодно, тут.

– И в самом деле. Давай поищем обогреватель.

Обогревателя в комнате не нашлось. В наличии имелся только небольшой камин, где едва тлели угли. Женщины накидали на них дров, которые имелись в наличии и все окончательно угасло.

– Ты как хочешь, а я так лягу. – Заявила Сапари. – До утра мало осталось. Неизвестно во сколько здесь встают. Думаю если не ворочаться, все не сильно помнется.

Стася согласилась с ней. Забираясь в ледяную постель, обе стонали и охали. Накрывшись одеялом, долго лежали неподвижно, боясь пошевелиться в этом леднике и кляли работодателей, которые подходят к своим увлечениям слишком натуралистично. Потом они обсудили прошедший день. Потом постель немного нагрелась. И потом они уснули.

Проснулись обе, разом, от мычания коров. Коровы мычали где-то под окном. Там же слышались шаги людей и женские голоса. В комнате попахивало дымом. Вылезать из под одеяла не хотелось, но чувство долга победило.

Тут оказалось, что дрова в камине, за ночь прогорели, и еще даже осталось много углей. Аннаска подкинула дров в камин, Стася прикинула постель. Надо было решать, что делать дальше. Они открыли дверь и прислушались. Внизу в большом зале кто-то ходил, и пахло табачным дымом.

– Идем? – Спросила пани Курцевич.

– Идем. – Ответила Сапари.

В общем зале горело всего несколько ламп и было сумрачно. Зато камин полыхал вовсю и было тепло. За одним столом сидели двое. Двое мужчин представительной наружности. Камзолы на них были бархатные, темного оттенка. Штаны были знакомого по вчерашнему маскараду фасона. Только у одного, ниже штанов, были чулки с башмаками, а у другого отвернутые ботфорты.

При виде дам оба вскочили и поклонились.

– Наше почтение сударыни. Позвольте представиться – доктор Кант.

– Карл Бюлер. – Представился второй, молодой красавец, пронзительный брюнет, с аккуратно подстриженной бородкой.

Женщины представились, в ответ. Мужчины неполиткорректно подождали пока они сядут, после этого сели сами и стали раскуривать потухшие трубки. В других условиях, на обоих можно было смело подавать в суд, за курение в неположенном месте и вред, полученный в результате пассивного табакокурения. Однако обе дамы, не сговариваясь, решили отложить этот вопрос. Вместо этого Стася спросила:

– А вы тут работаете или участники реконструкции?

– Вопрос, по своему – правильный. – Усмехнулся Кант. – Но трудно найти, на него, правильный ответ.

– Вы кажется философ? – Спросила Аннаска.

– Увы, я – физик. Самуил Сигизмундович. Философ Кант был Эммануилом. Он здесь еще не родился. Сейчас тысяча шестьсот шестидесятый год от рождества Христова. А он родится только в тысяча семьсот двадцать четвертом.

– Понятно. – Сказала Аннаска.

– Хотя ничего непонятно. – Добавила Стася.

– Понятно, что хотя бы двое, здесь не сумасшедшие. – Усмехнулась Аннаска.

– Интересно, где Войтеховский, находит таких замечательных женщин? – Восторженно сказал Бюлер.