Погром

– Судя по канцелярским архивам архивным документам, когда-то в Шаффурте был серебряный рудник. Потом он истощился. А, после того, как в городе были даны привилегии Гильдии Алхимиков, у бургграфа завелись деньги.

– Гильдии Алхимиков?! – Замечательная челюсть императора отпала.

– Совершенно верно, Ваше величество.

– Почему я об этом ничего не слышал?!

Удивление императора было понятно присутствующим. Леопольд был ревностным поклонником алхимии и истратил немалые деньги на всевозможных проходимцев, находивших радушный прием, при его дворе. Чего стоил фантазер Иоганн Бехер, предлагавший превращать песок в золото! А, тут у бургграфа Шаффурта – целая гильдия! А, это значит, что сам он на алхимию ничего не тратит, а даже имеет с этого прибыль.

– Потому, что сведения об этой гильдии – очень смутные. Наш резидент, регулярно бывающий при дворе Конрада фон Шаффурт, смог выявить только две персоны, состоящие в этой, так называемой, гильдии. Это доктор Казимир Кант и польский шляхтич Войтеховский. Последний, к тому же, состоит в тайных советниках, при бургграфе. Мною было проведено расследование, но эти личности, не известны в кругах, которые занимаются алхимическими опытами.

– По всей видимости, это – обычные шарлатаны. – Сказал Ауэршперг.

– Или рудознатцы. Искусные в отыскании залежей руды. – Пожал плечами Вальдердорф.

– Вице-канцлер, напишите нашему агенту, чтобы он изыскал все сведения об этой гильдии.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

– Хорошо. Вернемся к самому бургграфу. Ауэршперг, что вы предлагаете?

– Нужно выразить нашу серьезную озабоченность, по поводу этих маневров и настоять на неприкосновенности всех имперских территорий. Вы Ваше Величество, должны донести до графа де Колиньи и принца Баден-Бадена, что они посягают на ваши императорские права и привилегии. Разбираться с бургграфом – дело надворного суда и имперской канцелярии. Что касается евреев, то этот вопрос находится в ведении визитаторов, Вашего Величества и никоим образом не в компетенции военачальника иностранного государства.

Леопольд кивнул тайному советнику и обратил болезненный взор на вице-канцлера.

– Нужно выразить озабоченность и не на чем не настаивать. – Сказал фон Вальдердорф.

– Очень интересно. – Повернул голову Леопольд.

– Во-первых, нужно войти в положение французов, которых мы практически выставили вон, сразу после победы.

– Продолжайте.

– Во-вторых, надо учитывать, что бургграф Конрад фон Шаффурт имеет голос в рейхстаге. Его бургграфство – лакомый кусочек для многих заинтересованных лиц. Здесь уже говорилось, что на этот Шаффурт зарятся все курфюрсты. Даже князь Лобковиц, в шестьдесят первом году, уже предлагал Конраду фон Шаффурту, купить его бургграфство. Тот отказался. Хотя князь предлагал неплохие деньги. Триста тысяч дукатов.

– Да не каждый бургграф устоит перед такой суммой. – Сказал император.

– В прошлом году, Фридрих Вильгельм[15 - Фридрих Вильгельм I, Гогенцоллерн, (1620 – 1688), курфюрст Бранденбургский, герцог Пруссии. Один из восьми князей-выборщиков Империи.], предлагал бургграфу сумму вдвое большую. Если быть точными – шестьсот пятьдесят тысяч дукатов.

– К чему вы клоните, высокопреподобный?

– Нужно прибрать это яблоко раздора, к рукам. А, чтобы сделать это понадежнее, этот плод должен упасть с дерева. Вот, пускай французы, и сделают это для нас. Ведь пока, кроме слухов, Ваше Величество ничем не располагает? Не так ли? Император не должен реагировать на все нелепые слухи, которые ходят по империи.

– Не очень понятно. – Буркнул Леопольд.

– Пока бургграф благоденствует, он – несговорчив. Но если его земли будут разорены, если французы и рейнцы изгонят из Шаффурта евреев, то не сомневаюсь, он уступит свой удел, кому-нибудь из людей заслуживающих доверия Вашего Величества. Желательно, чтобы это было лицо, принадлежащее к правящему дому Габсбургов.

– Да, но совсем не реагировать я не могу.

– Можно озаботиться этой ситуацией, с опозданием. Послать ко двору бургграфа посланника. Так, чтобы он появился там, скажем, дня за два-три, до подхода корпуса Колиньи. Посланник, выразит бургграфу вашу озабоченность, и предложит сделку. Дабы избежать разрушений и страданий мирного населения.

– Насколько я понимаю, этот, фон Шаффурт, упрям, как осел.

– Не согласится сразу, предложим ему сделку, после прохода, по его землям французской армии. Судя, по сообщению Архиепископа, они там намереваются не только хорошенько фуражироваться, но и наложить на тамошних евреев огромную контрибуцию. Можно донести, до заинтересованных лиц, что размер контрибуции должен быть такой, чтобы расплачивались не только иудеи, но, чтобы и бургграф оказался в затруднительном положении. Уверен, в такой ситуации, он станет сговорчивее. Только представитель вашего двора, должен там присутствовать во время всех этих событий. Чтобы нас не опередили. В приобретении этого бургграфства заинтересованы не только выборщики империи, но и король Людовик.

– Это меня устраивает. – Устало сказал Леопольд. – Пусть в Шаффурт отправляется Абеле. Сообщите ему о принятом мной решении, по поводу этого бургграфства. Ну, то о чем мы только, что разговаривали. Что у нас, еще – на сегодня? Документы? Давайте подпишу. Послушайте, вице- канцлер, вы каждый раз приходите с такой стопкой, что это меня утомляет. Вы носите, всю эту переписку, как-нибудь, по частям, что ли!

В преддверии начала Генеральной Ассамблеи Лиги Наций, ажиотаж вокруг Шаффурта и Независимого Самоа достиг своего апогея. Во всем мире, резко возрос индекс уличной активности, но пока обходилось без массовых погромов. Активисты кое-где жгли мусорки и покрышки и, на этом – все.

И, тут неожиданно выяснилось, что это Независимое Самоа, до сих пор – под санкциями либеральных держав. И, мало того, они там, оказывается, ввели ответные санкции и жесточайший визовый режим. Особенно против тех, кто, ради мира во всем мире, поливал их грязью и призывал к насильственному внедрению, на островах, общечеловеческих ценностей.

Теперь оказывается мало кому из прогрессивных журналистов и общественных деятелей, туда можно было попасть. Все ведущие СМИ, Европы и США, оказались в черном списке, и освещать события, с места, было некому. Даже звукооператора не пошлешь. В разгар санкционного кризиса, самоанское правительство, вводя запрет на посещение островов, действовало, не разбираясь, кто есть кто. Просто брало список действующих сотрудников из «сети» и ограничивало всех без разбора. Всем списочным составом.

Поэтому две тысячи говорящих голов, то есть – представителей информационных корпораций, агентств, каналов и платформ, сидели на Американском Самоа и ждали у моря погоды.

Оказавшись в информационном вакууме, «акулы пера» прибегли к испытанным приемам, которые позволяли удерживать зрителей и читателей.

Информационное пространство переполнилось перепечатками из «Википендии» и фэнтезийными изображениями замков и мускулистых воительниц, с мечами наперевес. Причем каждый автор убеждал пользователей, что это самые настоящие снимки из Шаффурта. На них, дескать, запечатлены город и его жители. А, что уши у них – длинные, так это от долгой изоляции.

В этом бурлящем потоке информации, терялись даже самые опытные модераторы. Поэтому, иногда в новостях и аналитике всплывало такое, какое можно было найти только в воспаленном мозгу маньяка.

Въездными на острова оказались только малобюджетные говорящие головы и графоманы, из «Интернета». Когда те поняли, что их час настал, они кинулись на Независимое Самоа, в надежде – расширить аудиторию собственных каналов. Внедриться в патриархальное самоанское общество удалось лишь самым первым и самым прытким. В основном представителям Австралии и Новой Зеландии. Вторую волну власти островов стали тормозить, под самыми разными предлогами.

Некая Фелиция Рендольф прибывшая на Самоа, одной из первых, первые дни без устали сотрясала «Сеть» сообщениями о тайных захоронениях в джунглях, каннибализме среди политической элиты государства и перестрелках между полицией. Она слала свои сообщения практически без остановки, до тех пор, пока двое полицейских не вытащили ее из курятника. Так девушка сама называла деревянную будку, которую ей сдавала под жилье, семья добродушных самоанцев.

Полицейские ногти ей не вырывали, электричеством не пытали и не поливали водой, накрыв голову полотенцем. Они, без всякого электрического стула, ясно и доходчиво, втолковывали мисс Рендольф, о чем писать нельзя, а о чем можно. Они бились с блогершей до тех пор, пока она не поняла, что писать в блоге можно только правду. Если ей хочется писать сказки, то тогда нужно писать книги и указывать в оглавлении, что это фантастика. В конце концов, до Фелиции дошло, что правду пиши, сколько влезет, а неправда – табу.

После ухода полицейских, хозяева заботливо объяснили квартирантке, что «табу» – вещь сильная и его лучше не нарушать. Хозяин дома, давая пояснения, очень выразительно провел пальцем по горлу, давая понять, что бывает с нарушителем «табу».

– Причем, милая, это у нас – без всяких судебных формальностей происходит. Все по решению религиозной общественности и хранителей традиций.

Фелиция была не совсем дура и поняла, что надо идти в народ. Тем более солидные новостные каналы, с которыми она была на связи, тоже выражали свое неудовольствие по поводу той белиберды, которую она слала с «пылающих островов».

Побродив по опустевшему из-за жары городу, Фелиция воочию ни трупов, ни погромщиков не обнаружила. Нет, тела самоанцев были разбросаны по Апиа повсеместно. Но лежали они в укромных местах, в тени. Тела храпели, время от времени ворочались и чесались. Это сонное царство бесило Рендольф, до такой степени, что ей хотелось самой устроить небольшое кровопролитие, чтобы в этом центре событий, хоть что-то произошло. Когда солнце напекло в голову девушке до такой степени, что возмущенный разум начал вскипать, она вспомнила, что центром всей заварухи на островах является отель «Калифорния». Теперь у нее появилась определенная цель, и Фелиция без раздумий двинулась к этой цели.

Сначала Фелиция стала пассажиркой мопеда. В этом качестве она добралась до аэропорта. От аэропорта, до моста имени Международного Валютного Фонда, девушку подкинули полицейские на автомобиле. Мост она пересекла в кузове пикапа. А, потом минут сорок шла пешком до отеля.

Справедливо полагая, что через террасу с бассейнами, она в отель не проникнет, Рендольф зашла с черного хода, наткнулась на уборщицу и получила столько сведений, что даже удивилась: «Как это я не додумалась контактировать с реально существующими информаторами, раньше?»

По словам уборщицы, у них в «Калифорнии» – «постоянно саммиты и мероприятия». Тот случай она помнит хорошо, потому, что большие начальники хозяина сильно ругали. Официанты рассказывали. А, потом хозяин пропал и, до сегодняшнего дня, его нет. Как в воду канул. А, госпоже Аманде, хоть передышка какая-то.

– Госпожа Аманда, это – кто?

– Так, жена господина Кейси. Бедная. Как я ее понимаю. Красавица. Мисс чего-то там. Только брачный контракт у нее такой, что просто кошмар. Если господин Кейси умрет, ей одна дорога – на панель или, не приведи господь – в официантки.

– По словам осведомленных источников, в день проведения саммита островных государств, бесследно исчез владелец отеля «Калифорния», известный бизнесмен и меценат – Томас Кейси. Стало известно, что в этот день он присутствовал на закрытом совещании президента США и представителей Евросоюза. Достоверно известно, что с островов он не улетал. Возможно, он покинул Самоа морским путем. Только неизвестно было это его решение добровольным или вынужденным. Или он был вывезен кем-то в неизвестном направлении.

Сообщение Фелиции Рендольф, взорвало застойную атмосферу, вокруг ситуации с Шаффуртом. Журналисты накинулись на адвокатов господина Кейси. В адвокатской конторе «Три Роу», всем заинтересованным лицам сообщили, что об исчезновении господина Кейси им ничего не известно, но сигнал принят и уже вечером все «Три Роу» – Ричард Роу, Мартин Роу и Ирвин Роу, вылетают в Полинезию.