Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

– Истории, конечно же, есть основа нашей работы. Совсем недавно мы с Я'эль, Саадом и Аароном посвятили рассказу историй целый уикенд. И знаете что я вам скажу? Находиться там и слушать эти истории было для меня одним из самых замечательных событий последних лет. Я почувствовал в себе огромное желание делать это еще и еще, и, я надеюсь, это же желание возникло и у моих друзей. Жалко, что с нами не было Симона, но что-то мне подсказывает, что этому уикенду не суждено быть единственным в своем роде.

На Симоне, который снова становится одним из нас, дело не заканчивается. У нас есть еще два имени из тех, кто участвовал в вашей дипломной работе и кто выразил интерес подключиться к делу, и к двум часам они должны будут подойти сюда.

Филипп заметил, как внимательно слушал его Марк Эго, после чего он бросил взгляд на часы и поменял позу.

– История, которую мы хотели бы рассказать в первую очередь, будет основана на всем известной евангельской Притче о блудном сыне, но пересказывать мы ее будем так, как сами увидим, как поймем и как сочтем это полезным. История эта классическая, а играть пьесы с вечными темами, не зависящими от времени и места – хорошая гарантия успеха, а оттуда и нашей уверенности в общем деле.

– А разве есть уже такая пьеса? – поинтересовался Симон.

– Есть, но пока что она сидит в наших головах, в нашем подсознании, готовая начать писа?ться с первых же часов работы. Мы могли бы начать читку прямо сейчас, но я хочу, чтобы присутствовали все участники постановки. Ждать осталось меньше часа, а пока что я хочу обратиться к нашим дорогим Аби, Лине и Марку Эго. Лично я очень хотел бы снова видеть вас в команде, и я надеюсь, что так думает хотя бы большинство из присутствующих. Но что думаете вы?

Первой заговорила Лина. В конце почти каждого ее предложения Аби утвердительно кивал головой.

– Филипп, дорогой, не могу поручиться за Марка Эго, у которого, как мы поняли, довольно насыщенный рабочий график, но мы с Аби находимся в несколько привилегированном состоянии, ведь ты предлагаешь нам заняться чем-то не просто интересным, но даже творческим, тем более в нашем преклонном возрасте и в наши несветлые времена. Я лично устала от одних и тех же физиономий в одних и тех же гримерках и вечерних барах. Тем более, что график у нас будет свободным, мы полагаем.

– Конечно же график работы будет свободным. Двери вам всегда открыты, условия ваши будут приняты, в ваших способностях никто не сомневается и всякое предложение будет обсуждаться всеми нами. Я сердечно благодарю вас, – обращался Филипп к обоим.

– Что касается моей загруженности, – вступил в разговор Марк Эго, – величина она, к сожалению, довольно-таки непостоянная, а то, что есть, действительно далеко от того, чего мне хотелось бы на самом деле. Я понимаю, что и я свободен уходить и приходить когда мне вздумается, привносить идеи, участвовать в дискуссиях…

– Несомненно! – перебил его Филипп, сразу извинившись за бестактность.

– А так как мир на огромной скорости и с возрастающим ускорением катится неизвестно куда, то грех будет не воспользоваться чем-то, что скрасит этот и последующие дни совместной работы, – плавно жестикулируя, обосновывал свой положительный ответ Марк Эго.

– И тебе спасибо, Марк! – сложив вместе ладони и сделав небольшой поклон в его сторону, поблагодарил его Филипп. – И тебе, Ласси. И в вашем лице я благодарю Ленни. Спасибо вам всем за поддержку.

– Филипп, – опередил его Симон, – может все же стоит рассказать всем о Минни и Максе, раз нам вместе работать.

– А кто они? – озвучил общий вопрос Аарон.

– Я вообще-то с ними еще не обговаривал саму работу и ее условия, но будем надеяться, что они согласятся. По тем же причинам, – подмигнув собравшимся, заключил Филипп. – А рассказать их историю, я думаю, все же не помешает.

И за двадцать с небольшим минут рассказа Филиппа о судьбе братьев Максимилиана и Минервино в сознании слушавших эту историю почти не осталось и следа от странных, безликих образов двух лысых световиков, знавших свою работу как свои пять пальцев и предпочитавших попусту не болтать с незнакомыми им людьми.

– Вот, пожалуйста. Еще одна история. Хоть пьесу по ней пиши, не согласны?

– Да, действительно, – согласились Я'эль и Саад.

– Я знал их историю раньше, – добавил Марк Эго, – там было еще одно обстоятельство, которое ты не упомянул.

Он намеренно сделал паузу, пытаясь понять, стоит ли продолжать рассказ. Филипп не заставил себя долго ждать, и после его просьбы продолжить, Марк Эго рассказал о том, что уже после инцидента с волосами братья узнали о нюансах работы их отца, который являлся сотрудником специального отдела особой государственной службы, в обязанности которого входили допросы заключенных с использованием, при необходимости, «специальной методики получения важной для представителей государственных структур информации», иными словами – пытки. В рассказе, дошедшем до Макса, фигурировала мощная лампа, за которой стоял отец и, невидимый для заключенного, доставлял тому немалые мучения. Макс некоторое время носил эту тяжесть в себе, а потом, поделившись с братом, получил от того совет: «Давай тогда и мы найдем работу, в которой будут лампы, но наши лампы будут дарить людям лишь радость».

– Они быстро нашли работу осветителей, точнее вакансия была единственной, но братья заверили руководство в результативности их совместной работы, тем более, что двойного оклада они не просили, да и говорили они довольно убедительно. Они всегда верили в то, что делали, и делали то, что хотели. Они согласятся, Филипп, можешь не…

Открывшаяся дверь «Кинопуса» не дала Марку Эго закончить фразу. Он посмотрел на часы и делано возмутился:

– Сейчас же еще без пяти два! – Он незаметно перевел взгляд на Филиппа, который, улыбнувшись вошедшей паре, радостно объявил:

– С сегодняшнего дня с нами снова будут работать Артур и Агнесса.

Глава 2. Два брата, два друга и подруга

Как бы Филипп ни старался, он не мог прочитать по лицам Аби, Лины и Марка Эго их внутренней реакции на появление именно этих двух персонажей из старой пьесы. У него все сидели в голове слова последнего: «Аарон не был моим кандидатом». Если он не был его кандидатом, но был под прицелом Аби и Лины, то почему они не обнаружили хоть часть эмоций. Кто же еще мог быть на месте этой пары?

Тем не менее сам он был позитивно настроен на включение их в список участников его новой авантюры, а дух его ликовал еще со вчерашнего вечера, когда Аарон сообщил ему эту новость. Быстренько введя Артура и Агнессу в курс дела и дав им информацию о том, что им стоило бы знать из того, что произошло после их с Аароном разговора и до появления в «Кинопусе», Филипп приступил к работе. Он был на коне!

– Пусть это и будет похоже на соблюдение формальности, но я хочу еще раз всех вас поприветствовать сегодня здесь, в «Кинопусе», а также поблагодарить за согласие участвовать в нашем необычном начинании – во что бы оно ни воплотилось. Как вы поняли, первый месяц наш «Кинопус» будет находиться в процессе легкого ремонта, но я уверен в том, что это никак не повлияет на ход работы, а в чем-то может даже и поспособствует. Там видно будет.

Сегодня наши дорогие Лина, Аби и Марк Эго пробудут с нами, а после будут посещать нас тогда, когда сами сочтут это нужным, или же когда мы их позовем. Ну а теперь – чего лямку-то тянуть – давайте познакомимся с притчей о блудном сыне, – сказал Филипп и вытащил из кармана брюк сложенный вчетверо лист бумаги, на котором были заметны пометки, выделенные желтым маркером.

– Одна из самых известных притч из Библии, – решил поддержать разговор Симон.

– Я бы уточнил: одно из самых известных названий притч Нового Завета, а вот насколько хорошо люди знакомы с ее текстом и смыслом – этот вопрос мы и будем обсуждать. Говорить за всех людей мы, естественно, не собираемся и будем работать, в первую очередь, над собой. Понимание ее другими людьми – зрителем – будет напрямую зависеть от того, насколько глубоко мы сами ее поймем и сможем им представить. Я уверен, нам не помешает еще раз пройтись по тексту притчи, который встречается только в пятнадцатой главе Евангелия от Луки.

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожка?ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.[8 - Печатается по тексту «Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета». Издание Московской Патриархии. Москва, 1993, с. 1109–1110 (Russian Orthodox Bible. United Bible Societies – 1993 – 50M – DC053).]

– Вот, собственно говоря, и вся основа нашей дальнейшей работы, – отложив в сторону листок, закрыл вступительную часть Филипп.

Он сложил руки на груди и окинул взглядом присутствующих. Результаты совместного уикенда не заставили себя ждать: на лицах Аарона, Я'эль и Саада была написана готовность делиться мыслями по поводу услышанного, и они терпеливо ожидали подходящего момента. Симон, уже успевший невпопад вступить в дискуссию, выжидал. Артур с Агнессой, хоть и знакомые с методикой работы Филиппа, также предпочли выдержать паузу. Почувствовав это, тот сделал знак Аарону, пригласив его раскрутить дискуссию.

– Материала тут море: драма – налицо, разные характеры, которые надо будет раскрыть, только этого и ждут, ситуации, в которые попадают герои – все готово, – отбравировал тот, и Филипп решил слегка сдержать его пыл и опустить на землю.

– Что именно готово? У нас пока что нет расписанной пьесы, у нас не распределены роли, мы не представляем себе даже как мы обустроим сцену и какие будем использовать декорации, и у нас пока что нет начала. Это притча может начинаться словами… – он заглянул для надежности в лист бумаги, – «у одного человека было два сына», а как сделать это на сцене, да так, чтобы было интересно? Конечно же, мы должны начать с представления персонажей, но давайте мы с ними сами познакомимся.

Филипп начал вычитывать помеченные маркером имена. Делал он это с расстановкой, после каждого имени внимательно оглядывая присутствующих.

– Итак, у нас есть Сын – будем его пока так называть, после уже дадим ему имя, есть его Отец, его Старший Брат, Житель Той Страны, и один из Слуг. И все. Это те, кто имеет реплики, скажем так. Сын, Брат, Отец, Житель, Слуга. Воображение, конечно же дорисовывает других слуг, когда читаем о них во множественном числе, всех тех, которые теоретически могли начать веселиться по случаю возвращения Сына, и тех, среди которых он расточал имение отца на чужбине. Можно додумать еще множество разных интересных персонажей, но мы будем добавлять тех, кто будет нужен для решения тех или иных задач.

А пока что, давайте сыграем в игру. Отвечать вы мне будете насколько это только возможно быстро, желательно не задумываясь. Подготовьтесь к ответу, а я зачитаю вам вопрос.

Сидящие заинтригованно переглянулись и, улыбаясь, дали Филиппу знак продолжать.

– Итак, – медленно произнес он, – вы готовы, и я сейчас вам задам один короткий вопрос, на который вы дадите мне быстрый ответ. – В воздухе повисла короткая пауза, после которой он выпалил: – Кто из вас Сын?

В воздух поднялись всего две руки: Саада и Аарона. Последний вдобавок еще издал на выдохе какой-то смешной звук. Пока все хихикали, поддерживая разряжаемую атмосферу, Филипп резко выдал еще одну позицию:

– Кто Брат?

Хотя Аарон и поднял руку первым, уже не сопровождая это каким-либо звуком, через пару секунд право играть роль Брата решил оспорить Артур, неторопливо подняв свою руку. Филипп лукаво улыбнулся.

– Мне это очень даже по душе: Саад как Сын, а Артур – его Старший Брат.

Аарон как-то растерянно наблюдал за происходящим, чем-то напоминая гепарда, погнавшегося за двумя молодыми антилопами сразу, но так и не решившим за кем из них продолжать погоню, после того как они вдруг словно по сигналу решили разбежаться в противоположные стороны.

– Аарон, ты что, злишься на них? – игриво спросил Филипп, на что парень лишь молча пожал плечами. – Увели у тебя из-под носа обе роли? – не унимался Филипп. В его словах чувствовался назревающий поворот. – Ну так насоли им по полной за все это! Будь тем самым Жителем Той Страны, который будет использовать незавидное положение несчастного Сына в своих целях…

Взгляд Филиппа вдруг застыл на какой-то точке в бесконечности. Так он простоял, смотря сквозь них и непроизвольно шевеля губами, словно общаясь с кем-то. Выйдя из ступора он сказал:

– Хотя почему обязательно той? Ты вполне можешь быть Жителем Этой Страны, который даст Сыну работу, такую работу, чтобы она его закабалила, чтобы оставила его без единой нитки. – Пару раз моргнув, словно сбрасывая с ресниц пелену, только что покрывавшую его, он добавил: – Да, я забыл сказать, что я хотел бы поместить события в настоящее время. Вы не против?