Изнанка

Подошедший к Петелину с помощником майор полиции проводил женщину озабоченным взглядом.

– У нас могут быть неприятности.

– Да что вы говорите?! – неожиданно разозлился олигарх. – Неприятности! Это у вас скоро начнутся неприятности! Зачем было тянуть и ждать пока сюда приедут журналисты?!

Полицейский смутился.

– Михаил Олегович, ну вы же знаете, бардак в отделе!

– Плохо, что у вас бардак в отделе! Очень плохо!

Он отвернулся и быстрым шагом двинулся вправо – в обход Речного вокзала.

Линцевич тут же побежал за ним, а майор тяжело вздохнул и решил остаться – проконтролировать, как запихивают в фургон последнего «демонстранта». Пульмана, разумеется.

Впрочем тот, едва Петелин покинул площадку перед входом в здание, успокоился.

– Это вам даром не пройдёт, – негромко, но зато крайне неприятным голосом сообщил он полицейским, пригибая голову и залезая в «автозак».

– Ладно, ладно, – лениво протянул один из спецназовцев, слегка подталкивая галлериста в спину. – Слышали уже.

Затем он закрыл дверцу и фургон, неторопливо развернувшись, двинулся от Речного вокзала в сторону Заволжского ОВД.

…Остановившись возле огромного ржавого якоря, олигарх уставился на облупившийся фасад и разрисованные всяким непотребством колонны исторического здания.

«Кто бы мог подумать! Под сталинским ампиром…. или как там этот архитектурный стиль называется?… замуровано настоящее сокровище!», – он посмотрел на спешащего к нему Линцевича, нахмурился.

«Вопрос в другом. Веришь ли ты этому, мягко говоря, не вполне адекватному ботанику? Хм! Скорее да, чем нет. Тем более, с Ивлечевским скитом наш уважаемый Игорь Семёнович оказался прав. Та икона, одна из первых православных икон Древней Руси…. М-да. Это было нечто! И дело даже не в её стоимости, дело в другом».

Петелин усмехнулся, вспомнив историю пятилетней давности. Как же, как же! Добровольная передача уникального артефакта государству, средства массовой информации рыдают от умиления, общественность писает кипятком, сам Президент в Кремле пожимает «уважаемому Михаилу Олеговичу» руку. Многочисленные интервью, ток-шоу, документальный фильм на телеканале Россия 24! Ещё бы! Как выяснилось через пару месяцев, после многочисленных экспертиз, подаренная олигархом «народу», почерневшая от времени доска, с едва различимым изображением Мадонны с младенцем, оказалась воистину уникальной – древнее её ничего ещё не находили!

«Оно того стоило? Ну, разумеется! И налоговики притихли, и деятели из Народного Фронта сбавили обороты, и слишком уж ретивые, купленные конкурентами с потрохами блогеры, заткнулись. Хотя нет… не заткнулись. Просто к их мнению перестали прислушиваться».

– Ну, что? – поинтересовался Петелин. – Господ художников увезли?

– Да, – Линцевич кивнул. – Хотя, конечно, болезнь проще предотвратить, нежели бороться с её последствиями.

Он проводил взглядом очередной грузовик с грунтом, выехавший из-за забора, огораживающего раскопки со стороны набережной, покачал головой.

– Никогда я этому полковнику не доверял!

– Мансурову?

– Да.

– Мансуров – человек губернатора, – наставительно произнёс олигарх. – И Москву боится, как чёрт ладана. Знает, что в случае чего – федералы за него не заступятся. С потрохами сожрут.

Линцевич расплылся в некрасивой улыбке.

– Так может и надо было его сожрать?!

Петелин пожал плечами.

– А зачем нам с местной властью ссорится? Пока они хранят нейтралитет, и особо не мешают, глупо трогать их людей. Хотя, конечно, ваша правда, полицейский из Мансурова никакой.

Он ковырнул носком дорогого ботинка кусок осыпавшейся со здания штукатурки.

– Вы мне лучше вот что скажите….

– Да? – его помощник подобрался.

– С чем мы всё-таки будем иметь дело, если вы, конечно, правильно поняли перевод? Вернее – правильно его осуществили?

Линцевич насупился.

– Я ничего не переводил. Я просто прочёл. Что же до того, с чем нам предстоит столкнуться…. Понимаете, Михаил Олегович, в сущности, все древние тексты, – он вдруг хмыкнул, – … в том числе и молитвы, – стихотворные, если хотите, произведения, иносказания. Символы. Но уж никак не инструкции.

– Да, – неожиданно легко согласился олигарх, – не инструкции. К сожалению.

Он прищурился.

– Однако, вы помните наш разговор полугодичной давности? Я тогда довольно ясно выразился: мне нужна именно инструкция! Адаптированный текст, из которого убраны все красивости, все иносказания и метафоры. Чистая информация.

– Ну-да, – вяло кивнул учёный, – помню. И я сделал всё, от меня зависящее….

– Очень на это надеюсь, – Петелин отвернулся от помощника и уставился тяжёлым взглядом куда-то за деревья небольшого парка, располагавшегося слева от Речного Вокзала, вдоль берега Волги.

«Поэма, говоришь?… Иносказание? Будет тебе и иносказание, и поэмы! Нет человека, которого невозможно купить! Ну, не существует таковых в природе! Просто у каждого своя цена».

Он оскалился.

«И не только цена …. У каждого СВОЯ ВАЛЮТА! А моё дело – её конвертировать. Заплатить по счетам. Вы хочете чудес? Их есть у меня! Там, внизу. Надо только чуть-чуть подождать. Совсем чуть-чуть. Сутки, может быть двое…. Если, конечно, этот хрен в мятой шляпе не ошибается. А он не ошибается. Никогда. Ни в чём».

3.

С утра, как всегда, жутко хотелось спать.

Ольга Сергеева приоткрыла один глаз и злобно посмотрела на продолжающий надрываться будильник. Он был ещё совковый, тяжёлый, как утюг и громкий, как….

«…как школьный звонок» – решила женщина и вновь начала уплывать куда-то, где было хорошо, спокойно, ничего не болело и ничто не тревожило.

Через полминуты у будильника кончился завод, он заткнулся, и это, совершенно неожиданно, заставило Ольгу придти в себя.

«Стоп! Надо вставать! Не то Митька опять в школу опоздает! А у него двойка в четверти маячит, да и вообще….».

Она перевернулась на левый бок.

«Ещё пять минут полежу и встану. Две минутки… одну….».