Деревня Нура 3

– По сути – да, но не каждый выдержит, слишком большой соблазн перед желанием стать выше другого, богаче другого. За долгую мою жизнь ты первая, которая отказалась и вернула камень Мирону.

– А почему вы всю жизнь молчали?

– Да потому что хранителем стал Мирон, а не я после его бабки. Это впервые случилось за долгую жизнь в истории камня. Что Нура выбрала мальчика, а не девочку. Не может мальчик быть хранителем. С того времени все пошло не так. Камень всегда передавался четко, один срок хранит темная сторона, другой срок светлая. Поэтому моя мать боялась, что Мирон сживет меня со свету, вот и научила: что бы ни случилось, я должна была молчать, пока не наступят времена, когда в деревне найдется новый хранитель. Сейчас настало то время, когда наши силы с ним равны. Или мы закроем с тобой дверь, или Мирон ее откроет навсегда.

– Блин, ну бред же все это. Наша легенда, только теперь с плохим продолжением. Это сколько же вам лет с Мироном?

Баба Дуся только улыбнулась, и добавила.

– Много, а раз бред, говоришь. Тогда обязательно сходи к большому дубу. Там найдешь один ответ из всех, что задавала. А теперь ступай, мне еще много надо сделать, а сил у меня мало. Если все же осознаешь, что все это – не шутки, то вечером приходи, когда солнце будет садиться.

– Можно еще один вопрос задать?

– Да я итак знаю, чего хочешь спросить, хотя мне ты и не веришь, но вечером ты придешь. Так что ступай.

– Хм, ладно, проверим. Захочу ли я вообще во все это вмешиваться.

И баба Дуся опять меня удивила, замахала молча руками указывая на выход, она опять стала немой бабушкой.

На обратном пути я еще раз влезла на холм и посмотрела, как за время, которое я находилась у бабы Дуси, расположилась черта деревни. В полдень только один наш дом делился на две части, одна сторона дома находилась под солнцем, а другая была в тени. Вы сейчас не поверите. Сверху глядя на деревню, картограф бы запросто провел ровную линию солнечной и не солнечной стороны деревни, если бы не одно большое «НО» – это наш дом, он один стоял на этой ровной линии, который не дал бы провести черту ровно. Дом Нади и Светы все так же стояли под солнцем. Дом деда Мирона в полной тени.

Я не знаю, что бы все это значило, но после услышанного от бабы Дуси чутье подсказало, все это неспроста.

Мне сейчас интересно, как бы вы себя чувствовали, узнав, что вы не живой не мертвый человек?

Вот и мой разум не соглашался с такой гипотезой быть – никакой.

Проходя по улице, где жила Света, я заметила полностью распахнутую в дом дверь. Обычно в это время все двери в домах уже закрыты, чтобы не впускать жару в избу. Предчувствие о плохом отсутствовало, но я все же решила заглянуть к Свете.

Света сидела под деревом за круглым столом.

– Светик, привет! – крикнула я.

Она махнула мне рукой, из дома вышла баба Матрена и шустро шла мне на встречу.

– Аринушка, милая, спасибо тебе за внучку. Глазам не верим, сама захотела на улице посидеть, и покушала немного, как ты и сказала.

– Баба Матрена, мне-то за что спасибо? Это Светка ваша молодец.

– Ох, да что ж ты думаешь, мы сами не понимаем, кто ее на ноги поднял. Ты как в дом вошла, я уже заметила, как она улыбнулась. За весь почти год ни разу никому так не улыбнулась. А сегодня сама причесалась и ночную рубаху попросила помочь снять, и даже халатик сама смогла надеть, – отчитывалась баба Матрена, пока мы шли к Свете под яблоню, где в тени дерева у Калкиных стоял круглый стол.

– Привет, Аринка! – слабым голосом произнесла Света.

– О, ты меня радуешь сегодня, молодец. Не сочтите за наглость, можно у вас попросить чай?

– Да, конечно же, – и баба Матрена шустренько проследовала в дом.

– Ты откуда идешь? – спросила Света.

– Сказать, что ходила на почту, ты не поверишь. Поэтому скажу честно – к бабе Дусе ходила.

Света еще шире раскрыла свои глаза. И на ее лице сейчас кроме глаз как будто ничего другого и не было.

– К Лесничихе? – видно, не поверив своим ушам, переспросила она.

– Ага, к ней. Потом все расскажу, сейчас хочу спросить, дед Мирон к вам приходил хоть раз за весь год? Ну, я имею в виду, с того момента, как ты вернулась с города?

– Я не знаю, вернее, я мало что помню, – грустно ответила Света.

– Ох, Светка, какая же ты балда, так замучила себя. Но я не ругаю тебя, а очень хочу, чтобы ты восстановилась, да побыстрее. Кстати, сегодня попробуй добавить к бульону мякиш от хлеба, только не злоупотребляй, все начинаешь кушать так, как будто только родилась, каждый день прибавляешь что-нибудь новое и в малом количестве, от твердого пока воздержись. Только супчики и кашки.

– Аринка, ты ведь на училку учишься, а не на врача, может, ты не туда поступила?

– Сейчас я не знаю, что тебе ответить, но быть педагогом мне больше хочется, чем быть врачом.

– Аринушка, тебе чай с сахаром?

– Не-е, баба Матрена, с вареньем, если можно, – крикнула я ей в ответ.

– Ты знаешь, Аринка, сегодня смотрю на бабульку, на родителей, и как будто прозрела, что я, дура, делала? Они ведь за этот год постарели на лет десять, и все из-за меня.

– Сейчас ты об этом не думай, смотри на бабулю, какая она радостная, да она горы свернет сейчас от того, что у тебя появились желания. А главное, моя дорогая одноклассница, помни, ты нам всем нужна.

– Да прям, никому я не нужна, ко мне за столько времени ни разу никто не зашел просто так. Кроме любопытных бабусек, которые все хотят разузнать да сплетни по деревни мести.

– Прости меня, Светик, что приезжая домой на каникулы, я ни разу не зашла, честно, не знала, что ты в деревне. И если бы не тетя Таня со своими новостями, я бы о тебе до сих пор не знала, что ты дома. Хотя это меня ни капельку не оправдывает.

– Да я и не злюсь на тебя. Я слышала о вас с Надей, не верила, что вы больше не дружите.

– Она, как и ты, попав в беду, решила за всех, все сама. Я рада, что сегодня ты уже осознала, как ты нужна своим всем близким. Ну а Ваньке обязательно сама напиши письмо, уверена, он там от радости подвиг совершит.

– Конечно, напишу.

– И огромнейший привет от меня и моих родителей передай.

– Спасибо, Аринка.

– Баба Матрена, вы чай свой, поди, заколдовали, такой вкусный, а варенье у вас вкуснейшее, наверно, во всей деревне.

– Aринушка, я блинчики сегодня с утра пекла, может будешь с чаем-то?

– Блинчики обязательно буду, что-что, а от них я никогда не откажусь.

– Ой, я помню, как ты в школу таскала блины, – засмеялась Света.

– А ты, зараза, всегда в школе смеялась надо мной, а потом просила поделиться.

– Ну правда, так смешно было, как ты аккуратно вытаскивала из портфеля завернутые блины и баночку с намешенным в сметане вареньем и всякой фигней. Как будто что-то драгоценное в ней было. Ты ведь всех и научила в классе таскать в школу перекусы. Потом мы все в классе стали приходить с баночками, с дозочками, кулечками, мешочками.