Огненный стяг. Дом Земли

– Моя двоюродная тетка и её брат, – тихо ответила Маргарита.

– Они что, живут тут совсем одни?

– Почему одни? – удивилась мать. – Вдвоём… Тебе тут не нравится?

– Да нет, прикольно, – оглядевшись, призналась девочка, – но я без компа долго не протяну. У них телевизор хоть есть?

Мать наигранно-обреченно закатила глаза и шагнула в полумрак прихожей. Лина последовала за ней и, едва переступив порог, ощутила, как её обволакивает приятная прохлада.

В доме пахло свежим хлебом и сухими травами.

– Снимайте обувь и располагайтесь в гостиной, а я пока гляну, как на кухне дела, – наказала хозяйка и куда-то исчезла.

Внутри дом оказался больше, чем представлялось снаружи. Присев на деревянную скамеечку, чтобы стянуть сапоги, Лина с любопытством разглядывала новое место. Грубая циновка на деревянном полу, беленые стены, большое зеркало в резной раме – всё это нехитрое убранство было идеально чистым и создавало уют.

Прихожая примыкала к широкому прямоугольному коридору, который заканчивался лестницей на второй этаж с массивными деревянными ступенями. По обе стороны от неё располагались двери, по три с каждой стороны. Все они, кроме одной, были закрыты и вели неведомо куда. Лина на секунду замешкалась.

– Нам сюда.

Маргарита уверенно подтолкнула дочь к открытой двери.

В центре просторной комнаты, которая служила хозяевам одновременно гостиной и столовой, стоял огромный обеденный стол, накрытый белоснежной льняной скатертью. Вокруг него – десять одинаковых стульев. Девочка даже удивилась, зачем такой большой стол и столько стульев в доме, где живут всего двое.

Сам дом и вся мебель были под стать хозяевам: массивными, добротными и основательными. Никаких тебе ДСП или пластика. Всё из цельного дерева, натурального камня, да ещё ручной работы.

Стол стоял прямо напротив большого двухстворчатого окна с переплетом, из которого открывался прекрасный вид на клумбу и луг. Справа, у стены, возвышался буфет со стеклянными дверцами. Рядом, важно поскрипывая, отсчитывали время настенные часы с боем.

Из противоположного угла выступал камин, облицованный изразцами. К нему жались два кресла с высокими изголовьями, потертые от старости, но такие уютные, что девочке тут же захотелось свернуться калачиком на одном из них.

Гостиная оказалась проходной. В стене справа от камина имелась ещё одна дверь. Она была открыта и, судя по доносившимся оттуда ароматам, вела в кухню.

И никакого намека на телевизор.

Вокруг царило умиротворение, воспетое шелестом листьев и щебетанием птиц.

– Ты уже бывала тут? – спросила Лина у матери.

– Да, – в голосе Маргариты послышались ностальгические нотки, а рука машинально разгладила несуществующую складку на скатерти, – первый раз меня привезла сюда мама, твоя бабушка. Мне тогда тоже было пятнадцать…

В этот момент в гостиную вернулась хозяйка.

– Как же дочь на тебя похожа, – обратилась она к Маргарите, разглядывая девочку с нескрываемым удовольствием. – Ты уже чувствуешь в ней силу?

– Трудно сказать, пока она проявляет её только в неосознанных желаниях, – ответила мать Лины.

– Не переживай, ещё научится, – успокоила Елена Захаровна. – Силищи в ней – будь здоров! Я это по руке почувствовала.

– Хотелось бы, – согласилась Маргарита, задумчиво глядя на дочь.

Но та не слушала, продолжая с любопытством осматривать дом. Слова женщин казались ей полной бессмыслицей.

Проход рядом с камином привел Лину в ещё один коридор, очень маленький. Тут было всего три двери. Открытая вела в кухню. За другой скрывался вполне современный санузел. Когда девочка осторожно приоткрыла третью дверь, из темноты на неё подуло холодом. Скорее всего, это была кладовая или какое-то подсобное помещение.

Кухня в отличие от гостиной большими размерами не отличалась и вмещала в себя лишь высокий посудный шкаф, стол для готовки, мойку, да старую электрическую плиту с духовкой, в которой, судя по ароматам, готовилось мясо с картошкой.

У окна с видом на лес висели полки, прикрытые льняной вышитой занавеской. С них выглядывали разнообразные скляночки, коробочки и пучки засушенных трав.

На столе стояло огромное блюдо, укрытое чистым полотенцем. Под ним угадывалась целая гора только что испеченных пирогов.

Лина приблизилась и приподняла край полотенца. От вида гладких и румяных боков у неё потекли слюнки.

Девочка с наслаждением вдохнула в себя аромат свежей выпечки, но тут из гостиной до неё отчетливо донеслись приглушённые слова матери: «Марк пропал месяц назад. Я думаю, с ним что-то случилось…».

Лина тут же забыла про пироги и прислушалась. Всё, что касалось отца, было для неё важно.

«Конечно, – это был голос хозяйки, – с чего бы ему пропадать просто так? Он ведь…»

Тут Елена Захаровна зачем-то резко перешла на шёпот, и Лине не удалось разобрать остальное, лишь произнесенные в ответ слова матери: «один из лучших», но они мало что проясняли.

Девочка поспешила вернуться в гостиную и застала там мать и хозяйку дома в напряженном молчании. Казалось, обе они задумались над чем-то важным. Она хотела спросить, что случилось, но не успела.

«Ещё гости приехали!» – раздался со двора низкий голос Михаила Захаровича.

Лина от удивления открыла рот.

«Ну вот, слетаются мои птенчики!» – обрадовалась Елена Захаровна.

У двери она на миг задержалась и с совершенно серьёзным видом обратилась к Маргарите: «Я давно чую – что-то неладное происходит».

Но Лина уже не слышала этих тревожных слов, она бросилась к окну, высматривать новых гостей. Сердце девочки учащенно забилось – к дому приближался симпатичный светловолосый юноша лет семнадцати, чем-то похожий на Олега. От неожиданности Лина даже зажмурилась

Юношу сопровождали взрослые мужчина и женщина, скорее всего родители, и невысокая девочка лет четырнадцати, которая едва поспевала за старшими. Все четверо были невероятно похожи друг на друга, но женская часть семейства выделялась удивительно красивыми рыжими волосами.

Чуть позади этой группы, шла ещё одна – высокая светловолосая женщина вела за собой девчонку с красивым кукольным лицом и непримечательного коренастого паренька.

***

Маргарита вышла из дома вслед за Еленой Захаровной и улыбнулась стайке разномастных подростков. Все они, по сути, были её племянниками, хоть и разной степени родства.

Ребята неловко озирались вокруг и с подозрением разглядывали друг друга. Маргарита могла бы поспорить, что их юные одинокие сердца сейчас бешено колотятся от неизвестности и странных предчувствий, прямо как когда-то у неё самой.

Будучи ведьмой Воды, Маргарита прекрасно чувствовала эмоции окружающих, их страхи и сомнения. Стихия позволяла ей направлять силу желания на достижение любой даже самой невероятной цели. Порой ей удавалось заглянуть в будущее, но видения были спонтанными и случались крайне редко.

Напряженную атмосферу неожиданно разрядила Тори. Собака неожиданно выскочила из леса, куда, естественно, наведалась без разрешения, и, оказавшись в гуще незнакомых людей, принялась высоко подпрыгивать на четырех лапах, желая лизнуть в нос каждого нового знакомого. Это заставило подростков немного расслабиться, на лицах засветились улыбки.

«Ну, погоди, чертовка! Дядя Миша ещё займется твоим воспитанием», – усмехнувшись, подумала Маргарита.

– Как добрались, девочки? – обратилась тем временем Елена Захаровна к двум взрослым женщинам, сопровождавшим подростков, и те в ответ, словно малолетние девчонки, бросились к ней в объятья.