Герои в поисках приключений

Гвен чувствовала себя ужасно. Она не знала, что делать. С одной стороны, она думала, что будет лучше ускользнуть, но с другой – она не могла видеть, как плачет ее мать, не могла оставить ее в таком состоянии. Но также она не понимала, из-за чего они ссорились. Гвен предположила, что они ссорились из-за Тора. Но почему? Почему это вообще волнует ее мать? Десятки людей живут в замке.

Гвен просто не могла уйти, оставив ее мать плачущей. Она должна ее успокоить. Девушка потянулась и открыла дверь.

Когда скрипнула дверь, ее мать обернулась, застигнутая врасплох. Она сердито посмотрела на дочь и резко спросила:

«Ты не стучишь?»

Гвен было больно видеть свою мать такой грустной.

«Что случилось, мама?» – спросила она, осторожно подходя к ней. – «Я не хотела подслушивать, но невольно услышала, как вы с отцом ссорились».

«Ты права – ты не должна подслушивать», – ответила Королева.

Гвен была удивлена. Ее мать крайне редко вела себя таким образом. Сила ее гнева вынудила Гвендолин остановиться в нескольких шагах, чувствуя неуверенность.

«Это насчет того мальчика? Тора?» – спросила она.

Королева отвернулась, вытирая слезы.

«Я не понимаю», – настаивала Гвен. – «Почему тебя волнует то, останется ли он?»

«Мои дела тебя не касаются», – холодно ответила она, явно желая покончить с этим. – «Чего ты хочешь? Почему ты пришла сюда?»

Теперь Гвен занервничала. Ей хотелось, чтобы мама рассказала ей о Торе все, но она не смогла бы выбрать для этого худший момент. Она прочистила горло, колеблясь.

«Я… вообще-то я хотела спросить тебя о нем. Что ты знаешь о Торе?»

Ее мать обернулась и с подозрением прищурилась, глядя на нее.

«А что?» – спросила она с убийственной серьезностью. Гвен почувствовала, что мать изучает ее, глядя прямо сквозь свою дочь. Ее сверхъестественная интуиция подсказала ей, что Тор понравился Гвен. Она попыталась скрыть свои чувства, но это было бесполезно.

«Мне просто любопытно», – неубедительно ответила она.

Внезапно Королева сделала три шага по направлению к ней и, резко схватив Гвен за руки, посмотрела в ее лицо.

«Послушай меня», – прошипела она. – «Я скажу тебе это только один раз. Держись подальше от этого мальчишки. Ты слышишь меня? Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним, ни при каких условиях».

Гвен была в ужасе.

«Но почему? Он – герой».

«Он не один из нас», – ответила ее мать. – «Несмотря на то, что думает твой отец. Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше. Ты слышишь меня? Поклянись. Поклянись мне сейчас же».

«Я не стану клясться», – сказала Гвен, выдернув свою руку из слишком сильного захвата ее матери.

«Он – простолюдин, а ты – принцесса», – выкрикнула ее мать. – «Ты – принцесса. Ты понимаешь это? Если ты будешь проводить с ним время, я отошлю его отсюда. Ты поняла?»

Гвен не знала, что ей ответить. Она никогда не видела свою мать в таком состоянии.

«Не указывай, что мне делать, мама», – наконец, сказала она.

Гвен старалась, чтобы голос звучал храбро, а в глубине души содрогалась от страха. Она так хотела откровенно поговорить с мамой, а теперь была страшно напугана. Она не понимала, что происходит.

«Поступай, как хочешь», – сдалась Королева. – «Но его судьба находится в твоих руках. Не забывай об этом».

После этих слов ее мать развернулась и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь, оставляя Гвен одну в звенящей тишине. От её приподнятого настроения не осталось ни следа.

Что могло так рассорить ее родителей?

И кто же такой этот Тор?

Глава десятая

МакГил сидел в банкетном зале, наблюдая за своими подданными. По другую сторону стола сидел Король МакКлауд. Их разделяли сотни человек из обоих кланов. Свадебный пир уже продолжался несколько часов. Наконец, напряжение между кланами спало. Как считал Король, все, что нужно мужчинам, чтобы забыть о своих разногласиях – это вино, мясо и, конечно, женщины. Сейчас все они общались за одним столом, словно братья по оружию. Сейчас, глядя на них трудно было представить, что на самом деле они принадлежат двум разным кланам.

МакГил чувствовал, что принял верное решение – его план всё же сработал. Уже сейчас оба клана выглядели более сплоченными. Ему удалось сделать то, что не удавалось многим королям МакГилам до него – объединить обе стороны Кольца, сделать их если не друзьями, то, по крайней мере, мирными соседями. Его дочь Луанда сидела рука об руку со своим новым супругом, принцем МакКлаудов, и выглядела довольной. Понемногу его чувство вины утихало. Возможно, он и отдавал дочь другому клану, но таким образом у неё появлялся шанс стать королевой.

МакГил вспоминал, как долго планировал это мероприятие, как целыми днями спорил со своими советниками. Он ратовал за создание этого союза, вопреки всем их советам. Конечно, Король не лелеял пустых надежд – он знал, что мир между кланами не будет длится вечно. Пройдет время, и МакКлауды вернутся к себе по ту сторону Хайлендса, забудут об этой свадьбе, и однажды начнутся беспорядки. Но, по крайней мере, сейчас, между двумя кланами образовалась связь по крови, которая ещё укрепится с рождением ребенка. И если этот ребенок, рожденный от союза двух кланов, вырастет в мудрого правителя, то тогда все Кольцо будет объединено, и Хайлендс больше не будет границей раздора, а земли будут процветать под правительством одного короля. Это была его мечта – не только для самого себя, но и для его потомков. В конце концов, Кольцо должно быть единым и сильным, чтобы защищать Каньон и отбиваться от внешних врагов.

Пока два клана остаются разделенными, они представляют легкую добычу для остального мира.

«Тост», – выкрикнул МакГил и поднялся.

За столом повисла тишина. Сотни человек тоже поднялись со свих мест, поднимая свои кубки.

«За брак моего старшего ребенка! За объедение МакГилов и МакКлаудов! За мир на территории всего Кольца!»

«ВЕРНО! ВЕРНО!» – раздался хор криков. Каждый выпил из своего кубка, после чего комната снова наполнилась смехом и пиршеством.

МакГил присел и осмотрел комнату в поисках других своих детей. Здесь, разумеется, был Годфри, который пил из двух кубков, в окружении своих негодных друзей и девушек по обе стороны от себя. Пожалуй, это было единственное королевское мероприятия, которое он с удовольствием посетил. Также здесь был и Гарет, который сидел слишком близко к своему избраннику Фирту и что-то нашептывающим ему на ухо. МакГил заметил его беспокойные бегающие глаза и понял, что он что-то замышляет. От одной этой мысли ему стало дурно, и он отвернулся. На другой стороне комнаты за столом оруженосцев сидел его младший сын Рис. Он был в компании новенького Тора. Для МакГила Тор уже был как родной, и он обрадовался, что его младший сын так быстро с ним подружился.

Он долго высматривал лицо своей младшей дочери Гвендолин, а когда, наконец, нашел её в окружении своих хихикающих служанок, заметил, что она смотрит на Тора. МакГил долго наблюдал за дочерью, пока не осознал, что она испытывает симпатию к Тору. Он не предвидел такого разворота событий и не знал, что и думать. Эта ситуация не предвещала ничего хорошего. Его жене это точно не понравится.

«Все не так, как кажется», – раздался голос.

МакГил обернулся и увидел сидящего рядом с ним Аргона, который наблюдал, как два клана вместе трапезничают.

«Что ты думаешь обо всем этом?» – спросил МакГил. – «Будет ли мир между королевствами?»

«Мир не бывает постоянным», – ответил Аргон. – «Он похож на приливы и отливы. То, что ты видишь перед собой, – это внешняя оболочка. Ты видишь одну сторону медали. Ты пытаешься силой навязать мир древнему соперничеству. Но нельзя отбросить сотни лет пролитой крови. Души взывают к мести. И один-единственный брак не приведет к миру».

«Что ты такое говоришь?» – спросил МакГил, сделав очередной глоток вина, нервничая. Он часто нервничал в присутствии Аргона.

Друид повернулся и пристально смотрел на него с напряжением так долго, что МакГил начал паниковать.

«Будет война. МакКлауды нападут. Подготовься. Все эти гости, которых ты сейчас видишь перед собой, совсем скоро будут делать все от них зависящее, чтобы уничтожить твою семью».

МакГилу стало трудно дышать.