Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

– Я с тобой откровенен, не вижу смысла обманывать и что-то скрывать, союз выгоден обеим сторонам.

«Конечно, выгоден, когда фаррийцы уже всех под себя подмяли, и тебе надо заботиться о сохранении свой власти и своего клана. Я – то самое наименьшее зло. Пусть страдает одна Дайра Тайра, ей и так уже досталось от судьбы, зато за счет нее ты спасешь женщин и детей своего клана. Да еще при этом получишь жену, которая всем тебе будет обязана. Наименьшее зло». – Подумала я, но не сказала этого вслух, вместо этого я спросила о другом.

– Вы обещали говорить со мной откровенно. Расскажите мне о камнях и все, что о них знаете, я слышала, что они стоят по всему Корнуоллу.

– О камнях? Это про легенду о том, что, коснувшись холодных камней рукой в определённый день и час, можно перенестись в другой мир? Но это всего лишь красивая легенда и старая песня, повествующая о путешествиях меж мирами.

– Проход в другой мир? Путешествие между мирами… – я была поражена услышанным. Неужели в Корнуолле давно знают о подобных перемещениях?!

– «Холодные камни холодной рукой не трогай, не надо, и рядом не стой, холодные камни утянут на дно… – довольно противным голосом пропел старик. – Ах, где же Астасья и где ее след, лишь камень остался, а девушки нет!» – кажется это были слова из какой-то песни.

– Значит, это возможно – попасть в иной мир! – я просто задыхалась от осознания того, что в этом диком мире нашла хотя бы кусочек правды и призрачный лучик надежды на возращение.

– На самом деле в песне поется о том, что, перейдя на другую сторону, человек становится мертвецом. Собаки воют, завидев такого человека, пришедшего с той стороны. «Холодная кожа, в ладонях вода». Это песня о мертвецах.

После этих слов я побледнела. Что же это означает, провалившись в этот мир, я должна была умереть? Но попав сюда, каким-то чудом выжила?

– Я лично не очень верю в эти легенды. Да, было дело, находили странно одетых мертвецов рядом с камнями, это и породило много слухов, легенд и баллад. Но не более.

– Если ты мечтаешь попасть в волшебную страну Ирр-нан-огг и привести оттуда воинов для защиты твоего клана… – понял по-своему мой вопрос сельфиец, – то это всего лишь мечты. Надеяться в этом мире ты можешь только на себя и на тех, кого ты сделаешь своими союзниками.

Я почти не слушала брюзжание старика, а размышляла вот над каким вопросом: даже если я и смогу пройти сквозь камни обратно, выживу ли я после этого?

На меня навалились усталость и отчаяние. В голову закрались пораженческие мысли: если я не могу вернуться домой, что мне теперь делать, обладая такими знаниями? Остаться в этом мире, обосноваться как Дайра Тайра? Жить в Корнуолле, выйти замуж, нарожать детей и больше никогда не рисковать своим здоровьем, пытаясь вернуться в свой мир, или все же рискнуть?

От печальных размышлений меня оторвал дрогнувший пол. Второй толчок заставил меня покачнуться, а правителя летающего острова вскочить. До нас долетели звуки битвы и крики людей.

Эта неожиданная атака смешала все мысли в моей голове. Я уже подумывала согласиться на предложение хитрого старика, других вариантов для себя в этом мире я не видела. Но меня еще что-то останавливало, какая-то призрачная надежда. Только надежда на что? Я и сама не знала.

Теперь снова бой, и мне придется сражаться, отложив решение всех вопросов на потом.

Сейчас было важнее знать: кто напал на летающую крепость? Водные? Они каким-то образом догнали нас, но как? Морские драконы не так-то хорошо летают, в отличие от скольжения в толще воды.

Мы со старцем одновременно выскочили на балкон, чтобы с ужасом увидеть, как один из цеппелинов медленно начинает заваливаться на сторону и опускается все ниже и ниже.

Люди на его борту метались и вопили. Из окон смотрели обреченные лица. Некоторые слишком маленькие, чтобы принадлежать взрослому сельфийцу.

Еще два других цеппелина пылали, жители плавучих крепостей с молчаливым упорством боролись за свои жизни.

А в небе над всем этим торжеством смерти и огня парил алый дракон, метко выдыхая струи пламени. Совершая идеальный пируэт, дракон разворачивался, заходя на новый вираж, и вновь сеял смерть.

Я не могла поверить в то, что вижу. Освальд – алый дракон, беспощадно убивающий женщин и детей, а значит, на его спине и сам предводитель фаррийцев Дрейк Дайер.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что происходит.

Спусковым крючком стали события, которые я не смогу забыть до конца своих дней. Женщина, объятая всепожирающем пламенем, выбросила своего ребенка из окна только для того, чтобы он быстро и безболезненно умер. Себе же она оставила участь корчащейся в огне живой головешки. Оконный проем был слишком маленький, чтобы можно было разом покончить со всеми мучениями, выпрыгнув из него.

Сельфийка умирала мучительно долго. Я видела кровавую пену, пузырящуюся от жара на губах. Кожу, слезающую липкими хлопьями пепла с еще двигающегося тела. И при всем этом еще живые, полные страданий глаза на черном сгоревшем лице.

Она билась в оконный проем, будто пылающий феникс, пока в бессилии не упала на пол, и только тогда гипнотизирующий взгляд умирающей отпустил меня из своего цепкого захвата.

Наблюдая бесконечно долгую смерть, я только смогла порадоваться, что ребенок, достигнув земли, умер мгновенно, без мучений и нестерпимой боли. Умирающие в огне люди могли только мечтать о такой участи.

Я смогла рассмотреть эту картину агонии в мельчайших ужасающих деталях только потому, что горящий остров, накреняясь, проплыл рядом с нашим, чудом не задев нас.

Жители обеих цеппелинов прилагали неимоверные усилия, чтобы предотвратить столкновение.

Горящая крепость пронеслась мимо нас и пошла на вынужденную посадку. Я надеялась, что хоть часть жителей спасется, сумев на низкой высоте выскочить из горящих зданий. Только после увиденного я поняла, что за мразь этот самый Дрейк Дайер. Предводитель драконьеров действительно идет к своей цели напролом и ни перед чем не остановится. А его цель я и полное, единоличное господство в Корнуолле.

Алый дракон Дрейка Дайера легко и непринужденно заходил на очередной вираж.

Предводитель сельфийцев был похож на неистового белого филина в своих развевающихся одеждах. Хриплым каркающим голосом он выкрикивал приказы своим драконьерам.

Но все было без толку.

Только один огненный дракон фаррийцев губил целый клан. Это стало возможным потому, что предводитель сельфийцев, предприняв расточительную попытку перетянуть меня на свою сторону, ослабил свой клан.

Любой ящер воздушников, посмевший подняться в воздух, тут же пылающей звездой летел вниз, а если не летел, то Освальд, несмотря ни на какие повреждения, вцеплялся в неприятеля и драл того на куски лапами, когтями, зубами и всем чем придется.

Прямо на моих глазах Освальд, столкнувшись с воздушным ящером, изогнув шею, выхватил из седла сельфийца и, перекусив пополам, бросил обе половинки вниз. Дракону воздушных оторвал крыло и толчком задних лап отправил туда же.

Под воздействием бешеной ярости пасовали все наездники. Даже те, что поднимались в воздух, пылая желанием отомстить за сгоравших в цеппелинах жен и детей. Ничто не могло остановить огненного дракона и его наездника.

Ящер и драконьер неистовствовали в воздухе словно посланники смерти.

Дарра еще не видывала такого, чтобы один дракон сражался с целым кланом и выигрывал.

Предводитель сельфийцев срочно созвал своих сыновей. Что еще мог сделать этот дряхлый старик?

Пробегая мимо, один из них наткнулся на меня, стоящую с раскрытым ртом в растерянности от происходящего.

Лицо молодого сельфийца было искажено гневом и страданиями.

– Ты несешь разорение и смерть всем, кто с тобой свяжется! – Крикнул мне раскосый парень с чёрной челкой, бросаясь на помощь старику.

И тут я поняла одну простую истину – ни с одним из сыновей предводителя у меня никогда ничего не будет. И вообще ни с одним мужчиной в Корнуолле. Для них я всегда буду чужачкой из другого клана, а Корнцы слишком сильно держатся за свои клетчатые тряпки, гордость клана и самое главное: за своих. Тех, кто так же, как и они родились именно в этом клане, а не пришли из другого. И уж тем более не будет хорошего обращения к попаданкам из иного, чуждого им мира.

В этом и заключалась проблема Корнуолла. Страна, разбитая на отдельные, враждующие друг с другом кланы, вечно состоящие то в открытой вражде, то в холодном немом противостоянии – никогда не будет сильной.

Вокруг меня вспыхивали воздушные порталы, возникали и исчезали сельфийцы. У каждого под мышкой был ребенок или женщина. Так я узнала, что воздушники могут буквально растворяться в воздухе и, пролетев на воздушных потоках небольшое расстояние, возникать в другом месте.

Спасали только своих, в падающих цеппелинах еще оставались люди. Рабы.

Днища плавучих крепостей были битком забиты невольниками, кричащими от боли и страха. Но спасали только людей клана, всех одетых в беленые одежды и клетчатые тартаны с серыми и голубыми полосами на белом фоне.

Плавучие крепости представляли из себя полые острова, состоящие из чего-то наподобие легкой вулканической пемзы, поросшей чахлыми деревцами. То тут, то там из них торчали баллоны, наполненные газом. Горючим, как я потом поняла, когда цеппелины стали взрываться в воздухе и на земле.

Со всех сторон к летающим островам лепились дворцы и пагоды, вгрызающиеся в толщу породы жилыми помещениями и туннелями.