Песок в раковине

– Хорошо. – Ответила она и отправила ячейку на место.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом по стенам побежала рябь, и они снова стали экранами: Анна увидела космос вокруг, терминал, корабли, быстро перемещающиеся искры истребителей. Позвала:

– Грит?

– Какие будут приказы?

– Ты нормально? Ты исправен?

– Да, Анна. Вижу транспорт Лиги. Он враждебен моим союзникам Кинтане и Корте, но у меня нет никаких сведений о том, враждебна ли Лига Мераку.

– Да, Грит. Враждебна. Это главный враг и соперник Мерака.

– Принято. Вражеский транспорт пытается проникнуть в мой шлюз.

– Ивайр?

Он помолчал какое-то время, испытующе глядя на неё, потом сказал:

– Вариантов два. Либо это проверка, в чём дело, и почему Грит не отвечает, либо это за тобой. Если первое, будем отбиваться и уходить в гипер. Если второе… То ты должна согласиться полететь с ними на терминал.

– Но…

– Если ты на самом деле хочешь попасть туда и что-то узнать, это единственный путь. Они потребуют, чтобы я остался здесь, и ты должна согласиться. Здесь они оставят охрану, которую я перебью, и полечу за тобой.

– Но ты…

– Они не знают, что я свободен, и не воспримут всерьёз. Ну, ты готова рискнуть, или удираем, пока не поздно?

Анна заколебалась. С одной стороны ей было очень страшно, но вместе с тем она почему-то уверена была, что обязана попасть на тот терминал во что бы то ни стало. Это была такая абсолютная уверенность, что все потуги здравого смысла пропадали втуне.

– А если ты не сможешь? – Спросила она только.

– Значит, мы умрём. – Повторил он.

– Ладно. – Потребность двигаться стала непреодолимой, Анна рванула к лифту едва ли не бегом. – Грит, – на бегу приказала она, – защищай Ивайра, когда он вступит здесь в бой!

– Я понял приказ. – Ответил Грит. – Транспорт принять?

– Да. Но лифты заблокируй, и следи за каждым их шагом.

– Я понял приказ. – Повторил Грит.

Ивайр до последнего надеялся, что Анна откажется от своей затеи. Он видел, как ей страшно: она побледнела, губы посерели, потемневшие глаза излучали лихорадочное беспокойство. Что-то в этом очень сильно было не так.

Она так и не передумала, хоть Ивайр пытался вновь склонить её к бегству. Мало того, когда лифт остановился, Анна уже действовала, как зомби. Не слыша последних предупреждений Ивайра, она рванула вперед, не успел лифт как следует открыться, и поспешила к ожидающим её Сихтэ какой-то странной, ломанной походкой. И только увидев эту походку, Ивайр понял, наконец, что происходит. И проклял себя за глупость: как он мог не учесть этого?! Самая естественная и закономерная мысль, и как она не пришла ему в голову?! Если был один маяк, то существует и другой, и он тянул Анну к себе так же сильно, как и первый. Она была под его воздействием, и все предыдущие потрясения сделали её особенно восприимчивой к этому зову. А он, вместо того, чтобы подумать об этом и защитить её, рефлектировал, подозревал и злился почём зря. А теперь могло быть уже просто слишком поздно…

Ивайр отступил в тень опоры, чтобы исчезнуть с глаз долой, в надежде, что о нём не вспомнят; и повезло ведь: не вспомнили. Анна села в катер Сихтэ, и Грит открыл шлюзы, выпуская их. Всё. Пути назад для неё больше не было.

В сущности, Ивайр мог воспользоваться паузой, и сделать то, о чём мечтал постоянно с того самого момента, как сознание и воля вернулись к нему: забрать истребитель, вылететь в космос и направить машину к ближайшей звезде. Для его романтичной натуры очень важно было сделать это красиво и эффектно, пусть об этом не узнает ни одна живая душа. Превратиться в огонь, стать частью звезды… Он едва ли не фанатично любил звёзды, изучал их, готов был любоваться ими часами. Такая смерть была бы для него подарком. Он даже всерьёз рассматривал такую возможность, пока стоял и ждал, когда закроются шлюзы, и он останется с кинтанианскими офицерами один на один.

Кинтаниане осматривались в ангаре: Грит, который прежде они могли видеть лишь издали, естественно, возбуждал их любопытство. Их было четверо: трое северян – альбиносов с коралловыми глазами, и один калькхэнец, глаза, кожа и волосы которого излучали медово-янтарное сияние. Молодые, самоуверенные, они с глубочайшим презрением проигнорировали застывшего у лифта киборга, разбредаясь по ангару всё дальше и дальше друг от друга.

– Смотри-ка, лифт заблокирован… – С лёгким недоумением произнёс калькхэнец, налюбовавшись приёмником грузовых кораблей и подойдя к лифту. – С чего бы… – Договорить он не успел: неподвижный, как выключенный робот, киборг ожил, сверкнули лезвия, и калькхэнец рухнул с перерезанным горлом лицом вниз. Он ещё не коснулся пола, а Ивайр, превратившись в смазанную тень, очутился за спиной его напарника. Он так стремительно действовал, что лишь третий из кинтаниан сообразил, что происходит что-то странное, но и он даже не успел приготовиться к отпору. Ивайр обшарил его, забрал карты, электронные ключи, и на его же боевой машине покинул ангар Грита.

При любом раскладе мероканец появиться на засекреченном объекте Лиги не мог; кинтанианин с него тоже не получался – при его росте, в три мероканских кмета, или сто восемьдесят шесть земных сантиметров, до двухметровых кинтаниан Ивайр никак не дотягивал; для бардианина или раббианина был напротив, слишком высок; для кортианина – крепок в кости и не достаточно изящен. Оставались гаранин либо шхарианец. Ивайр прекрасно знал два шхарианских языка и три гаранских, и выбрал последнего только потому, что из смуглого мероканца в смуглого гаранина было быстрее преобразиться, чем в белокожего шхарианца. Он столько раз делал что-то подобное для Лиги в Союзе, что сделать это для себя против Лиги оказалось даже приятно. В некотором смысле это было торжество справедливости, хоть и в мелком масштабе. Знание кодов, паролей и сленга военных пилотов Лиги помогло ему проникнуть на терминал легко и незаметно. Один из многих, он вышел в нужном приёмнике, без труда миновал контроль, и поднялся в комнату убитого кинтанианина. Ему необходимо было проникнуть в мозг терминала, и сделать это очень быстро.

Из всех людей, ныне живущих в Известной Вселенной, только он да Л: вар могли сделать это. С детства Ивайр Кайл отличался феноменальными способностями к техническим дисциплинам и языкам; одним из немногих в тогдашней Лиге ДМ он выучил не только всеобщий риполианский, но и лингву Бехидже. Говорить на этих языках он не мог, но читал и понимал речь гуманоидов превосходно. За время рабства у Л: вара он расширил свои познания, научился понимать лингвы Сихтэ, вранов и келтов, а так же освоил компьютерный язык Сихтэ. Гуманоиды по-своему кодировали информацию, скрывая это от людей особенно тщательно, и шанс выучить их компьютерные языки самостоятельно практически равнялся нулю; Л: вар, конечно, был другое дело, а используя гений Ивайра в работе над Гритом, он неизбежно поделился знанием с ним.

Пользуясь картами и ключами убитого, Ивайр нашёл его комнату и включил персональный компьютер. Сихтэ людей не баловали: стандартный набор тренировочных и эротических имитаторов, слабенькая карта памяти… Ивайр подключил к компьютеру самого себя, чтобы придать ему дополнительную мощь, и слабенькая машина надсадно загудела от перенапряжения. Электронная часть его механизма принимала и считывала чудовищный поток информации, хлынувший в него после того, как он вышел-таки напрямую в сеть терминала. Через десять минут Ивайр знал всё о терминале, его предназначении и опытах Оотэ, и смесь острой ненависти, горечи от бессилия что-либо изменить, страха за Анну и желания убить Оотэ, глядя при этом ей в глаза, оказалась отличным допингом. Теперь Ивайр знал то, чего не хотел бы знать никогда в жизни, и душа его восставала против, стремясь отторгнуть это знание. Разве мало ему было воспоминаний о крови, грязи, смерти? Впервые в жизни он сам хотел убивать; жажда убийства была, как чистый белый огонь, яростный и бескомпромиссный. А когда он добрался до лабораторий Оотэ, ярость переплавилась в бешенство, какого он не испытывал никогда в жизни. Теперь он уже точно знал, что не зависимо от того, что получится с Анной, что ждёт его самого, Оотэ и её опытам – конец. Допёк его вид женщин, в основном кинтанианок Средних и Низких Каст, которых Оотэ использовала в качестве живых инкубаторов для своих гибридов человека и гуманоида. У всех у них был повреждён рассудок, и они тупо смотрели прямо перед собой, не видя мероканца, но одна, видно, находилась в самом начале пути, потому, что при виде Ивайра бросилась на прозрачную стенку и стала колотить в неё руками, что-то беззвучно крича. Глаза у неё были обведены тёмными кругами, но смотрела она почти осмысленно. Ивайр знал, что помочь ей не может, но пройти мимо был не в силах. Он был бы другим человеком, если бы прошёл. Теряя драгоценное время, он вскрыл её камеру, подхватил, зажав рот, чтобы не кричала – она была под воздействием какого-то наркотика, её всю трясло, она плохо соображала, что происходит. Ивайр затолкнул её в лифт и отправил на жилой уровень кинтанианских пилотов. Это было всё, что он мог для неё сделать.

Девушка – звали её Гера, – была действительно накачана наркотиком по самое «не хочу», так как мутация кинтаниан делала их почти невосприимчивыми к обычным дозам. (Потому Оотэ и предпочитала для опытов именно их). Но толи инстинкт, толи остатки здравого смысла её не покинули – она сообразила позвать на помощь мероканца, и так же смутно, но понимала, что с нею неладно и она в опасности. Изо всех сил стараясь сконцентрироваться и удержаться на краю гаснущего сознания, с трудом удерживая равновесие и двигаясь от этого неровной, дёргающейся походкой, она вышла из лифта прямо навстречу кинтанианскому пилоту Ра, который при виде кинтанианки практически без ничего в месте, где ничего подобного просто быть не могло, на пару мгновений лишился дара речи. Гера покачнулась, и он подхватил её на руки, поспешив в свою комнату.

Стоя над впавшей в транс девушкой, Ра принялся лихорадочно соображать. Он знал, как и все здесь, что на терминале есть лаборатории, в которых Сихтэ проводят какие-то исследования и опыты, но не знал, что опыты проводятся над живыми людьми. Тем более – кинтанианскими женщинами. На этот терминал он попал недавно; в Лигу сбежал с тюремного терминала, куда был заключён за изучение запретных боевых искусств и чтение запретных для его Касты научных книг. Сбежал, поддавшись бытующим среди представителей его Касты скептическим настроениям. Говорили, что Л: вар вовсе не собирается ни с кем воевать и никого уничтожать, а предвоенную истерию раздувают кипы, чтобы удержать планеты Союза в подчинении Кинтане. Он был возмущён, оскорблен, он хотел отомстить системе, но всё это были вещи абстрактные. Кто знает, что бы делал Ра, дойди дело до реальной войны; легко быть безжалостным к абстрактным врагам и рассуждать о неизбежных жертвах, не видя их. Живая девушка перевернула его душу. Сейчас неважно было, как она сбежала, важно было, что её вот-вот хватятся или уже хватились; Ра не знал, какие чудовищные вещи над нею проделывали, но генетически заложенное в каждого кинтанианского мужчину благоговейное отношение к женщине своей расы требовало однозначного поступка. Её надо было спасти. Немедленно.

Ивайр думал, что поступает глупо, спасая обречённую девушку; на самом деле он облегчил себе задачу. Побег, предпринятый Ра, поднял суматоху на терминале. Все системы безопасности настроились на кинтанианского пилота, захватившего боевой автономный корабль, и других пилотов, которые вдруг ни с того ни с сего стали помогать ему и, устроив целую локальную войну на нижних уровнях, прикрывали его вылет. Ивайр практически беспрепятственно добрался до Оотэ и Анны, находившихся в одном помещении. Теперь он знал, как Анна появилась на свет, но по-прежнему не знал, зачем, и это почему-то сильно тревожило его. Одно обстоятельство делало этот вопрос гораздо более важным, чем он думал вначале, а так же оправдывало риск, которому подвергла его, себя и Грита Анна, забравшись сюда.

На жилом уровне Сихтэ Ивайр впервые столкнулся с охраной. Боевых андроидов он перебил за считанные мгновения, а вот риполианские офицеры оказались серьёзной помехой. Собрав боевой заряд, Ивайр понял, что стрелять по прима-офицерам Лиги его механизм не будет. Не долго думая, он схватил сам себя за плечо, от чего его тряхнуло и свет на какие-то мгновения погас перед глазами; выключив боль, он скинул кастеты и бросился в рукопашную. И опять ему потребовалось не больше минуты, но дальше счёт пошёл уже на доли секунды: риполиане успели поднять тревогу. На эти самые доли секунды опережая блокировку стен и шлюзов, он бросился вперёд, и успел ворваться к Оотэ, смахнув охрану. Увидел Анну с безжизненным лицом и пустыми глазами, краем уха услышал, как Оотэ отдаёт приказ, и прежде, чем Анна успела открыть рот, ударил её наотмашь так, что она рухнула без сознания, выронив маяк из обмякших рук.

– И дальше что? – Спросил он хрипло, повернувшись к Оотэ. – Что ты сделаешь теперь?

– Ты не причинишь мне вред. – Безжизненным голом произнесла Оотэ. – Не посмеешь. Ты робот.

– Я свободен. Зачем она тебе? Зачем другие? Ответь, и я убью тебя быстро.

– Ты не получишь ответа. – Эмоций не было никаких, словно это он говорил с роботом. – И убить меня ты не сможешь.

– Убийство беззащитной старухи мне противно. – Признал Ивайр. – Но тебя я убью, и убью с наслаждением. Я лишь хочу, чтобы ты вспомнила убитых тобою людей, их боль, их…

– Я помню. – Перебила его Оотэ, и впервые в её тусклых мёртвых глазах что-то сверкнуло. – И наслаждаюсь этим воспоминанием. Я сделала всё, что могла, чтобы твоей поганой расе пришёл конец. Вот это – она указала на Анну, – сделало его неизбежным, и я наслаждаюсь… – Ивайр не дал ей договорить. Стиснул её лицо в раскрытой ладони, и испытал фантастическую смесь отвращения, брезгливой жалости и мстительного удовлетворения, когда хрупкие кости треснули и смялись, а меж пальцами полезла желеобразная смесь студенистых мозгов и «крови». Тело и конечности Оотэ при этом конвульсивно тряслись, скрючивались и медленно распрямились под конец. Ивайр отшвырнул её от себя, брезгливо вытер о её одежду пальцы. Он не отменил ни одной смерти, не искупил ни одной загубленной жизни… Но что-то в этом было. Что-то определённо было.

– А убил тебя всё-таки человек, тварь. – Не удержался он от эпитафии, и тут Анна зашевелилась и застонала. Ивайр сунул маяк в гнездо на поясе, поднял Анну и перекинул через плечо. Он понятия не имел, как будет выбираться. Тревога охватила все уровни терминала; все лифты были заблокированы, взламывать систему времени не было, и даже если бы он сделал это, у него, как он думал, не было тех двадцати минут, что нужны были для спуска. Единственным мгновенным путём вниз была шахта, но шахта терминала была совсем не то, что шахта киборга. В шахте терминала находились стволы основы, обеспечивающие гравитацию в помещениях терминала и энергию для работы всех коммуникаций. Находиться в шахте терминала для человека было смертельно опасно, а более пяти минут – просто фатально, даже в защитном костюме. Все работы выполняли андроиды, и на площадку для андроидов-рабочих Ивайр и выбрался с Анной, просто вскрыв стену и выпустив смертельное излучение на уровень. Он рисковал жизнью Анны, но выбора у него не было. Если они выберутся, на медицинском уровне Грита он Анну вылечит; если нет – им обоим жить незачем. Взяв почти очнувшуюся Анну на руки, он швырнул её вниз и прыгнул следом под её визг. Ускорился, подхватил её – она тут же вцепилась в него мёртвой хваткой, – и, сориентировавшись, ухватился механической рукой за край нижней площадки.

Их совместная тяжесть едва не вырвала его руку; плохо подчиняющаяся вторая рука едва удержала Анну, обвившую руками его шею. С трудом вытащив себя и её на площадку, Ивайр сжёг стену перед собой и вышел в коридор.

Радиация шахты уже проникала в жилые помещения, стволы основы пульсировали, угрожающе меняя насыщенность цвета. Параллельно сигналу тревоги пошли команды на эвакуацию, люди и гуманоиды метались вокруг, не обращая внимания на Ивайра с Анной, которая теперь шла сама, но крепко держалась за него, сама не своя от сотрясения мозга. Отведя её на безопасное расстояние, Ивайр повернулся и выпустил в шахту небольшой боевой заряд. Как и хотела Анна, он уничтожил терминал Оотэ со всем, что она создала, со всеми, кто это охранял.

Их уже никто не пытался ловить – терминал в панике эвакуировался. Ивайр успел захватить один из катеров, оттолкнув от него трёх вранов, и вылетел в космос вместе с десятком различных машин и шлюпок. Грит приближался к терминалу, не зажигая сигнальных огней, и Ивайр направил катер к его шлюзу.

Не заметил, как вместе с ним туда влетели ещё две машины… Скорее всего, это было не связано с преследованием, просто в панике удирающие от терминала его обитатели бросились к первому же надёжному объекту. Пока катер проходил шлюзы, Ивайр в отчаянии пытался привести Анну в чувство: тряс, хлопал по щекам, пока она не заморгала и слабым писком не попыталась протестовать против его усилий.

– Анна, немедленно отправляй Грита в гипер, туда, куда мы договорились! – Скомандовал он. – Прямо из ангара, вызывай его панель прямо здесь!!!

– Мы… где? – Спросила она.

– На Грите! – Крикнул Ивайр, встряхнув её. – Быстро, давай!

– Щас… – Пробормотала она по-русски, но Ивайр прекрасно её понял. Помог выбраться наружу, показал, как вызывается панель, и только когда она отдала нужный приказ, вздохнул с облегчением. Помог ей войти в лифт, прислонился к стене. Анна сильно тёрла лицо руками, приходя в себя.