Песок в раковине

– Допустим, поверил. – Он чуть усмехнулся несокрушимости довода. – Чего ты ждёшь от этого визита, на что рассчитываешь?

– Я хочу получить информацию. – Быстро сказала она.

– Каким образом? Натравив меня на Сихтэ? Заставив убивать?

– Ивайр…

– Давай называть вещи своими именами! – Он повернулся к ней, глаза его горели нехорошим огнём. – Ты вляпаешься со всей дури в самую гущу врагов, и я буду вынужден убивать ради того, чтобы вытащить тебя оттуда. Не только Оотэ, которую я прикончу с удовольствием, но и остальных, людей, гуманоидов, неизвестно, сколько; жечь, резать глотки, отрывать головы! Ты – убивала когда-нибудь разумных созданий?! Я мероканец! Я мероканец, маре меня разорви, я не убийца!!! Он знал, что делал, заставляя меня убивать; а ты – знаешь, что творишь?! – Он подошёл к ней вплотную, глядя прямо в глаза, теперь испуганные и виноватые. – Знаешь, что?.. Ты возьмёшь оружие и будешь убивать сама. Ты поняла меня?! ТЫ хочешь стать одним из игроков?.. Это грязная игра, Анна. И ты должна сама окунуться в эту грязь. Я пойду с тобой и буду тебя защищать, но не надейся, что я всю грязь возьму на себя! Решив так, чистенькой ты не останешься!

– Что делать сейчас? – Спросила Анна, благоразумно проигнорировав опасную тему.

– Срочно выяснить, как применить наш ключ, и поменять принадлежность Грита. Сколько у нас времени?

– Грит?..

– Восемь с половиной стандартных суток.

– Значит, будем очень сильно спешить.

Глава шестая

Натуральная блондинка.

В последующие дни Ивайр составлял программу для Грита, чтобы провести смену ключей в несколько минут; дело это было скрупулезное и муторное. Составив блок, Ивайр прогонял его через виртуальный имитатор, чтобы подчистить огрехи, а Анна помогала, командуя там, где Ивайру требовался командирский допуск. Не смотря на возникшее между ними напряжение, такая совместная работа снова их сблизила; уже к концу первого дня молчание и редкие и в основном односложные реплики надоели обоим. Анна, чувствуя себя виноватой, пошла на сближение первой. В конце концов, она была не права хотя бы в том, что не оставила им обоим времени подготовиться и выработать хоть какой-то план. Об этом она и сказала; по тому, как охотно Ивайр откликнулся, она с облегчением поняла: он тоже хочет мира.

–Я тоже не прав. – Признался он. – Мне не следовало говорить с тобой, как с несмышлёным подростком, и тем более, грубить. Я просто потерял голову от страха. Мне страшно вновь оказаться в Лиге, в ЕГО власти, и я на всё готов, чтобы этого избежать.

–Я тоже боюсь.… И я тоже потеряла голову. Я должна узнать, Ивайр! Ты не представляешь, что я почувствовала, когда услышала, кто я на самом деле! Я до сих пор не могу успокоиться, как только подумаю. Такое ощущение катастрофы…

–Если ты получишь представление о технологии процесса, тебе станет легче? – Не удержался он от сарказма.

– Зачем ты…? – Спросила она с упреком, и он смутился:

– Прости. Я и правда, не представляю.

– Ты всё ещё злишься?

– Да. – Поколебавшись, ответил он. – Я всё ещё злюсь. Ты заставила меня сделать то, чего я теперь стыжусь.

– Того, что ты хотел меня…

– Нет. – Он выпрямился от панели и посмотрел ей прямо в глаза. – Того, что я этого не смог. А ты об этом знала.

Анна хотела возразить, но не смогла. Покраснела, не выдержав его взгляда.

– А врать ты не умеешь. – Заметил он, чуть улыбнувшись. – Настоящая мероканка.

– Мероканцы, в самом деле, никогда не врут? – Усомнилась Анна.

– Никогда. Есть такое искусство: не сказав ни слова лжи, не сказать и правды, ему нас специально учат в детстве. Ситуации-то в жизни возникают всякие.

– Например?

– Например, – он чуть помрачнел, – проникая на кортианский терминал в прошлом году, я на вопросы охраны ответил, что не был на Корте с момента взрыва Гешта – что правда; что моего Дома больше не существует, – тоже истинная правда; что большинство моей Крови на Геште погибло – тоже правда. Ни слова не солгав, я ввёл охрану в заблуждение.

– Не ты. – Возразила Анна. – Тот, кто управлял тобой.

– Мне, знаешь ли, от этого не легче. – Почти зло ответил Ивайр. – Я всегда верил в то, что мой разум и моя воля сильнее чего бы то ни было, и что меня невозможно принудить к тому, чего я не хочу. Мне и сейчас противно в это не верить.

– Вот потому он и лишил тебя и разума, и воли. – Мягко напомнила Анна. – Ты не был самим собой, как бы он этого ни добился. Он предпочёл не рисковать, и заблокировал каким-то образом твоё сознание. А теперь ты стал самим собой, и это ещё вопрос: можно ли с тобой теперь справиться.

– Боюсь, что можно. – Сказал Ивайр, отворачиваясь, скорее себе, чем ей. – Так боюсь, что теряю разум и контроль от этого страха.

– Но ведь на том терминале его нет…

– Ну, будем надеяться, что ты права.

Они создали виртуальную модель контактных панелей и мозга Грита, над которыми Ивайр мог работать без помощи Анны, и решили передохнуть – точнее, Анна решила, и попросила Ивайра составить ей компанию. Ужинала она в «Хинаян». Здесь было не так шикарно, как в «Цветке ветра», зато уютно. И еда привычнее – от экзотичности блюд в «Цветке…» Анна немного терялась. Она уже привыкла к присутствию Ивайра, который не ел и не пил, сидя с нею рядом; время от времени спрашивала его о чём-нибудь, в основном о том, как то или иное слово будет по-мерокански. Когда дошла очередь до напитка, она решилась задать вопрос, который давно её интересовал:

– Можно спросить вот об этом? – Она показала на шрам на его скуле и шее. – И ухо… от чего это?

– Это на Корте случилось. – Он невольно потрогал мочку уха. – Мне только-только исполнилось восемнадцать; мой отец тогда был послом Мерака на Корте, у нас был свой остров на юге. Там было здорово. Боюсь, тогда я был очень своенравным подростком и даже считал, что люблю Корту больше, чем Мерак. Тогда мы уже дружили с Лавайром, и он прилетел ко мне в гости. Мы хотели произвести впечатление друг на друга, и сбежали в мангровые болота на юго-восточном побережье, чтобы разведать их в одиночку, как первопроходцы прошлого.

– И попали там в переделку. – Нарушила долгую паузу Анна. Он кивнул.

– Снаряжение утонуло, оружие тоже. Меня схватила водяная рептилия, как раз за это плечо, шею и лицо тоже захватила. Лайв кинулся на неё с палкой, сам едва не погиб, но сумел заставить её выпустить меня и чудом каким-то вытащил на безопасное место. Относительно безопасное, конечно; на Корте развитая цивилизация совпала с Кайнозойской эрой, там нигде не бывает по-настоящему безопасно. В общем, связи у нас тоже никакой не было, мы ухитрились позаботиться о том, чтобы нас не нашли.

– Мальчишки! – Улыбнулась Анна. Он тоже чуть улыбнулся:

– Ну, да. Предприимчивые и глупые. Он тащил меня на себе, хотя тоже был ранен. Долго. Мы потом, когда уже позади всё было, и наказание тоже, решили оставить шрамы, как символ нашей дружбы. У него до сих пор его видно, вот тут. – Он показал.

– Ты спросил: «Что такое случайность». – Кусая губы, сказала Анна. – Ты и это в виду имел тоже, правда? То, что та ящерица схватила тебя именно за это плечо. Я теперь могу сказать тебе, что я другая, и моя дружба другая тоже. Но я думаю, что и он тогда порвал бы любого, кто сказал бы ему, что он сам сделает с тобою в будущем. Что с ним случилось, я даже представить себе не могу, но, видно, что-то случилось. Может быть, он не пережил того, что с ним произошло на Геште, когда он попытался выступить и был отвергнут. Я не знаю! Как не знаю и того, что может жизнь сделать со мной. Однажды она уже меня убила. Я смогла воскреснуть, но и это не факт. Возможно, сейчас я только думаю, что жива, если ты меня понимаешь. Что-то во мне умерло уже безвозвратно; может быть, умрёт и что-то ещё. И кто я тогда буду?

– Дело вовсе не в этом. – Возразил Ивайр. – Дело не в тебе и не в нём; дело во мне; для меня нет надежды, и я не хочу, чтобы появилась, потому, что надежда лжива и ничего, кроме разочарования и боли не принесёт. Я с тобой, пока ты одна, и ты в безопасности со мною, но рано или поздно ты сделаешь выбор, и жизнь твоя изменится. Это проблематично, но реально, и для тебя надежда есть, какой бы призрачной сейчас она ни была. Только меня возле тебя тогда уже не будет. Тебе придётся отпустить меня, чтобы быть с другими людьми, я буду для тебя и для них опасен. Я не хочу быть ещё одним шрамом на твоём сердце, поэтому лучше отпусти меня. Прямо сейчас. Относись ко мне так, словно я уже ушёл.

– Это не справедливо. – Растерянно возразила Анна. – Я так не хочу!

– Но это необходимо, так будет лучше для нас обоих. Попытайся.

– Попытаюсь. – Тихо ответила Анна.

Уснуть она не могла. Мысли не отпускали, она продолжала думать о том, что они говорили друг другу, и как им быть дальше. Как ей быть, что делать. Думала настолько напряжённо, что не могла уснуть. Ей показалось, что пришла пора пойти туда, куда до сих пор пойти она боялась: в апартаменты Л:вара, посмотреть, как он жил. Разумеется, она не рассчитывала обнаружить там дневник Лавика Мессейс с подробным психоанализом, но надеялась, что содержимое его компьютера, обстановка его апартаментов многое ей скажут о нём. Больше всего она хотела сравнить, так ли они одинаковы, и есть ли разница.

Взяла с собой цветок ветра – её апартаменты украшали эти странные создания ветра, холода и сухости с какой-то неведомой планеты, – и, войдя в апартаменты Л’вара, положила цветок на пороге, чтобы помешать стене сомкнуться за ней. Вошла, отметив про себя, что помещение гораздо больше, чем у неё – раза в три. Растений не было, но был круглый аквариум с голубоватой подсветкой, в котором плавали медузоподобные существа промеж безостановочно бегущих ввысь пузырьков. Анна обошла его кругом – аквариум был в полтора человеческих роста, – не в силах отвести глаз. Голубое, серебристое, нежное.… По безостановочно движущимся жабрам, похожим на бахрому, пробегало радужное сияние, завораживающее взгляд. Краем глаза заметила движение позади себя, развернулась – и завизжала: перед ней стояло чудовище. Ростом чуть выше неё самой, оно отдалённо напоминало человека, но это сходство только усиливало ужас. Кожа у этого существа казалась сухой, как у черепахи, и на сгибах и шее повисла неприятными складками; губ не было, и зубы, меж которыми видна была пузырящаяся жёлтая слюна, оскалились в вечной ухмылке. Лысая голова была шишковатой и пятнистой; из позвоночника, пригибая голову вниз так, что длинный подбородок упирался в грудь, росли рога. Анна посмотрела ему в глаза, и ноги отказались её держать.

Чьи-то руки подхватили её, едва она покачнулась, и она в панике, снова завизжав, рванулась прочь.

– Тише.– Ивайр развернул её к себе, прижал, успокаивая. – Это голограмма. Она включается, как только сюда кто-то входит. Я сейчас её выключу; не поворачивайся. Не зачем смотреть на это.