Душеловы

И сразу прошла в ванную. Оттуда доносился ее голос вместе с льющейся водой.

– Меня Машка подменит, а я пойду папе подарок выбирать. Все-таки юбилей!

Алексей заметался по комнате, будто домушник на работе, которого хозяева внезапно застали на месте преступления. Загнав ногой папку с документами под тумбочку, пытался залезть под кровать. Не получилось: низкие ножки не пустили. Бросил взгляд на окно – не то! Были б тяжелые шторы – укрыли бы. Тогда он кинулся к шкафу, намереваясь спрятаться в нем. Дарий едва успел подвинуться, как плечистый молодец, согнувшись в три погибели, уже втискивался в облюбованное обоими убежище. Торгаш поправил платье перед собой, как шторкой закрылся, тишком посетовал: «Остолоп, ты же дома! Чего прячешься?»

– Точно, – допер и Леха, – я же дома. Чего это я?..

Он полез наружу, но Лиза вышла из ванной, продолжая разговор по телефону. И он шмыгнул обратно. «Тряпка!» – констатировал про себя фетишист.

– Мам, я уверена, что папе Леша понравится. А?.. Я уверена, что Леша меня любит. Спит, а сам из объятий меня не выпускает, – хихикнула стыдливо.

Девушка ходила по комнате, открывала, закрывала холодильник, что-то доставала, что-то наливала.

– Сейчас кваску глотну. А?.. Да успею я!.. Да нет, мам. Как ты и просила, я ничего Леше не говорила. Пусть сюрприз будет, когда мы поженимся. Мам, это все-таки большие деньги на свадьбу. Вы справитесь?

Внезапно у Алексея зазвонил телефон. Он с перепуга так дернулся, что наполовину вывалился из шкафа. К счастью, Лиза в это время вернулась в ванную, и шум из спальни остался ею незамеченным.

Леха судорожно рылся в кармане брюк, доставая мобильник. Акробатический трюк в замкнутом пространстве не принес успеха. Парень выполз, и, стоя на коленях, наконец, достал телефон. Быстро отключил его, облегченно выдохнул и машинально потянул на себя первую попавшуюся вещь, чтобы вытереть пот с лица, который от стресса водопадом заливал глаза.

Платье соскочило с плечиков, упало ему на руку, явив взору скрюченную фигуру продавца ломбарда с девичьей заколкой на лбу. Незваный и размалеванный гость прижал палец к губам, виновато улыбнулся. Непроизвольный крик ужаса замер в горле парня: Дарий просто вырубил его ударом в кадык.

– Колхоз! Быдло! – ругался воришка, запихивая менеджера без манер обратно в шкаф.

Управившись с Алексеем, дьявольское отродье засеменило к выходу, но, не удержавшись, заглянуло в ванную комнату полюбоваться женскими формами. Задернутая занавеска мешала лицезреть красоту. Похотливый черт прожег ногтем две дырочки для глаз, и только хотел через них заглянуть, как девица, выключив воду, отдернула шторку. Срочно пришлось заворачиваться во влажную клеенку, чтобы не быть пойманным с поличным. Так и простоял, кусая губы с досады, пока хозяйка не покинула квартиру.

Глава III

Прежде чем выйти в торговый зал из подсобного помещения ломбарда Дарий Иванович вытащил из горы сваленного в кучу хлама старый потертый чемоданчик и запихнул в него недавно сворованные вещи. Содержимого было так много, что пришлось на крышку коленом надавить, иначе не закрывалось. Рукавом кофты стер следы макияжа, глядя в гнутый металлический чайник, что валялся в общей куче. Выдернул заколку из волос, выкинул через плечо.

В приподнятом настроении он потянул дверь на себя и на пороге увидел хмуро подбоченившуюся помощницу. Она сверлила его взглядом, в котором смешались сарказм, презрение и ярость. Каждого ее чувства по отдельности он боялся как огня, а тут – коктейль Молотова! Любое неосторожное слово способно поджечь фитиль ее гнева.

И какой черт прислал ее ему в помощь? Он прекрасно обходился без этой фурии все годы служения ломбарду. Ан, нет! Там внизу посчитали, что снизились поставки душ в ад и виной тому, конечно же, он – рядовой конторщик. Совсем руководство не в теме. Не он, несчастный смотритель проклятых вещей, причина срыва квартального графика, а изменившееся время. На дворе XXI век. Кому нужны безделушки старины глубокой? Всем гаджеты подавай, да еще, чтоб продвинутые! Иные покупатели, забредая, только об них интересуются. Почему, спрашивается, никто не отслеживает спрос на товары? Спихнули сюда все барахло со склада преисподней, которое и даром никому не нужно. Лишь бы на него, бедолагу, всех собак навесить!

Нет, неспроста прислали эту бестию. Она так и роет под него, так и роет… Стоит только оступиться и лететь ему вниз к раскаленным сковородкам и кочерге. Как пить дать – подсидит она его!

– Чего надо? – цыкнул на нее, вспомнив, что пока еще он – старший в их команде.

Чертовка вытянула голову, заглядывая в кладовку через его плечо.

– Где был? Я недавно заглядывала сюда. Тебя не было.

– Ну и что? Гулял я. А тебе-то что?

– Я чете Вострыкиных продала чайный сервиз для племянницы.

– Ну и что? – отодвинув рукой размалеванную куклу и устремившись в проход, буркнул на ходу.

– Когда их заберем? – допытывалась девица, наступая ему на пятки. – Они почти всех родственников уже извели.

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами начальник. – У них еще соседи остались.

– У нас недобор в этом месяце, – истерила кассирша в спину. – Надо брать!

– Не получится.

– Почему?

Доковыляв до прилавка (все пятки, гадина, оттоптала!), вытащил из его объемного пуза толстенную амбарную книгу, послюнявил палец, полистал желтые от времени страницы.

– Вот! – ткнул кривым ногтем в писанину. – Видишь? В списке еще пять фамилий числится, которым они хотят навредить. Договор нарушать нельзя. Мы ж не люди!

Девица склонилась над книгой. Вчиталась, удивилась:

– Серьезно? Чё, правда, что ли? Обиделись на автохама, окатившего их из лужи на дороге?..

Помощница сощурилась, задрав голову и загибая пальцы, считала. Затем ахнула, заморгала наклеенными ресницами. Воздух заколыхался у лица, будто от включенного вентилятора.

– …четыре года назад?! Серьезно? Ничего себе злопамятность!

– А то!

Самодовольно ухмыляясь, согласился продавец и плюхнулся в любимое кресло для великана. Кожаная обивка с легким выдохом просела под ним, он поерзал, усаживаясь удобнее, и авторитетно изрек:

– Нечему удивляться. Ты людей не знаешь. Молодая еще. Поживешь с мое, привыкнешь. В них яда больше, чем в гадюках.

– А еще нас называют злобными тварями, – согласно закивала и зацокала языком красотка с хвостом. Она вытащила его из-под юбки и обмахивалась кисточкой как веером, затем поинтересовалась, – и много таких?

– Людей-то? Да все. Просто кто умнее, те не показывают вида. Спрячут обиды поглубже, типа – простили! А кто глупее, эти тешат себя местью. Планы вынашивают, – конторщик захихикал скрипуче и тягуче. – Хочешь развеселить черта? Расскажи о них, он посмеется. Я таких изуверских желаний наслушался, мама мия!

Дарио как усталый путник на отдыхе вытянул ноги, уперся головой в мягкую обивку высокой спинки. Глаза закрыл и продолжал:

– А некоторым в душу лучше не заглядывать, там одни колючки. И колют, колют их изнутри. Похлеще нашей пыточной. Нам что ли дело есть? Пускай колют. Наш учет простой: душу принял, душу отправил. А мазохистская она или просто жадная, или подлая – нам без разницы. Учись, школа, пока я добрый.

– Фи, – скривила губки обидчиво, – больно нужно. Сам веди свой учет.

– Не относись к учету поверхностно. Нам засчитываются только влюбленные души, – терпеливо пояснял старшой, – а все эти жлобы, сутяги, ворюги и прочие пакостники проходят по другим ведомствам.

– Чего так?

– Специфика.

– Чего?!

– Система пыток. На каждый грех – своя!

Начальник подозрительно уставился на помощницу, от его взгляда ей стало не по себе. Заерзала, заморгала.

– Ч-чего?.. Чего уставился?