Душеловы

Продавец почувствовал, как под его ногами пол стал проседать. Сейчас полыхнет! С ее появлением он столько половиц подпалил неконтролируемо! Потому как доводит его, садистка чертова. От гнева его копыта гореть начинают и вокруг все выжигают. Огнетушителей не укупишься!

Пока Дарий дыхательной гимнастикой успокаивался по совету своего куратора (когда тот в последний раз в лавке появлялся, и горящие ноги подчиненного увидел, то научил методике йогов из далекой страны Индии), бедовая стажерка уже свой стул от кассы прикатила. Уселась на него верхом, и ладошки на колени положила, как прилежная ученица. Типа, вся – внимание.

– Души влюбленных – это деликатес для падших ангелов. Только они могут ими лакомиться. Сидела под боком у Лилит и не видела ее трапез?

Ну, вот опять подозрение вернулось. Что-то не так с помощницей. Может, не сама она ушла от королевы ада, а ее «ушли»? Такая тупая, что и царицу ночи достала? Надо бы Енаху при случае расспросить.

– Иногда объедки низшим бесам достаются, если Дагон распорядится. Знаешь такого? – как бы невзначай поинтересовался и глаз скосил на стажерку. Та замычала: «Угу!» и тоже глаза в его сторону скосила: «Кто же про главного пекаря ада не знает?» Он кивнул головой и продолжил.

– Обычно после корпоративов так бывает, что Дагон щедрым становится. В остальные дни после того как начальство все соки высосет из душ, их отдают на прожарку в цеха. Из их остатков чипсы делают. Если успеют, конечно, на сковородку положить, – хихикнул ехидно. – А затем души вновь подают к столу их ничтожеств, но уже как десерт. Двойное употребление одного продукта. О-очень любят наши боссы под чипсы поболтать. Ну, типа как русские старушки под семечки на лавочке.

Словоохотливый конторщик, когда его внимательно слушают, остановиться не может. Так и прет из него желание поведать миру, что знает.

– Наша торговая точка считается одной из лучших в регионе. И наша продукция весьма востребована внизу. Оттого мы… – сделал паузу, чтобы важный момент обозначить, – поставщики их демонического стола! Нам доверено снабжать адскую элиту вкусняшками. У влюбленных душ аромат и вкус особенные, неповторимые. Это зависит от того, сколько слез и горя душа претерпела от любви. Оттого в приоритете только влюбленные!

Наставник скосил глаз на стажерку: слушает ли? Удостоверившись, продолжал:

– Сроки поставок срывать не можем, количество поставляемых душ тоже. В смысле, меньше нельзя, чем в разнарядке. За любую провинность – дисквалификация. Вернут в ад отбывать наказание. Ни разу туда не хочу! Ни за что! Поэтому, если ты начнешь тут гадить или еще чего хуже… пеняй на себя, спуску не дам! А про кольцо… оно всегда возвращается к нам. Круговорот вещей в природе, так сказать. На том стоим. Ты идешь на обед?

И он развязной пружинистой походкой скрылся за бархатным занавесом боковой двери.

Часть II

Глава I

Когда Леша с Лизой выехали за город, уже темнело. Он противился поездке изо всех сил. На работе устал. Да еще душа терзалась в сомнениях: правда ли, что его возлюбленная – наследница банка? Насколько он знает, других детей в семье нет. Может, тоже утаила?

Сами собой всплыли в памяти слова Сафона: «Она рядовухой работает в папином банке». Зачем тому врать? Тем более что он не Лехе это говорил.

Тогда следующий резонный вопрос возникает: неужели папа не может доверить дочери хотя бы малюсенький пост? Или у него такая воспитательная методика, чтобы дочь с низов весь путь прошла? Помнится, она ему рассказывала, что отец – строгий родитель, сказалась военная служба. За малейшую провинность строил ее, как своих солдат на плацу. А она на него не обиделась. Всегда по-доброму о нем отзывалась, ни разу не ругнулась в его адрес. Странная девушка, не типичная. Все его знакомые предков костерят. Особенно после пары-тройки банок пива.

Вот он, к примеру, сильно обижался на отца, что тот ну никак не хотел подарить ему на восемнадцатилетие их старенькую, но вполне приличную «Ниву». Сам не ездил (если только от случая к случаю) и ему не давал!

Алексей скосил глаза в сторону барышни. Она сидела рядом на сиденье, смотрела вперед на дорогу и задумчиво улыбалась. Непонятной улыбкой Моны Лизы. И приятная волна благодарности за ее существование накрыло Лешку с головой.

Поначалу даже не понял, что за теплое чувство так разогрело грудь изнутри, что даже глаза увлажнились? Потом осознал: эта скромная, незлобивая, сговорчивая подруга принадлежит ему и душой, и телом. Всю себя вкладывает в их отношения. И боится его потерять, сама так сказала. Ему от такого признания слегка не по себе стало. Как будто он ее обманывал. Просто так глубоко как она, он не мог любить. Не сподобился. А сейчас вот защемило и прогрело. И почему-то вспомнилась их первая встреча…

***

…Был сильный дождь с ветром, был день, и была улица. Они оба с толпой переходили дорогу на зебре. Лиза продрогла в летнем платьице, пальцы окоченели и не удержали зонт. Он взмыл вверх и улетел. Девушка хотела догнать его, дернулась под машины, подвернула ногу и стала падать. И тут он, Алексей, как истинный джентльмен, подхватил ее, удержал и увел под руку с опасной проезжей части на тротуар. И ее благодарный взгляд покорил Лешку мгновенно. Нет, бабочки в животе как у барышни у него не запорхали, но рефлекторная слюна собаки Павлова закапала. Не могла не закапать. В тот момент незнакомка показалась ему феерично обворожительной небожительницей, упавшей ему в руки. Мужской аппетит разыгрался не на шутку. С большим трудом он удержал себя, чтобы не облобызать ее всю на том тротуаре…

***

Молодой человек зажмурился, тряхнул головой, разгоняя туман в мозгах. Сосредоточился на вождении.

Ночь наплывала быстро, небо тяжелело теменью, звезды не проглядывали. Придорожные кусты гнулись от усиливающегося ветра. На дорогу упали первые капли дождя.

Алексей закрыл окно и в салоне Лизкиного «шевроле» стало тихо и безопасно. Из радиоэфира лилась приятная тихая мелодия, успокаивая нервную систему. С чего это он так взбудоражился? Все хорошо. Даже замечательно! Они с возлюбленной едут на днюху ее отца. К утру будут, что называется, первыми поздравляющими. Там он и поймет, насколько откровенна была с ним подруга. Все увидит собственными глазами, – какой он этот папа?

– А чем занимаются отставные военные на пенсии?

– Что?

Лиза повернула к нему голову. Тихая и счастливая. И даже дождь за окном не нарушил ее безмятежности.

– Ну, скучно, наверное, сидеть без дела в деревне?

Девушка смотрела на возлюбленного черными глазами-бусинками, которые ему так понравились с той памятной встречи. Черноглазок до нее в его жизни не было, и он находил ее облик необыкновенно притягательным. Невысокая, но не субтильная. В его понимании женская красота должна выражаться и в груди, и в бедрах. С этим у Лиззи все в порядке. А еще у нее милое круглое личико и белая кожа. И черные бусинки блестят загадочной бездной. Девушка-мечта! Ему повезло. Он не против быть с нею рядом, просто жениться не хочется.

– Не помню, батя твой артиллеристом был или связистом?

Широкая улыбка словно приклеилась к лицу молодого человека, и, казалось, что она разрезает его физиономию пополам. А дождь за окном все усиливался. И ветер тоже. Парень включил дворники, чтобы разгонять по стеклу дождевые дорожки. Исподлобья глянул на любимую, неопределенно пожавшую плечами на его вопрос. В ее лице ничего не изменилось.

– Он по снабжению был.

Лешкина нога сама вдавилась в педаль газа. От неожиданности. «С таким-то прошлым запросто в банкиры можно прыгнуть, – хмыкнул про себя молодец и тут же насупил брови. – Меня что ли на вшивость проверяют?» Теперь нога руководствовалась командой, – автомобиль прибавил скорости.

– Лапуль, – в голосе Лиззи послышалось беспокойство, – дорога мокрая. Я так срочно забрала машину из ремонта, что мы остались без подушек безопасности.

– Не кисни, малыш. Я водила первоклассный. Все ништяк будет.

– И все же не гони. Береженого бог бережет.

– А небереженого конвой стережет! – весело заржал Алексей.

В его смехе девушка уловила нотки раздражения. Пристально уставилась на него своими бусинками и будто сверлила взглядом.

– Сказал же, будь спок! – заверил тот самонадеянно. – Все под контролем.

Человеку за рулем казалось, что «очи жгучие» реально прожигают кожу на щеках. Глянул в зеркало заднего вида. Точно! Раскраснелся, как невинная девица в брачную ночь. Его давно уже невозможно смутить, так с чего бы ему краснеть?

– Или за тачку переживаешь? Да все пучком, папа новую подгонит!

– Да причем здесь тачка? А ну как сами разобьемся?

– Боисся? – хохотнул возлюбленный, вдавил педаль сильней и повернул голову. Встречная машина осветила фарами салон и Лиза отшатнулась. Ухмылка на Лешином лице больше напоминала оскал злодея, чем его бесхитростно-бесшабашную улыбку рубахи-парня. Таким она его не знала и это ее напугало.

– Лапуль, перестань, – взмолилась, – мне, правда, страшно за наши жизни.

Скорость машины слегка упала, на мокром асфальте ее тут же повело в сторону. Алексей с усилием выровнял курс. Намертво вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели, водитель хмуро глядел вперед. Девушка вжалась в спинку сиденья, прижав руки к груди и не отводя глаз от дороги.

***

Тягостное молчание напрягало обоих. И хотя автомобиль давно уже ехал в безопасном скоростном режиме, напряжение не отпускало.

Лиза не понимала, чем вызвала гнев своего мужчины. Почему он разозлился? Да, это папа подарил ей машину на двадцатипятилетие. А до этого помог купить квартиру, в которой они с Лешей проживают. На ее зарплату такую покупку не осилить. И что с того? Она же не упрекает любовника, что в примаках у нее живет. Если такой принципиальный, надо было ее к себе домой привести. И что у него за долги, что пришлось пожертвовать бабкиной квартирой? В эту его жизнь она не лезет. Что там было до нее, ей неинтересно. Нет, интересно, конечно. Но он мало что рассказывает на эту тему. Шуточками уходит от разговора. Им по четвертаку, как любит сам говорить, пора бы уже остепениться и пожениться. Сколько еще в сожителях ходить будут? Перед отцом стыдно. И в красивом белом платье хочется повальсировать в объятиях красавца-жениха…

Заманчивую свадебную картинку спугнул громоздкий встречный тягач, с тяжелым рыком прогромыхавший мимо них. Лиза вздохнула и отвернулась к боковому окну.