Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

– Я могу быть в вашей лаборатории самое позднее через четверть часа. И никакой пропуск для этого мне не нужен. Рядом с приемной Советника есть заброшенный пост охраны, знаете? Сколько времени Вам потребуется, чтобы оказаться там?

Ах, вот оно, значит, как? Генрик даже задрожал в предвкушении массы замечательных, даже головокружительных открытий.

– Что ж, я жду Вас в этом месте немедленно. Приходите так быстро, как только сможете.

– Генрик! – поспешно зачастил Брандис. – Вы, как я понимаю, сделали из моих слов некие далеко идущие выводы. Правильные выводы, надо сознаться. Но я хочу Вас сразу же предостеречь от любой торопливости. Не нужно ничего предпринимать, как бы это сказать, поспешного. А вот то, что я собираюсь сообщить, подвигнет Вас на некие действия и в моих интересах тоже, это правда, но для Вас оно в самом буквальном смысле жизненно важно. Жизненно, учтите!

– Я понимаю, – сказал Генрик. – Жду Вас.

Генрик едва успел заблокировать Жанет в самом дальнем руме своих апартаментов, как в вестибюле появился Брандис, одетый под заправского студиозуса и даже при свенских роскошных усах.

– Дорогой друг! – с места в карьер заявил тот, не утруждая себя церемониями вроде приветствий, рукопожатий и всего такого. – На Вас подготовлено покушение. Откуда я это знаю? Я являюсь одним из звеньев в цепи заказчик – киллер. О заказчике я могу только догадываться, думаю, что и Вы тоже, да… а вот исполнитель – некто аббат Изегрим. Как я понимаю, он Вам известен.

Брандис быстро опространствил карту Вупперталя и сказал, тыча пальцем в часовню на берегу Рейна:

– Сегодня после заката здесь Изегриму передадут плату за Ваше убийство. Изегрим будет один – сами понимаете, деньги есть деньги, а тут деньги даже не просто большие, а очень большие. Посредник тоже будет один по той же причине. Хватать посредника, чтобы через него проследить всю цепочку, бессмысленно, поскольку деньги ему передал я. Сам я задание получил от… словом, следующий человек в цепочке для Вас недосягаем. Он даже никогда не бывал на Темной, и Вы с ним ни разу не сталкивались. Это имперский чиновник высочайшего ранга. Сразу хочу Вас предупредить, здешний посредник – тот, который передает Изегриму деньги, человек лишний среди живых. Если Изегрим держит за горло Вас, то посредник нас обоих, и Вас, и меня. Лучше всего, если они оба же и исчезнут бесследно. В крайнем случае, все должно выглядеть как ограбление. Имейте в виду, дорогой друг, у Вас только сегодняшний вечер. Если этого не сделать сегодня, завтра Вы будете уже мертвы.

Итак, к утру следующего дня Брандис мог с удовлетворением констатировать, что все его дела в Столице успешно завершены. Спутник его, тот, что был отправлен в дворцовые конюшни, тоже справился с заданием в лучшем виде. Карета была подготовлена и запряжена самыми резвыми гиппами изо всех, что конюхи сумели отыскать. Солнце еще не встало, когда рыдван, грохоча колесами по булыжникам мостовой, повез Брандиса в обратный путь.

3

Ночь принадлежала женщине, и это было прекрасно.

Свена свернулась в клубочек подмышкой у Люкса, пристроила его восхитительно тяжелую руку в самом чувствительном месте своего тела и легонько царапала ногтями бицепс. Рука Люкса вздрагивала от ее прикосновений, содрогание передавалось обратно ее телу, и это было восхитительно приятно, по телу бежали мурашки, а там, глубоко внутри что-то сладостно сжималось и вибрировало, но не бурно и пылко, как раньше, а как-то умиротворенно и легко-легко.

– Тебе хорошо? – спросила она.

Люкс, не отвечая, повернул голову и поцеловал ее в макушку. Свена удовлетворенно вздохнула.

– Мне – хорошо, – бормотала она ему в плечо, – и я просто счастлива, что женщиной меня сделал именно ты. Жен-щи-на, – она произнесла это слово по слогам, будто пробуя его на вкус, на секунду задумалась и добавила с радостной убежденностью в голосе, – очень вкусное слово.

Люкс открыл глаза и внимательно посмотрел на подругу. Ее голова лежала у него на плече, из-под рассыпавшихся волос, закрывавших чуть ли не всю его грудь, выглядывал ее большой смеющийся и даже какой-то шалый глаз. Он должен был что-то сделать. Обязательно. Но что?

Свена рывком подвинулась, пристроила свою голову на груди Люкса и впилась губами в его сосок. Внутри у Люкса все вдруг задергалось, завибрировало с такой сладостной силой, что он невольно охнул и дернулся.

– Ага! – закричала Свена в восторге, – ага! Ты думал, что только тебе нравится играть с моей грудью? Не дергайся и не мешай мне. Ах, как я рада, что моя девственность досталась тебе. У тебя было много девственниц?

– Нет, – простодушно ответил Люкс. – До тебя вообще не было.

– Да? – поразилась Свена. – А сколько всего женщин было в твоей жизни… Четыре?!! Всего-то? Примите поздравления от благодарной любовницы, сударь мой. Вы справились с этим, как утверждают, очень непростым делом просто блистательно. Выше всяческих похвал.

– С каким делом? – не понял Люкс.

– С моим расставанием с девственностью, темнота. Девушки и хотят, чтобы все-все, наконец, произошло, и боятся. Боятся боли, крови, ну и… последствий, если все происходит вне брака. Но у них неприятности скрашиваются любовью к партнеру, желанием принадлежать ему, отдаться его ласкам, желанием ласкать его самого, понимаешь? Поэтому девушки легко мирятся с тем, что в свой первый раз, как правило, и не испытывают… наивысшей радости.

– Ты имеешь в виду оргазм?

– Фу на тебя. Как будто учебник по физиологии цитируешь. Ты еще мое лоно вагиной назови. А то и влагалищем… Бррр, – она содрогнулась и изящно передернула плечами.

– Разве дело в названии? – Люкс густо покраснел, это было заметно даже при тусклом свете масляного ночника. – И вообще, я просто хотел сделать так, чтобы тебе не было больно. И чтобы ты испытала этот свой… наивысшее наслаждение. И даже не один, в смысле, не одно, а много.

– В том-то и дело! – в совершенном восторге чуть ли не в полный голос закричала Свена. – Но ведь считается, что для принцесс это в принципе невозможно.

– Это еще почему? – тупо удивился Люкс.

– Ты и в самом деле темнота, – Свена приподнялась над Люксом и, упершись локтями в его грудь, устроила голову на сжатые кулачки и продолжала бесконечно наставительным тоном. – Брак, в который вступают принцессы, всегда династический. Ни о чем похожем не то чтобы на любовь, но даже на элементарную нежность в нем речь не идет в принципе. Так что, отправляясь в первую брачную ночь в постельку, принцесса изо всех человеческих чувств способна испытывать только страх. И все. Ничего больше.

О-па! Люкс вдруг очень отчетливо понял, что именно он должен сейчас сделать, и удивился, как это не пришло ему в голову раньше. Мог бы и подготовиться, кретин. Впрочем, время еще не было безнадежно упущено. За дверью, как он сильно подозревал, должен был обязательно дежурить кто-нибудь из друзей. Люкс осторожно высвободился, поднялся с постели и выглянул в коридор.

За дверью и в самом деле находился дежурный, и был это Жак – франконец, то есть человек для предстоящего дела идеальный.

Выслушав Люкса, Жак просиял, в восторге вздернул кверху большой палец и, сам себя перебивая, разразился целой серией заполошных вопросов.

– Откуда мне все это знать? – удивился Люкс. – Кто из нас франконец, я или ты? Все – на твое усмотрение. И поживее, пожалуйста, будь так добр.

Все и в самом деле оказалось сделано очень быстро. Люкс успел только прикрыть удивленную подругу простыней, как раздался осторожный стук, и в дверь проскользнул Жак с подносом в руках. На подносе красовалась бутылка марсальского секта, помещенная в ведерко со льдом и обвязанная по горлышку салфеткой, несколько тарелей с чинскими малбатронами разных сортов, ваза с распространявшей сумасшедший аромат балатонской грасой, рассеченной на тончайшие звездообразные доли, и два высоких бокала.

Демонстративно и со всей возможной старательностью отворачиваясь от постели, Жак быстро расставил принесенное на столике у кровати и ловко откупорил бутылку. Не потеряв ни капли хлынувшего из горлышка пенного напитка, разлил его по бокалам. Потом, не поднимая глаз, изящно поклонился, и исчез.

– Что это? – с замиранием в голосе сказала Свена.

– Должны же мы с тобою отпраздновать такое замечательное событие?

– Как мило… – Свена была растрогана. – Значит, ты все-таки ожидал, что я могу оказаться девственна?

– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, дорогая. Все это – чистой воды экспромт.

– Ну, раз уж все так… древний обычай требует, чтобы в твоем бокале оказалась капелька моей крови… не возражаешь?

– Почту за честь, – серьезно сказал Люкс.

– Дай сюда свой бокал…

Потом они опять любили друг друга, и отдыхали, и снова любили. "Я вся… не знаю, как сказать… но вот этим самым, что я не могу выразить, я переполнена до мозга костей… нет, все не так. Я не переполненная, я наоборот. Я пустая, как выпитая чаша. Нет, я пустая не как чаша. Я пустая, как колокол. И звонкая, как колокол. Позвони в меня…" а время летело, а за окном уже начало заметно светлеть, и когда снова настало время отдыха, Люкс неожиданно для себя самого вернулся к теме того, прерванного ночного разговора.

– Это странно, – задумчиво сказал он.

– Что кажется тебе странным дорогой?

– Если с принцессами все обстоит так, как ты говоришь… нет-нет, я вовсе не сомневаюсь в твоих словах, это я к тому, что понять не могу, какого черта вы, принцессы, остаетесь до брака девственницами? Вокруг вас тучи красивых сильных мужчин, каждый из которых счел бы, я думаю, за счастье быть вашим проводником в любви. Что вам мешает?

– Телегония, дорогой. И страх. Телегония для нас, страх для возможных наших партнеров… ну, и что ты на меня уставился? Что такое телегония не знаешь? А что такое страх? Впрочем, подобного страха ты, как раз, и на самом деле не знаешь, доказал. Ломишь поперек всякого страха сущим багамутом, и на пути твоем разным поперечникам лучше не вставать. Вон, даже сэр Брандис куда-то смылся, когда увидел, как мы с тобой друг на друга уставились. А он личность в этом смысле известная на весь континент, легендарная даже. Бретер, забияка, дуэли, как я слышала, считает сотнями, но испугался-то как раз он, а не ты. Что до девственности, то ее не только принцессы, но и другие девицы, по крайней мере, благолепные, стараются, по возможности, не терять до свадьбы. Я имею в виду именно девственность, а не невинность. Телесные желания и любопытство, они, конечно же, свое берут. Так что пытливое человечество, кроме естественного, изобрело еще кучу самых разных сексов, и тебе анальный, и тебе оральный. Устраиваются девочки. Но мы, принцессы, и этой радости лишены. Телегония, милый, телегония… которая телегония есть влияние семени первого мужчины в жизни женщины на все ее будущее потомство. Мы, принцессы, еще толком не знаем, чем девочка от мальчика отличается, а нас родители – воспитатели с помощью яйцеголовых мудрецов уже запугивают с разной степенью туманности: смотри, девочка, ты принцесса, тебе рожать наследника трона. Моя высоколобая врачиха не столько меня лечила, сколько все уши прожужжала про генетическую мутацию хромосомной цепочки, что происходит в женском организме под влиянием семени первого мужчины. Так и слышу до сих пор ее голос скрипучий и въедливый: "Хромосомная цепочка девочки, м-мда, отличается от женской отсутствием целого ряда фрагментов, м-мда, ответственных за развитие потомства, и их она получает от мужчины. Организм юной девушки, м-мда, жадно вытягивает из попавшего на слизистую оболочку первого мужского семени, м-мда, фрагменты мужского генома, м-мда. Именно первый мужчина, а не будущий Ваш муж – король, заложит генофонд Вашего потомства, м-мда. Он, нарушивший Вашу девственность и первым оставивший семя в Вашем теле, м-мда, станет как бы генным отцом всех Ваших будущих детей. В вашем сыне, в вашем ребенке не должно быть никаких посторонних генов, только мужа Вашего, короля, это Ваш долг перед предками, м-мда, м-мда, м-мда и м-мда! " Каждая принцесса с самого нежного возраста знает, что от девственности зависит ее собственная жизнь, жизнь детей и, что важнее всего, судьба династии – есть ли в ее детях посторонние гены, вещь вполне определимая. Принцесса не может развлекаться, как ее сверстницы, даже альтернативными сексами – не все ли равно, в каком именно месте попадет на слизистую оболочку мужское семя? Если узнают, что в твоих детях чьи-то посторонние гены все-таки есть – тушите свет! Бывали прецеденты. Бывало, династия трона лишалась, и на него всходила другая, сохранившая у своих дочерей одно из двух – или чистоту слизистой, или тайну развлечений.

– Ничего не понимаю, – удивился Люкс. – О генах-то вы откуда знаете? Вроде бы, не должны.

– В библиотеке университета в Вуппертале есть специальное хранилище так называемых "запрещенных" книг. Доступ туда имеют даже из яйцеголовых только избранные, "придворные" мудрецы правителей планеты. Это настоящий кладезь знаний. Утверждают, что там хранятся раритеты еще земного происхождения. Так что никогда нельзя и приблизительно, так сказать, предположить, что именно знает и держит в тайне от непосвященных придворная яйцеголовость. Элитариям объясняют про гены, а для простого люда телегония есть тлетворное влияние испорченной прелюбодеянием души на провинившееся в прелюбодеянии тело.

– Все это представляется мне как-то сомни… – начал, было, Люкс, но Свена быстро закрыла ему рот рукой.