Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

– Меня – да. – Калерия решительно стукнула по столешнице ладонью. – Да, сэр, есть. Похищена и брошена в какую-то темницу Империи моя родственница Сурия Бюллер. Я хочу знать, можете ли Вы хотя бы ее найти, не говоря уже о том, чтобы освободить. Это раз. Второе. Есть сведения, из которых можно сделать вывод, или, во всяком случае, с большой степенью достоверности предположить, что на планете Темная проводятся какие-то темные, простите за тавтологию, эксперименты над клонами Рекса.

– Спирос… – полуутвердительно покивал головой санатор, – как же он меня достал этой своей разведкой, если бы вы знали…

– Так вот, – продолжала комтесса, – мы хотим знать, правда ли это. Для нас это очень важно. Насколько нам известно, эта планета находится вне сферы прямого влияния Вашей властной вертикали. Откуда бы мы ни почерпнули эти сведения, нам нужно иметь независимое подтверждение. Мы хотели бы быть уверены, что Ваше ведомство ко всему происходящему вообще не имеет отношения, но при этом и ссорить Вас с другими вертикалями власти, разумеется, не хотим. Никаких действий мы от вас не ожидаем. Решить эту проблему мы можем и сами, хотя бы и воспользовавшись теми своими возможностями, которых в Империи так опасаются.

Санатор снова покосился на своего Советника.

– Я вижу, вы уже обменялись мнениями о возможных путях развития ситуации во вселенной и вообще?.. О перспективах, так сказать?

Советник, не меняя похоронного выражения лица, утвердительно кивнул головой, вставить слово в процессе беседы столь высоких особ, по-видимому, не решаясь.

– Считайте оба затронутых вопроса решенными. Все, что мне станет известно и по поводу юной особы, вашей родственницы, и по поводу работ в лабораториях Колониалиста на Темной, будет немедленно доведено до вашего сведения, а уж я постараюсь. Не сомневаюсь, что Вы, сэр Азерски, видите ситуацию во вселенной много дальше, глубже, да и попросту яснее меня. Надо сказать, что я с искренним восхищением следил за Вашей игрой с… моими коллегами. Вы переиграли далеко не самых глупых людей в Империи по всем параметрам с изяществом и легкостью необычайными. Они-то думали, что играют Вас. А Вы их попросту вели на веревочке все время от Столицы до Азеры, или, говоря в шахматных терминах, от самого первого дебютного хода до мата. Вы играете в шахматы?.. хотя, что это я несу?! Разумеется, играете, да так, что мне давно уже пора перестать считать себя сильнейшим шахматистом вселенной. Да, сэр, по поводу соотношения наших с Вами сил и возможностей я не обольщаюсь. Отнюдь. Я обрисую Вам положение во вселенной, как оно представляется с моей точки зрения, и попрошу указать мне на ошибки, буде Вы таковые обнаружите. Надеюсь на правильное понимание с Вашей стороны моих мотивов: ошибки руководства чреваты кровью подчиненных. Причем, чем выше и значительнее руководитель, тем больше крови. В той, что прольется, если ошибусь я, может захлебнуться не один мир. Чем грозит человечеству Ваша ошибка, я даже гадать не берусь.

Санатор помолчал, оглядел собеседников странным отсутствующим взглядом.

– В отличие от моих коллег, я вовсе не уверен в том, что Ваша ближайшая цель – создание альтернативной, плотной, молодой империи с интуитивистами на всех уровнях управления, подчиненными лично Вам. Насколько я изучил Ваш характер, Вы отнюдь не стремитесь к такой тривиальной пошлости, как личная монопольная власть. Властолюбцы всегда ущербны. Желание повелевать – и помыкать! – есть всего лишь компенсация за пережитые в прошлом унижения. Если Вы не допускали унижений, так Вам и компенсировать нечего. А Ваших способностей и возможностей более чем достаточно, чтобы самоутверждаться без высокого кресла, без силы законов, которым только Вы и не подвластны, без армий, полиций, санаций, словом, без биопов, стоящих у Вас за спиной. Потому-то интуитивисты и принимают Вас с таким восторгом. Они уверены, что не подчиняются Вам, а группируются вокруг Вас. Вы для них не хозяин, а первый среди равных… – иллюзия, разумеется, но здоровая иллюзия. Вам-то, не все ли равно? Лишь бы делали, что велят… Я ошибаюсь?.. за мясо Вы их не держите?.. возможно, возможно, особого значения для практики это не имеет. Что касается перспективных планов, которые Вам приписывают, на мой взгляд, они выглядят еще более фантастично, и уж совсем не ложатся на Ваш характер. Предполагается стремление к физическому устранению всей имперской политической элиты, замещение ее на всех ключевых постах своими людьми и создание четвертой Империи путем простого поглощения третьей. И все это под Вашей личной властью, властью первого… и единственного Императора Вселенной. Единственного, потому что бессмертного.

Калерия не без недоумения уставилась на Рекса.

– Рекс, это что еще за бред? Простите мне излишнюю резкость выражений, сэр Верховный Санатор, но, тем не менее? Я, может быть, несколько отстала от текущих событий…

– Это совсем не бред, госпожа комтесса. Если Вы имеете в виду бессмертие, то это очевидно. Что помешает вашему племяннику воскрешать Вас… или себя… или кого ему вообще заблагорассудится сколько угодно раз? В этом смысле попытка недавнего покушения на Вас, сэр Азерски, представляется мне верхом даже не глупости, а запредельной тупости. Вся верхушка Азеры уже сегодня вполне реально бессмертна, а вот имперская – увы! В Империи подобными изысканиями тоже занимаются при самых разных властных вертикалях, но успехи там, насколько мне известно, пока еще более чем скромные. Даже у Колониалиста, который продвинулся в этом деле дальше всех. Что касается Ваших предполагаемых имперских амбиций, по их поводу в нашем Совете и его ближайшем окружении имеется две позиции. Первая рассматривает сложившееся положение, говоря шахматным языком, как патовое. Вы можете уничтожить нас, но не можете и пальцем дотронуться до наших планет. Мы можем распылить чуть ли не все планеты конфедерации, но ее элита бессмертна, вот в чем, изволите ли видеть, фишка. Сторонники первой позиции считают пат практически вечным и предлагают вести себя так, будто бы Азеры, господа, вообще не существует в природе. Вторая считает, что пресловутый пат – видимость и нелепое заблуждение. Они считают, что положение медленно, но верно меняется в пользу Азеры. Но обе они, как только речь заходит о личностях, сходятся на одном. На необходимости немедленного устранения Вас, сэр Рекс, и физического уничтожения или необратимого повреждения всех Ваших фантов, сэр… Как?.. ума не приложу. Но, как они считают, Конфедерация Аталана после этого сама упадет в имперские руки. В противном случае, по их мнению, она должна быть уничтожена, даже если в конце войны Империя будет лежать в развалинах. Самое неприятное в том, что наиболее радикально настроенные представители этих позиций начали действовать, не дожидаясь принятия коллегиального решения.

– Координатор по делам колоний, разумеется? – спросила Калерия. Санатор повернулся к Советнику и вопросительно поднял бровь.

– Его очень энергично поддерживают торгово-промышленные круги и, по некоторым сведениям, сам Генеральный акционер, – торопливо подсказал Советник.

Удивленный неожиданным беспамятством Санатора, Рекс позволил себе – война есть война, ну-ка, ну-ка… – так и есть. Во-первых, сама конструкция его фантома была очень необычна. Память оказалась разбита на фрагменты, вокруг которых были наверчены сущие укрепрайоны, долженствующие препятствовать постороннему в них вторжению. Сама суммарная память была относительно невелика, что наводило на мысль об ее жестко ограниченном объеме. Все системы жизнеобеспечения фанта были окружены такими же укрепрайонами. И, наконец, фантом был пронизан глубоко эшелонированной сигнальной системой, единственным назначением которой было выявление внедренных в фант извне посторонних фрагментов. Как же они должны меня бояться, чтобы защищаться подобным образом, – подумал Рекс, – и каким мужеством должен был обладать сэр Верховный Санатор, чтобы решиться на встречу, несмотря на такой страх.

– Вы всерьез опасаетесь каких-нибудь вредных воздействий с моей стороны на Ваше истинное тело? – без улыбки спросил он фантом-санатора.

– Это наш первый личный контакт, – пожал плечами фантом. – Береженых и звезды берегут. Возможно, когда-нибудь я буду чувствовать себя с Вами настолько спокойно и комфортно, чтобы встречаться попросту, в истинных телах. Моя безопасность есть безопасность Империи. Я обязан быть осторожным. По крайней мере, пока Вы не приняли предложение, с которым я к Вам прибыл, а оно прямо противоположно только что высказанной позиции наших радикалов. Да и тогда я, если честно, вряд ли сумею сохранить спокойствие, имея дело даже с Вашим фантомом, поскольку мои яйцеголовые… простите за одиозный термин… уверены всего лишь на восемьдесят процентов, что Ваш фантом не обладает всем, так сказать, "спектром возможностей" Вашего истинного тела. Двадцать процентов, это слишком много для ошибки в таком деле.

– Именно это и есть тот самый единственный фактор, что способен меня взбесить. – Рекс с комическим отчаянием покачал головой. – Чуть ли не все, за исключением, разве что, моего ближайшего окружения, уверены, что при встрече я первым делом полезу в их драгоценные головы, чтобы всласть покопаться в грязном белье! И ни в одну эту самую голову не приходит простая, очень простая, даже немудрящая мысль, что для меня возня с их мозгом есть работа, тяжелая работа, грязная работа, крайне неблагодарная работа. Временами просто тошнотворная! Вы полагаете, что процессы в голове сильно отличаются от процессов в желудке и кишечнике? Так вот, открою Вам страшную тайну: ничем они не отличаются. И каким бы ни был окончательный продукт Вашей мыслительной деятельности, тот, который будет воплощаться Вами в жизнь, при его создании в голове образуется изрядное количество умственных фекалий… которые мне-то приходится разгребать, чтобы добраться до этого самого окончательного продукта. Пока до него доберешься даже в очень хорошем человеке… – Рекс споткнулся на полуслове, махнул рукой.

– Понимаю, – тихо сказал Верховный санатор. – Очень хорошо Вас понимаю. И брезгливо, и противно, и совсем не хочется знать всяких… подробностей… о людях, которых уважаешь и даже любишь. Хотя я знаю массу народа – в моем ведомстве таких людей предостаточно – что дали бы себе мизинец отрезать за возможность покопаться таким образом, особенно в порядочном человеке. Для них извозить, как Вы говорите, в его собственных "умственных фекалиях" безупречно порядочного, а тем более, эталонно порядочного человека стало бы кульминацией не просто карьеры – всей жизни. И не надо смотреть на меня такими глазами, госпожа комтесса. Мое ведомство вовсе не прибежище вселенской нечистой силы. Это точно такой же слепок с окружающего общества, как и любая другая человеческая институция. Конечно, среди санаторов несколько меньше порядочных людей и несколько больше подлецов и мерзавцев, чем, скажем, среди яйцеголовых. Власть как магнитом притягивает людей вполне определенного сорта. Но абсолютное большинство, среднячки, те, что заполняют пространство между этими двумя – немногочисленными! – полюсами, абсолютно одинаковы. Дело в том, что силовикам власть дает возможность реализовать худшие стороны человеческой натуры, а у высоколобых интов просто такой возможности нет, вот и вся разница… А-а, понимаю, понимаю, у Вас очень выразительное лицо, госпожа комтесса. Нет, я не отделяю себя от своих подчиненных. Я умею и часто бываю очень скверным субъектом. Наше поведение, в общем-то, диктуется тем местом, которое мы занимаем в обществе. Нет?.. Ну, не будем философствовать, давайте перейдем к обсуждению предложения, с которым я к вам прибыл. Сэр! Инициативная группа высокопоставленных имперцев, в состав которой кроме меня входят еще два Координатора, большая группа акционеров Компаний… правда, второго плана, но вместе представляющих собой нешуточную силу, и практически вся имперская Экономическая комиссия, предлагает Вам войти в состав Совета Координаторов Империи.

– Да-а, – пробормотала комтесса себе под нос, – вот это финт. Одуреть можно. Не понимаю, почему я не впала в ступор или просто нее отключилась?

Верховный Санатор вздохнул, пожал плечами.

– Но это еще не все. По единодушному настоянию этих перепуганных остолопов – простите великодушно, но я должен это озвучить – мы готовы предложить Вам обсудить условия, на которых Вы согласитесь возглавить Совет в любом приемлемом для Вас качестве.

6

Брунгильда, еще не отошедшая от общения со снабженцами, снова начала закипать, хотя отлично понимала – очень даже может быть, что ее провоцируют, добиваясь именно такой реакции. Да, никаких сомнений, оба хватких паренька, чтобы идти за нею настолько открыто и нагло, должны были получить прямой приказ, вот только кто его отдал? В здешнем гадючнике это мог быть кто угодно и из тех, кому она уже отдавила ноги, и из тех, что этого еще только опасались: аппаратчики Ответственного секретаря, которые прямым текстом требовали – да-да, именно требовали! – отката от тех средств, что были ей выделены на отлов объекта, жулики-снабженцы, что хотели сэкономить на стероидах, конкуренты-силовики. К тому же, не успела она возвратиться с полюсов, как тут же и выяснилось, что серые опять облажались, что брать на Трассе эту самую таинственную "четвертую модель" хренову предстоит ей чуть ли не одной. Вот так вот. Открытым оставался только один ма-ахонький вопросик: кто ее на эту "модель" наведет? Искать ее где? "Моделка", ау-у, отзовись! Спрашивать не у кого. Начальствующих идиотов на то лишь и хватило, чтобы ей – это ей-то! – навесить хвоста.

Норов ее был шпикам явно известен, трусили они отчаянно, но шли.

Конечно, на Азере или, скажем… короче, в цивилизованных мирах разобраться с таким сопровождением было бы даже не пара пустяков, не пустячок даже, а сущая его, пустячка, ничтожная доля. Но вся фишка в том, что лемурий мир был сплошь и насквозь не цивилизованный, а напротив того, совсем даже, можно сказать, дикий, где тысячелетьями наработанные приемы спецслужб работать отказывались напрочь вследствие неадекватности реакции объектов на применяемое к ним воздействие. Конечно, от назойливых провожатых можно было тривиально убежать, уж как-нибудь и сил, и скорости хватило бы. Или – это даже много приятней – лапшу из них настрогать. Но как-то все это выглядело глупо, мелко, недостойно, да и попросту смешно. О-па, одернула она себя. Как это "не работают"? Почему это "не работают"? Очень даже работают, если не скрежетать зубами, а просто включить голову.

Своих людей капитан-биопше, наконец-то, удалось воссоединить. Стоило по-настоящему запахнуть жареным, как отовсюду, в том числе и с полюсов, их всех сюда, в Вупперталь, и перебросили на счет раз, чохом, во флаттерах, как они только на такие предерзости умудрились решиться? Вопрос она была готова поставить ребром: или возвращаете мне моих людей, или обходитесь без меня, вот так, и… провались вы все к вашей собственной загульной матушке! У кого в гадючнике сработали мозги, она даже задуматься не пыталась. Главным было то, что обучаться, пусть и на собственных синяках и шишках, имперцы были до известной степени способны, по крайней мере, в отсутствии высокого начальства.

Однако собрали все-таки не всех. Из прибывших на Темную в составе охраны Фетмена… этого ничтожества, что уж там, теперь это можно было – и нужно, даже необходимо! – признать, а не прятать от себя самой в пыльных закоулках собственной души, да… так вот, среди них не оказалось тройки парней во главе с лейтенантом Зямой по прозвищу "Усатый сапог". Зяма, молчаливый, цепкий и упорный как гамадрил, был ее заместителем и правой рукой. Его, как она выяснила, Фетмен по просьбе Графенбергера отправил на Балатон. Не нравилось сэру генералу Ордена, как организована охрана Гегемона. Вот и просил он ее "ревизовать, реорганизовать и усилить во избежание всяческого "вдруг". Впрочем, и левая рука капитан-биопши отсутствовала тоже. Сержанта Курбика – единственного человека во вселенной, которого она могла назвать своим личным другом – тот же Фетмен отправил с Брандисом под предлогом опять-таки "усиления охраны" своей невесты.

Взамен в качестве заместителя командира группы захвата Брунгильде был придан некий посторонний биоп с двумя помощниками, тоже биопами, а также несколькими орденскими служками, про которых было сказано, что они "следопыты из… э… группы сопровждения объекта". Особого доверия к их следопытческим талантам Брунгильда не испытывала, но, как говорится, на безрыбье… откуда только свалился на ее голову этот, так называемый, заместитель? За время службы в охранной але с нею рвались познакомиться, как ей казалось, все биопы Темной, движимые тщетными надеждами сугубо эротической направленности… да вот – ошиблась, как видно. Впрочем, он вполне мог быть гомиком и женщинами не интересоваться.

Новый заместитель оказался обладателем лейтенантского чина и специфического, даже в среде санаторов ненавидимого взгляда вприщур, одновременно цепкого и юркого, как ни старайся, не поймаешь… пока тебя не арестовали, конечно. Без сомнения, был он из службы безопасности, соглядатай, шпион и, вообще, сволочной сексот, так что и отношение к новоявленным помощничкам в отряде сложилось соответствующее. Никто, конечно же, рож презрительных не корчил, не плевал слова в сексотовы хари через оттопыренную нижнюю губу – это вам не родная Азера с ее патриархальными нравами, простыми и даже, можно сказать, наивными. Просто держали дистанцию. И никто этих новоявленных о сегодняшнем сборе, естественно, не предупредил.

Снедавшее капитан-биопшу желание отделаться от хвоста, попросту искрошивши его если и не в лапшу, то в мелкое гуляшного типа крошево, пришлось ей в себе давить и искоренять как волюнтаристское и полностью не соответствующее текущему моменту. Ну, в самом деле, вполне может быть, что хвост к ней приставлен не потому, что ей, белой и пушистой, не доверяют, а в плановом порядке, исходя из обычного имперского сволочизма, умонепостижимого нормальными людьми. В конце концов, мыслями своими она еще ни с кем не делилась и, следовательно, выданной быть не могла. Разве что, дошло до инстанций брожение, имевшее себя быть среди бывших охранничков некогда азерского санатора, а ныне всепланетного Наместничка Темной и жениха натуральной принцессы. Что же касается постороннего хозяйничанья в ее голове на интуитивистский Рексов манер – мерзкое, знаете ли, ощущение навсегда врезалось в память – так ведь даже самому сильному здешнему интуитивисту, главному здешнему научному актуализатору, в этом смысле было до господина азерского комта так же умопомрачительно далеко, как до полюсов пешком, да на четвереньках, да еще и раком.

Тем не менее, хвост надо было рубить, разговор со своими предстоял серьезный и тайный, провести его в походе на глазах у местных соглядатаев будет невозможно. Брунгильда решила разыграть старый как мир трюк "держи вора", благо шла она в это время по обжорному ряду, который у стены Капитулярия привилегий плавно перетекал в бесчисленные трабулы.

Брунгильда неторопливо фланировала по узкому, забитому людьми проходу между выносными прилавками, торчавшими перед входами в каждую жральню, кафушку или питейное заведение, и игравшими тут роль рекламы. Прилавки, уставленные в качестве своеобразного меню образцами предлагаемых в заведении яств и питий, источали умопомрачительные ароматы. Особо торопливые прохожие могли тут же, не входя внутрь и даже не замедляя шага, ухватить с прилавка и слопать что-нибудь понравившееся взгляду – расторопные приказчики успевали в мгновение ока и еду вручить, и деньги получить.

Брунгильда, как бы в задумчивости, начала замедлять шаг у прилавка, уставленного подносами с пирожками с самой разнообразной начинкой, но преследователи не только не приблизились, но напротив того, остановились на приличном отдалении, скаля зубы в язвительных ухмылках… неужто школа у них за плечами была та же, что и у самой Брунгильды, типовая санаторская? Ну, что же, ребята, вам же хуже, – решила Брунгильда и, цапнув с прилавка целую горсть аппетитных пухлых пирожков, резко прибавила шагу, скользнула в ближайшую трабулу, свернула вправо, свернула влево и, давясь засунутыми в рот пирожками – не выкидывать же? – застыла в неподвижности за поворотом коридора, сжав в кулаки могучие лапищи.

Преследователи не появлялись. То ли и в самом деле потеряли след, то ли не решились преследовать ее в путанице трабул, то ли – и это было, увы, вполне возможно – просто-напросто заранее знали ее маршрут и готовы были встретиться, так сказать, у цели движения.

Проныра, на которого ею была возложена организационная часть предстоящего общего сбора, облюбовал для встречи небольшую кафушку в самом сердце трабул. Кафушка лепилась в простенке между старым библиотечным корпусом и Водосборной башней. До самого последнего времени она была одним из излюбленных "злачных мест" вечных студиозусов и всяческого иного тутошнего народа сомнительных нравов и норова. Однако недавно в двух шагах от нее была найдена пара трупов людей ордена, и, судя по поднявшемуся вокруг этого печального события шума, это были отнюдь не простые кнехты. Дело даже не пахло, оно воняло: все деньги, ценности и даже оружие убиенных остались на месте, самое же событие некто – причем, совершенно бездарно – пытался выдать за дуэль. С тех самых пор жаждущий народ во избежание неприятностей обходил этот участок трабул стороной, предпочитая "заливать зенки" где-нибудь в другом месте. А посему, хозяин, получивший от огромных страхолюдов кругленькую сумму вместе с предложением немедленно исчезнуть с глаз долой и не возникать до самой ночи, тут же проделал эту операцию… пусть даже не без испуга, но, однако, и с радостной улыбкой на безмерно поглупевшей от счастья роже.

Брунгильда подошла к стойке, поглядела отсутствующим взглядом в лицо пристроившемуся рядом Проныре, бухнула в хайбол изрядную порцию дринка из первой же попавшейся бутылки и, проглотивши налитое одним глотком, махнула рукой, приглашая парней подсесть поближе.

– Вот что, мужики, – Брунгильда оглядела обсевших ее бойцов. – Ситуация у нас с вами складывается такая, что рассчитывать мы можем только на себя. Никто, повторяю, никто нас не поддержит и на помощь в трудную минуту не придет. Человек, которому мы с вами служили, которого вытащили с Азеры и шкуру, можно сказать, спасли, получается так, что он нас попросту кинул.

Парни ошеломленно переглянулись и молча уставились ей в лицо. Наконец, все тот же Проныра осторожно сказал:

– Он, конечно, теперь Наместник и все такое. Но он же неглупый человек. Должен он понимать – чем выше подымешься, тем больнее падать. Особенно если рядом никого нету по-настоящему своих, чтобы поддержать насчет соломки. Мы присягу принимали, служили верно… что происходит?.. почему?.. а, капитан?.. И мы, и он одинаково тут всем чужие, или он от этой принцессы совершенно одурел? Вы бы зашли к нему, поговорили, вроде, он к Вам всегда прислушивался.

– А что, по-вашему, я все это время пыталась сделать? Вот только теперь его для меня никогда нет на месте. Ну, а насчет прислушиваться, так здесь свои мысли не то чтобы высказывать, иметь не поощряется, даже если для пользы дела. Противопоказано, как врачи говорят. Я попыталась, что из этого получилось, всем хорошо известно. Вот что, парни. Давайте-ка поговорим без чинов и званий и всяческих субординаций. Решение, которое мы с вами приняли на Родине, было верное. С Гнездом нас судьба развела по разные стороны баррикад, возраст у большинства подходил к критическому, выдача стероидов вот-вот должна была накрыться медным тазом, и что тогда? Служба у Фетмена подвернулась, как джокер в прикупе. Что до присяги, то присягали мы Азере. Фетмену как Верховному санатору служили честно и не раз спасли от верной смерти. А он нас кинул. Как сложил с себя полномочия Верховного санатора, так и счел, что от обязательств по отношению к нам он теперь освобождается автоматически. Задуматься над нашей судьбой ему и в голову не приходит, хотя бы над тем, где нам теперь брать стероиды? Это раз. Второе. Империи мы не присягали, так что обязательств перед нами здешние имперские власти формально не имеют. Служим мы сейчас фактически на правах наемников, но контракта ни с кем из нас никто не подписывал, и подписывать не собирается. Денег, чтобы улететь с Темной, у нас нет.

Парни угрюмо молчали.

– Однако тут, слава Звездам, есть одна хорошая сторона: мы перед нашим нынешним хамоватым начальством тоже обязательств не имеем никаких, деньги за работу нам предложены немалые, отловим объект и можем со всей этой милой планеткой с большим удовольствием расплеваться. Третье. Обращаться с нашими нанимателями надо с осторожностью и ушки держать на макушке. Здешние чиновники чуть ли не открытым текстом предлагают делиться деньгами, а снабженцы… подчиняются они, между прочим, именно Фетмену… увидевши стероиды в моей заявке на походное снаряжение, сделали большие глаза. В перечень, который, как они выражаются, валидирован, верифицирован и актуализирован всеми необходимыми подписями, стероиды, оказывается, не входят. Я к Фетмену. Его, как всегда, нет, связи с ним тоже нет. Я снова к снабженцам, а они даже не намекают, говорят уже именно прямым текстом – гони деньгу, тогда все будет. Я в бешенстве за игломет и… в общем, не знаю, чем бы все кончилось, не случись там здешний научный актуализатор. Он, конечно, тип еще тот, но мужик жесткий, умный, независимый и жулья не терпит не хуже меня. А главное, он имеет прямую связь с самим Советником. Так вот. Он, вмешавшись, такого страху нагнал на жирную сволочь, что бедняги чуть штанов не замочили с перепугу. Стероидов тут же мне отвалили аж на полгода вперед.

Парни оживились, заулыбались, правда, улыбки у них получались не слишком-то веселые. Кривоватые были улыбочки, если по правде.

– Не унывай, братва, где наша не пропадала, – с наигранной бодростью сказала Брунгильда. – Есть шанс и неплохой. Это у нас с Кубриком, увы, шансов нету, а у вас у всех есть.

Парни вскинули головы и уставились на нее с недоумением… но и не без надежды, поскольку твердо знали, что их капитан слов на ветер бросать обыкновения не имеет.

– Ни на ком из вас вины перед Гнездом нет, – пояснила капитан-биопша. – На мне есть, я трижды вставала на пути у Рекса Азерского, пусть и неудачно, но вставала и даже пыталась его убить. И сама пыталась, и Кубрику приказ отдавала. Но вы-то ни в чем таком не замешаны ни сном, ни духом! Никто из отряда, кроме Зямы с Курбиком, даже топарей со мною не гонял. Все вы перед Гнездом чисты. Так что, если вернетесь, уверена, комт вас еще и обратно на службу возьмет. Решение принимаем такое: берем объект, получаем деньги, фрахтуем какую-нибудь посудину до Фифти-на-пятьдесят, ну а там пожмем друг другу руки и разбежимся в разные стороны, кто хочет – домой, а кто… вселенная велика.

–Это все хорошо, – угрюмо пробурчал Проныра, – да кто здешним помешает объект у нас взять, а денег не отдать? Оказанная услуга не оплачивается. Сволочами.

– Недооцениваешь ты своего командира, парень. Этим делом я, как раз, прежде всего и озаботилась! – Брунгильда расстегнула нагрудный карман, извлекла из него пачку наградных пластикарт и триумфально рассыпала ее на столе перед подчиненными. – Вот она, плата за отлов объекта. Сумму видите?.. Хватит долететь до дома?.. То-то и оно, что еще останется, да не на один зубок, а на все тридцать два. Я выторговала эти карты у здешнего Ответственного секретаря при нашей вчерашней встрече. Деньги, – говорю, – вперед! Господин секретарь изволили гневаться, скрипеть зубками и стучать по столешнице кулачками. Он рассчитывал, что взять объект будет непросто, обязательно будут погибшие, и их долю можно будет нам не выдавать, а прикарманить. Я же решила, что если кому-то из нас не повезет, то пусть уж его деньги поделят товарищи. И уперлась. Деваться уважаемому сэру было некуда, пришлось соглашаться. Помимо нас захватить сейчас объект на Трассе, судя по всему, некому. Пристукнуть – это сколько угодно, а вот отловить нет. Каждый возьмите себе по карте, мужики, остальные – смотрите – будут у меня вот в этом кармане, если что со мною вдруг. Все видели? Не передеритесь из-за них без меня, деньги делите поровну. Чтобы никаких там "я больше служил" или "у меня чин выше".

– Эй, глядите, карты-то неактивированные! – выкрикнул вдруг бритый наголо одноглазый страхолюд, прозванный за эту свою особенность Циклопом. Это был среди присутствующих единственный не азерец, к отряду присоединившийся уже на Темной… конечно, если не считать лейтенанта с его сексотами. Возраст он имел уже запредельный, мужиком оказался, что называется, своим в доску, и с новыми друзьями собирался идти до конца, тем более, что хоть и старожил, но не темнянин, и на Темной его ничто не держало.