Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

Оказалось, что плечом к плечу с четвертой моделью идут сейчас не аж бы кто, и не только даже его, Генрика, старый друг Кувалда, но… и Манон идет тоже, среди всяческих прочих разнообразных лиц. Та самая Манон, при воспоминании о которой у Генрика до сих пор, даже несмотря на Жанет, таки екает сердечко. Что все окружающие называют объект "Люксом" и считают Светлым богом, явившимся на Темную для борьбы с богом тьмы, с богом черным… – вот уж, действительно, никак не предвиденный темной сволочью побочный эффект, с ума сойти! – И, что самое главное, Манон от этого Люкса беременна… нет-нет, никаких сомнений быть не может, это точно. А суть предложения этой сволочи – ох, знать бы, не умер бы дорогой друг Лис такой легкой смертью! – суть эта заключалась в том, чтобы захватить беременную Манон в качестве гарантийного средства против объекта. А это, в свою очередь, автоматически предполагает убийство Кувалды, разве ж он такое хамство допустит? И вот теперь два… да что там, именно подонка, спрашивают у Генрика совета, надежная ли это ставка? Нет, – сказал себе Генрик, – я, конечно, не святой, но и не настолько же я сволочь?

Ни предать Кувалду, ни даже отойти потихоньку в сторонку Генрик не мог себе позволить. Это обещало ему полную потерю уважения к самому себе. Ну а что касается Манон, за нее Генрик просто испугался чуть ли не до потери всяческого соображения. Ему пришлось основательно напрячься, чтобы взять себя в руки и снова обрести хладнокровие.

– Вы что-то там такое говорили насчет двух доминант, Генрик, помните?.. Ну, как же, еще перед запуском модели на Трассу, – втолковывал Генрику Фетмен… запомнил, сволочь. – Что у них какое-то взаимодействие, я толком не вполне понял. Но я давно уже себе уяснил, что если Вы что-то говорите, к Вам лучше заранее прислушаться. Слишком часто Вы оказываетесь правый. Да, чего там, не видел я ни разу до сих пор, чтобы Вы по-крупному ошиблись.

Уяснив себе суть вопроса, Генрик принялся торопливо выстраивать линию собственного поведения. Силовиков он теперь слушал вполуха, надо было продумать, как вытащить друзей, не подставив при этом себя самого. Итак, картину рисуем такую: Кувалда – придурок, которому только бы подраться, а Манон – сучка сексуально озабоченная сверх всякой меры, которую он, Генрик, по-прежнему ревнует, и которой, если бы дотянулся, заголивши задницу задал бы трепку, чтобы не ложилась под кого попало… а то уже вон и под клонов всяких укладываться начала, очередь за биопами!

– Манон эта самая осталась у себя в замке Монпари. – снова вмешался Фетмен. – Это на Луаре. Взять ее там пара пустяков. Изегрим считал, что стоит только эту бабу пригнобить, как Люкс прибежит сам. Может, он и прав? Доминанта, все-таки?

Оба силовика глядели на Генрика как на свою последнюю надежду. Генрик оглядел обоих, вздохнул, перевел взгляд на потолок и вдруг грохнул по столу обоими кулаками.

– Даже вы, даже вы оба, единственно умные люди среди всего этого скопища придурков, кретинов, дебилов и идиотов! – шипел он сквозь стиснутые зубы и не очень громко, может быть, но уж очень, как бы это сказать… убедительно. – Две у него доминанты. Именно, что две. А если доминанта не одна, какая же это доминанта? Это значит, что в полном смысле нету ни одной. Разве это не понятно? И потом. Ну, подумайте сами – раз эта доминанта выстраивалась как сексуальная озабоченность, а вовсе не как стремление любить единственную и неповторимую Прекрасную Даму, что из этого следует?

Оба "единственно умных человека среди всего этого скопища придурков" смотрели на Генрика глазами побитых собак, хлопали этими самыми глазами как базарный кабак форточками в ветреный день, и произнести хоть что-нибудь смыслоразличимое были органически неспособны.

– Следует из этого только одно. А именно: об этой вашей беременной сучке, которая есть, была и будет сексуально озабоченная лярва, и которую я лично по заднице ее круглой отхлестал бы собственным ремнем до синяков, до крови! Мужиков ей стало мало, курве, клоны пошли, скоро уже и под биопов примется укладываться, сучка, (прости, Манон, ради всего святого…) Так вот. Объект о ней по-за-был давным-давно! На следующий же вечер по-за-был, когда заваливал на сеновале навозными ногами кверху очередную подвернувшуюся Прекрасную Даму из ближнего хлева… на которую ему тоже будет насморочно начихать, как только завалит следующую. Конечно, эта сучара счастлива была до потери всяческого соображения пристроиться под такую оглоблю, еще бы ей не залететь, он ей все брюхо спермой забил под завязку, из носа, небось, текла заместо соплей. Вот шлюха, вот подстилка, ей уж нормальные мужики пофигу, ей теперь клонов подавай, да поздоровее, чтобы инструмент был толщиной в руку нормального человека. От нормальных человеческих инструментов она уже не тащится. И то сказать, всех мужиков, до которых только могла дотянуться, затрахивала до потери сознания, разве что одного Изегрима и отшила, черт знает, почему, на стенку лез мужик, вот уж для него-то она точно доминантнее некуда. Ее бы, стерву, стоило бы, как у степняков викингов для лярв принято, сразу на два кола посадить, да чтобы колья были из приозерного хвоща неошкуренного, знаете, у него такие милые щетинки, закрученные по стволу – стальные пружины отдыхают. Но причем здесь объект при таком-то соотношении доминант? Бабы для него плевательницы, приспособления для сброса спермы, кончил, утерся, и… Вы хоть представляете себе, сколько баб он за это время обрюхатил? А скольких обрюхатит еще? Они, шлюхи, к нему сейчас пачками липнут. У них, шлюх, на таких жеребцов нюх. А он их валял, валяет и будет валять, скольких встретит, стольких и завалит, и обрюхатит, не пропустит ни одной. Вы их всех подряд для шантажа хватать собираетесь, или из экономии мест содержания через одну?.. Сэры! Я уже устал твердить одно и то же. Где капитан Брунгильда? Где она со своими парнями? И я вам сейчас скажу одну совершенно страшную вещь. Если бы этот покойный придурок Лис… в смысле Изегрим не преследовал объект с таким кретинским упорством, объект уже давно пришел бы сюда сам. Сам! Сделали бы мы его головке абортик…

– Но теперь-то нам что делать? – спросил растерянный ОС.

– Я уже сказал. Если объект не снимет с Трассы Брунгильда, этого не сделает никто и никогда. Даже если он сам сюда заявится, целым и невредимым его взять… это вряд ли. Вам еще, возможно, придется его убивать, господа, а эта задача может тоже оказаться ой-как непроста, да и что вам по этому поводу скажет Его Величие, вы догадываетесь, я полагаю?

– Это точно, – кивал головою Фетмен, соглашаясь, – это да, как пить дать. Да и в библиотеку он, зуб даю, очертя голову не полезет. Я его очень хорошо знаю. Этот, которого мы ловим, конечно, может быть, и кажется всем как не вполне прототип, поскольку фант в нем чужой… но сэры! Это именно что кажимость! Положа руку на сердце, скажу вам одно. Чей фант вы в это тело не инсталлируйте, получится-то все равно Рекс Азерский! То есть… я имею в виду форматирующий фант, а не… – Фетмен закатил глаза вверх и в ужасе потряс головой, – боже упаси… но вы же меня понимаете. Рекс – это, доложу я вам! Я помню, как на Азере он хотел пройти в банковский терминал, а мы всем скопом пытались воспрепятствовать. Тоже всякие планы строили, а он оказался вдруг уже тут, и прошел среди нас и всяких наших ухищрений как раскаленный нож сквозь подтаявший брикет биопьего шоколада, так-то.

– Вот именно! – взвизгнул Генрик с облегчением. – Все равно у вас не получится создать ему третью доминанту на брюхатую бабу, доминанта на потаскушек у него уже есть. Да и зачем вам третья, если даже вторая лишняя? Если уж так уж невтерпеж, попробуйте подстроить ловушку. Сэр Наместник прав, очертя голову он в библиотеку не полезет. Он станет искать подходы. Вот и подсуньте ему такой подход в виде библиотекаря какого-нибудь отставного, а еще лучше опального. Главное, чтобы он выглядел как весь из себя насквозь обиженный. Ну, сэры, мы с вами обо всем очень плодотворно договорились и все обсудили. Вот только где Брунгильда, сэры? Без нее никак, не теряйте время. Где Брунгильда?!

5

– Вы хотите встречи тет-а-тет? Если да, то Вы обратились не совсем по адресу. Давайте, я свяжу Вас с вице-королем. У нас тут все попросту, по-домашнему, никаких вам просьб об аудиенции… ничего такого, – комтесса ткнула на инфор-коммуникаторе кнопку вызова племянника. – Рекс, зайди, пожалуйста, в зал заседаний. Здесь сэр Советник Верховного Санатора. У него важное дело приватного свойства, – комтесса отключила коммуникатор и снова повернулась к собеседнику. – Я не занимаюсь иностранными делами, сударь. Я для этого слишком бесхитростна и прямолинейна. Я более чем уверена, если бы взаимодействием с Городом и Объединенными Компаниями с самого начала занимался Рекс, конфликта планетарного масштаба удалось бы избежать.

– Даже если Вы и правы, еще неизвестно, было ли бы это лучше и для Азеры, и для всей остальной вселенной, – Советник был серьезен, даже хмур, и говорил без обыкновенных в подобных беседах дипломатических экивоков. – Сегодняшнее состояние дел в мире и положение в этом мире Азеры есть данность, обусловленная азерским конфликтом. Более того, азерские события изменили соотношение сил внутри самой Империи, хотя все старательно делают вид, что не произошло ничего особенного. Так, конфликт местного значения. А кое-кто даже злопыхательно, как бы это сказать, злорадствует по поводу Объединенных Компаний. В других властных вертикалях Компании недолюбливают, знаете ли.

Комтесса недоуменно подняла брови.

– Обычная зависть, – пояснил Советник. – Деньги, сударыня, деньги. Ни для кого не секрет, что Объединенные Компании более всех других властных вертикалей выиграли от НБР. Они практически приватизировали реальные выгоды от конвертора, поскольку конвертопланы завалили их дешевым сырьем.

– Вы хотите сказать, что остальные пять вертикалей никаких выгод для себя не получили?

– Ну, почему же? Колониалисты, в ведении которых находятся сырьевые планеты и довольно большая часть грузовых перевозок, в накладе тоже не остались. Все прочие, кроме нас, санаторов, просто остались при своих.

– А вы?

– А мы в огромном минусе, который пока еще даже не осознан в полной мере, поскольку до конца еще и проявиться не успел. Но – дайте срок, дайте срок. В этом смысле у нас все еще впереди.

– Что Вы имеете в виду?

– Очевидно, соправитель пока что не ввел Вас в курс дела. Но он все прекрасно понимает, это доказывают предпринятые им практические шаги по консолидации Свободных Миров и военной защите Азеры вкупе с Конфедерацией Аталана. Во-первых, он строит систему конверторных порталов, связывающих между собою планеты конфедерации, а во-вторых, создает единую для всех этих миров энергетическую сеть. Причем, в отличие от имперских аннигиляторов, аннигиляторы Конфедерации теперь – в сочетании с вашими азерскими конверторами, я имею в виду – абсолютно безопасны. На них не устроишь диверсию – аннигилятор и аннигилируемая масса находятся за дикое количество парсеков друг от друга. Любая диверсия в лучшем случае всего лишь разорвет на некоторое время эту связь… ну и что? Связь может быть с легкостью восстановлена в любую секунду. С окончанием строительства, а конец его ожидается буквально на днях, при расчете цен на товары Конфедерация может вообще практически исключить затраты на доставку и… опаньки, приехали! Или, как говорят наши вахлаки, "ах, как волнительно". Не только в Свободных Мирах, в целых секторах галактики товары Империи окажутся в сравнении с вашими неконкурентоспособны просто устрашающе. В-третьих, Вице-король создает единую систему обороны, единую армию, единый союз интуитивистов, причем – это ж с ума сойти – как законодательный орган власти. В такой союз и наши, имперские инты рвутся с поросячьим визгом. Эти три фактора так сцементируют ваши миры, что скоро о конфедеративном государственном устройстве Аталана и разговор вести будет бессмысленно. Перед нами зародыш новой Империи, гораздо более плотной, мобильной и единой, чем наша, старая. Мы столкнулись с вызовом, ответить на который не можем, просто не знаем, как отвечать. Атаковать вас немедленно? Конечно, мы пока еще в силах стереть Азеру с карты вселенной… и половину Конфедерации заодно с ней. Но совершенно ясно, что уничтожить азерскую элиту при этом не удастся. Вы исчезнете с планеты за наносекунду до удара. Или просто воскреснете и тут же ответите. Сокрушительно и беспощадно.

– Каким образом? – удивилась комтесса. – Никто из нас не способен уничтожить миллиарды ни в чем неповинных людей.

Советник досадливо сморщился.

– Напрасно Вы со мною хитрите, комтесса. Все ясно, как дважды два. Ваш удар будет асимметричным, но вполне адекватным. Вы приметесь за нас, за имперскую верхушку. За Координаторов, Советников, акционеров Компаний, высших имперских функционеров и военных. Вы физически уничтожите элиту Империи, причем за весьма короткий срок. И не нужно делать такие изумленные глаза, леди комтесса. Вы прекрасная актриса, но давайте относиться друг к другу серьезно. Объясните мне, для чего же иначе ваш племянник ударными темпами создавал своих космических коммандос, всех этих ваших Шульцев – Лансов с их головорезами, вживлял им контакторы, снабжал индивидуальными конверторами? В случае конфликта никто из нас, занимающих ключевые посты в Империи, не будет чувствовать себя в безопасности, даже если переживет первый удар. Мы превратимся в преследуемую, загнанную дичь. Ваши коммандос плюс проклятая разведка Спироса – это такая гремучая смесь, противоядие от которой вряд ли возможно создать в принципе. Координатор по делам колоний в ударном темпе пытается организовать подобные десантные отряды, но даже в случае удачи чем это нам поможет? Посудите сами – на кой ляд охране малый конвертор? Такие коммандос есть оружие нападения, а не защиты… что вы блестяще и доказали, освободив Вальтера Сальма и раздербалызгав в мелкие дребезги колониалистову лабораторию на Терре. Как всегда, сэр Рекс рассчитал свои удары абсолютно безупречно, мы даже вякнуть не можем. Ну, в самом деле, доктор Сальм официально и не находился под арестом. Он был просто отстранен от работы. Формально он мог идти с кем захочет и куда захочет… что и сделал, кстати сказать. А лаборатория на Терре вообще официально не существовала. Кто, кому и какие может предъявлять в таком случае претензии?

– Вы просто демонизируете моего бедного племянника. Уверяю Вас, ему совсем не требовалось отдавать такие приказы. Решение принимали…

Советник досадливо сморщился.

– Госпожа комтесса! Вы упорно не хотите принимать меня всерьез. Ну, кто же в здравом уме поверит, что ваши исполнители предприняли столь решительные и ответственные действия на свой страх и риск без согласования с руководством? Любая нормальная власть, чтобы оной властью оставаться и впредь, головы бы им тут же поотрывала за подобное самоуправство, а они не персонажи компьютерной игры и не имеют в запасе пяток дополнительных жизней… То есть они-то, как раз, может быть, и имеют, но только в качестве шанса, полностью зависящего от той же власти. Нет-нет, госпожа комтесса, я очень внимательно наблюдаю за действиями Вашего племянника. И пусть смысл его действий, как правило, открывается лишь задним числом, я получаю от этого наблюдения истинное наслаждение. Я никак не мог понять, зачем сэр Рекс распыляет свои ударные силы, создавая два отряда коммандос с полковниками Шульцем и Лансом во главе? И только когда у Айно появился такой же собственный отряд при оперативном отделе, руководителю которого о-очень молодому человеку с о-очень много говорящим именем "Стратег" за государственный счет срочно вживили контакторы, причем операцию делал лично Кулакофф, у меня просто глаза открылись. Все эти группы примерно равны по силе и подчинены разным людям из Вашего ближайшего окружения. Это ли не гарантия лояльности? Гениально и… браво!

Да, – со вздохом подумала комтесса, – в этом вопросе взаимопонимания мы не будем иметь никогда.

В залу вошел Рекс Азерски, и Советник немедленно вскочил, щелкнул каблуками, наклонил голову в почтительном приветствии. Рекс посмотрел ему в глаза, задумчиво покачал головой, покосился на чемоданчик, который тот сжимал в руках, и сказал:

– Нам придется немного пройтись.

– Чем тебя не устраивает этот зал, Рекс? – удивилась Калерия.

– Не меня, – улыбнулся Рекс, – нашему гостю требуется фантоматор, а ближайшее устройство этого типа находится у меня в кабинете. Сейчас мы туда пройдем, подключим чемоданчик нашего гостя к фантоматору, опространствим фантом сэра Верховного санатора и продолжим переговоры уже в полном составе.

Советник вздохнул.

– Хозяин хочет вступить в фантом-контакт с Вами инкогнито и в несколько усеченном фанте. Именно поэтому мы не используем официальные каналы фантом-связи. Надеюсь, неполный фант не послужит препятствием для переговоров, он вполне адекватен и полностью соответствует… Не послужит?.. слава богу. Тяжело с Вами, сэр. Все тысячелетиями отработанные принципы дипломатии летят к чертовой матери. Я слышал об этом Вашем свойстве хозяйничать в чужой голове, но слышать – это одно, а так вот столкнуться на практике… недаром участники конфликта до сих пор никак не могут оправиться от полученных от Вас зуботычин.

– Разве это называется "хозяйничать"? – рассмеялась комтесса. – Вот во мне они с Сержем… доктором Кулакоффом, я имею в виду, вот во мне они действительно похозяйничали. А в Вас всего лишь мимоходом, так сказать, заглянули. Правильно, Рекс?

– Это-то, как раз, вполне понятно, – в очередной раз вздохнул Советник. – В самом ближайшем будущем дипломатия вообще перестанет быть занятием для людей в истинном теле. На дипломатические контакты придется направлять исключительно усеченные фантомы с ограниченными возможностями в исполнительно-телесной сфере, чтобы достать через них исходную человеческую личность было невозможно или, хотя бы, затруднительно.

…Фантом Верховного санатора устроил свое псевдотело в кресле напротив Рекса и впился в своего визави взглядом, даже не пытаясь скрыть острого любопытства.

– Вот, значит, Вы какой. Мне неоднократно говорили, что голограммы о Вас адекватного впечатления не передают. Сейчас я убедился в этом сам. Да, не передают… в смысле, нет, не передают. Простите мне мою назойливость, скажите… пока мы не приступили к делу, я просто не могу удержаться… кем Вы себя ощущаете? Человеком? Постлюдом – последней, так сказать, инстанцией, когда человек еще остается человеком? Или, может быть, уже чем-то еще большим?.. высшим?..

– Ну, и вопрос! – нахмурилась комтесса.

– Ради бога, не сердитесь, – Верховный санатор в отстраняющем жесте выставил перед собою руки ладонями вперед. – Дело в том, что кое-кто из моих коллег по Совету Координаторов, да… так вот они относят Вас, сэр, к новому виду существ. По их мнению, Вы уже не гомо сапиенс, а гомо супер. Что касается меня, то имей я Ваши способности, боюсь, ощущал бы себя вообще чем-то вроде бога.

Рекс рассмеялся.

– Неплохая попытка, сударь, но Вы далеко не первый. Со мной и моими сотрудниками пытались и раньше проделывать такие штучки в сходных ситуациях, взять, хотя бы, сэра Спироса. Мы воспринимаем это теперь, простите, уже как банальность. Боюсь, Вам не удалось задуманное.

– Да, – не без смущения признал Санатор. – Попытка была явно с негодными средствами. Впрочем, привыкайте. Пробовать будут все. Да и попытаться-то, все-таки, стоило. А вдруг?

– Сэр Верховный санатор решил попробовать вывести меня из равновесия перед переговорами, – пояснил Рекс тетушке… тетушке?.. он не без смущения признался себе, что воспринимать ее как тетушку, а, тем более, называть ее тетушкой, ему трудно, это слово в его сознании было прочно связано с ее прежним обликом. Как называть ее? Калерия? Лера? Проблема казалась неразрешимой.

– Единственное, чего мне удалось добиться, – со вздохом добавил санатор, – это до полусмерти перепугать своего помощника.

Сэр Советник, и в самом деле, сидел бледный, и взгляд имел остекляневший.

– Сэр Азерски! – санатор всем своим видом показывал, что начинается самое главное, ради чего он, собственно, и появился в Гнезде, – я, с Вашего позволения, намерен сразу же ухватить крысу за клыки. Оговорюсь тут же, на берегу, что, несмотря на сплошь и насквозь неофициальный характер моего визита, отнестись к нашей беседе я Вас просил бы со всей серьезностью. Я понимаю, господа, что мнение у вас о моем ведомстве в целом, да и обо мне лично, как о человеке, его возглавляющем, насквозь отрицательное. Чтобы доказать вам совершенную мою искренность, проще всего было бы позволить Вам покопаться в моей голове. Однако, к такому кардинальному шагу я, увы, не готов. И все-таки. Может быть, есть какие-то вещи, сделав которые я сумел бы вас убедить отнестись к моим словам серьезно?