Зверь, именуемый Кот

Я молча кивнула. А что оставалось? Только беззвучно страдать.

5. Завтрак с продолжением

В это время дня (очень позднее утро) заведения фастфуда пусты и свободны. Офисный завтрак уже завершен, а время обеда еще впереди. Выбрав столик в углу на двоих у окна, Кот отвел меня, усадил, ни о чём больше не спрашивая, протянул мне зачем-то маленькую упаковку влажных салфеток и ушел быстро к кассам.

Те немногие несколько раз… если честно – то немногие дважды, когда щедрые молодые люди водили меня в ресторан и кафе, они любезно интересовались моими вкусами и предпочтениями. А тут: – просто сиди и жди его, ненаглядного, да помалкивай.

Снова я себе лгу малодушно. Кот отлично разбирается в моем персональном меню: я терпеть ненавижу овсянку, кофе не пью с молоком и вишня мой личный наркотик.

А я ведь не знаю его совершенно, за все время нашего с ним знакомства раскрыто лишь имя. Ни возраста, даже примерного, ни тебе даты рождения, не говоря уже об интимных подробностях личной жизни, – ни-че-го. Терра инкогнито. Откуда он? Кто родители, где учился? Отсутствие обручального кольца на руке не давало весомой надежды. Во-первых, вовсе не все их носили. Во-вторых…

Я так задумалась, что пропустила явление двух подносов, загруженных ароматной едой. Блинчики, сырники, ватрушки, – всего было очень с избытком.

– Ты выглядишь так, как будто тебя морят голодом, и давно. – Прозвучало в ответ на мое удивление.

Прелестно. Ну, а что? Зато честно. Он-то выглядел, как… как мечта моя, самая дерзкая. Составив наш завтрак на стол, сел напротив, положил тяжелый подбородок на сцепленные руки. Очень красивые и очень мужественные, между прочим. Господи, дай мне силы.

– Врач тоже поставил диагноз такой: что-то там про недостаточный вес и обезвоживание.

Он поднял одну светлую бровь, вопросительно глядя мне прямо в лицо.

Пришлось заставить себя посмотреть ему строго в глаза. Это я совершенно напрасно рискнула. Они были… необыкновенными. Я таких даже и на картинках не видела. У зрачка, в самом центре, – радужка отливала цветом грозы, неминуемой, страшной, жестокой, грохочущей в моем слабом сознании ударами молний и даже раскатами грома. Ближе к краю они становились медовыми. Цвет балтийского светлого янтаря. Еще и опушенные светлыми густыми ресницами, как загадочные лесные озера со светлыми песчаными берегами и осенним камышом. Красота, целый пейзаж. И скажите, о чем я тут думаю?

Наверное, он не был красив. Но вид Марк имел очень мужественный, из толпы выделяясь именно этой своей необычностью. Шрам над бровью, светлая густая щетина на подбородке и щеках. Глаза хоть и смеялись, но под ними привычно лежали усталые тени. Сколько ему было лет? Точно старше меня, но намного ли? Только губы красивые очень, они постоянно притягивали шаловливый мой взгляд. Будто резные, яркие, с постоянно приподнятыми краями. Он словно все время чему-то загадочно улыбался, чуть щурясь. Ой! Кажется, я бессовестно пялюсь на соседа за столиком. Совершенно сдурела.

– Ешь. Приятного аппетита, не отвлекайся. И не пили меня взглядом, пожалуйста.

– Скажи, а почему ты от меня так долго прятался?

Этот вопрос меня мучил все это время. Карлик, горбун и мужик – поросенок были бы отличным тому объяснением. Но то, что я перед собой сейчас видела…

– Уж точно не для того, чтобы кто-то сегодня так быстро сбежал. Неужели я страшен?

Пришлось срочно закусывать сырниками приступ стыда (под ехидными взглядами виновника).

– Я врать умею, конечно. Но не тебе, ты же знаешь. Совершенно не страшен.

Он в ответ только молча жевал, раздумывая о чем-то и глядя в окно на прохожих. Вилка и нож в его руках были инструментом привычным, я же (дочь офицера!) совсем не настолько уверенно ими теперь оперировала.

Разговор как-то не клеился. Стало тоскливо, и снова мучительно захотелось сбежать. Вдруг поймала на себе его пристальный взгляд. Кот тоже рассматривал меня очень внимательно, совершенно того не стесняясь.

Я отодвинула опустевшую тарелку, потянувшись к остывшему кофе. Такой и люблю, еще и с мороженным и с вишневой подложкой, м-м-м-м-м.

– Знаешь, – Марк откинулся на спинку кресла не сводя с меня глаз, – а ведь ты тоже пряталась. Совершенно другая, серьезно.

Ну да, через дырочку видеокамеры он видел меня на работе другую: взмыленную, невыспавшуюся, уставшую. А теперь – все тоже, только еще и заплаканная. Есть разница, несомненно.

– Ты не ответил.

Он тяжко вздохнул. Мы когда-то всерьез обещали друг другу не врать. “Если не можешь ответить мне честно, – так и скажи: – не могу. ” И я до сих пор слово держала. С ним это было нетрудно, как-то само по себе получалось. Да уж… до тех пор, пока я его не увидела.

– Видишь ли… Я не страдаю от недостатка женского внимания.

О да. Я и не сомневалась ни разу, конечно. Это еще мягко сказано.

– А вот общения с доброй, умной, тонкой, ироничной девушкой мне всегда не хватало. Как воздуха.

Это он обо мне что ли? Надо запомнить. И что характерно: – в его этих словах не было ни капли кокетства. Даже намека на самый легонький флирт не ощущалось. Он просто снова не лгал, привычно говорил мне, как думал.

– А если эта девушка такая добрая, умная, тонкая и ироничная, то откуда сомнения в ее адекватности?

Он рассмеялся, заставив меня сжать рефлекторно колени и гулко сглотнуть.

– Я в себе сомневался, пожалуй. Ты насытилась, голодающая? Хочу просто гулять, смотреть на нормальных людей и дышать хочу Питером. Побежали скорее.

Мой идеал медленно, но очень верно, опять становился Котом. Он возвращался, надежный и чуткий мой друг, прорываясь сквозь оболочку этого недосягаемого и невозможного принца. А кстати…

– Да, я тебе что-то должна? Ну… за завтрак?

Ого. Грозовой этот взгляд мог меня и обжечь ненароком.

Моя жеж ты радость. И тут не подвел: персональный мой квест на почетное звание “лучший мужчина первого уровня” пройден в рекордные сроки и без материальных потерь.

– Люсь, давай договоримся с тобой априори: я сексист, деспот и редкая сволочь. Тиран и диктатор еще, между прочим. И чтобы подобную ересь от доброй, умной, чуткой и ироничной девушки рядом я больше не слышал. Все, идем.

– А почему тогда “Кот”?

Он улыбнулся опять лучезарно и очень лукаво. Расстегнул молнию на толстовке, выудив из нагрудного кармана очевидный ответ на мой сложный вопрос.

Достал небольшое портмоне, что-то там поискал и вытащил ламинированную карточку водительских прав, мне ее протянув.

Заторможено взяв, прочитала там надпись: “М.К. Кот”.

Потрясающе, Кот и И.О. Король. Прямо сборник смешных анекдотов. Он встал, снова нагло смеясь, забрал свои доказательства, и галантно отодвигая мой стул, протянул мою сумочку, снова жадно зачем-то вглядываясь в мое лицо. Небольшая заминка у столика, я слегка неуклюже шарахнулась, пойманная решительно под локоток, и мы вышли. Странный завтрак закончился.

Этот день очень быстро стал лучшим во всей моей жизни.

Мы гуляли, болтали, смеялись и ели мороженое. Ближе к обеду стало жарко и этот невыносимый котяра нанес еще один страшный и меткий удар по моему женскому самообладанию: он разделся. Тонкая серая футболка с короткими рукавами меня просто добила. Все эти… кубики, трицепсы, бицепсы, что там еще причиталось – у Марка в наличии был весь вип-комплект.

Высокий, загорелый, мускулистый красавец-мужчина с мышью серой гуляет по городу. Он меня взял для контраста, наверное. А мне хоть глаза закрывай, и иди – спотыкайся, врезайся в прохожих. Как бы развидеть прекрасное горе мое.

За этот день я узнала о нем очень многое. Пытаясь наверстать за год упущенное, неутомимо и жадно расспрашивала обо всем, что в голову приходило. В ответ он смеялся, конечно, но подробно на все мои глупости отвечал.

И о том, что родился он в Питере на Фурштатской, в самом конце жаркого лета, а отец просто засыпал мамину палату роскошными розами, и написал вдоль всего тротуара под окнами: “Спасибо, родная, за сына!”

О своем трудном детстве. Как рано умер отец, как им было мучительно-трудно и больно. Мы даже съездили к школе его, посмотрели снаружи на старое красно-кирпичное здание. О друзьях, многочисленных увлечениях, (лучше бы я и не спрашивала, ощутила себя сразу серой посредственностью) он рассказывал много и весело.

Если же Марк не хотел отвечать – пожимал просто плечами. А я и не настаивала – зачем? Кстати выяснилось, что в Питере он действительно пролетом и уже даже на целых два дня. На вопрос мой: – “Куда?”, сказал коротко: —“Служба”.