Зверь, именуемый Кот

У меня же в запасе была целая неделя честно заработанного больничного. Но даже мечтать не хотелось о невозможном, не стоит. Иллюзий в моей жизни было и так предостаточно, во что это вылилось, я помнила еще очень ярко.

День заканчивался, и мне настала пора собираться. Грустное очень “пора”. Марк чутко это понял, по задумчивым взглядам моим на телефон, а может по скорбному виду, или слезливому настроению, что совершенно непрошено вдруг накатывало.

– Знаешь… на Ленинском, на стоянке, стоит арендованная мной машина. Давай, я тебя отвезу домой? Заодно погуляем еще немного. Гениальная мысль, как мне кажется, да?

– Не получится. У нас город закрытый, нужен спецпропуск.

– Военный билет не пройдет? Очень-военный, со страшными формами секретности.

Я не знала, а рисковать не хотелось. От пропускного пункта, стоящего прямо на трассе, в пятницу ночером даже на такси невозможно уехать.

Он задумался ненадолго, мне подбадривающе улыбнулся.

– Хорошо, давай тогда мы поступим иначе. Какая там железнодорожная станция самая близкая к КПП? Ты же на поезд у нас собралась, верно?

– Журавлиное*. И что ты задумал?

Получилось у меня как-то это сказать с придыханием низким. Совершенно случайно, клянусь.

– Мы поужинаем, потом посидим у залива, а позже я отвезу тебя к последней твоей электричке. У вас же там безопасно, насколько я помню. Согласна? – прозорливый какой.

Мне мучительно не хотелось сейчас никуда уезжать. Как я могла отказаться? Нет, я хочу выпить этот день до конца, до самого донышка. Пусть он у меня просто будет, самый лучший день в моей жизни.

Молча кивнула, тут же снова вызвав восхитительную его улыбку. Вот так бы сидела и грелась в ее теплых лучах. Но Кот, вдохновленный составленным планом, тут же меня поволок его реализовывать.

В шуме вечернего часа пик, в недрах общественного транспорта мегаполиса мы оба молчали, лишь сталкиваясь случайными взглядами. А еще – прикасались друг к другу, как будто невольно. Я-то точно – нарочно. То рукой задевала монументальное его плечо, то пальцами прикасалась к стальному бедру.

Не могла удержаться. Ведь все это скоро закончится. И больше не будет уже ничего. В лучшем случае, – персонаж в телефоне. А может и нет. Может он улетит, и еще в самолете, улыбаясь вот так же: – нежно, даже тепло, удалит меня из контактов и быстренько заблокирует. Незачем больше общаться с ней, квест не пройден, неинтересна.

А пока… Выходя из битком набитого автобуса на остановке “Ленинский проспект” он поймал меня пальцами за руку, помогая спуститься. И тот добрый Ангел, что толкнул меня в спину нещадно локтем, словно услышав мои все молитвы, точно был моим личным хранителем. А я что? Девушка я очень даже понятливая: рухнула, как набитый костями мешок, прямо в объятия Кота, меня очень ловко поймавшего.

Секунда, другая:, мы так и стояли на тротуаре, в тени остановки, зачем-то внимательно глядя друг другу в глаза.

Это было… непередаваемо, головокружительно. Больше, чем секс. Я его ощущала всем телом: горячего, крепкого, и высокого. Я нюхала его запах, и гибла на вечные веки.

Очумительно, дорогуша Илона, возьми себя в руки немедленно.

Моя внутренняя совесть всегда говорила со мной строгим голосом мамы. Пришлось ей последовать, осторожно освобождаясь из плена этих удивительных рук.

– Нам туда? Ты оставил машину на стоянке у моста? – с усилием разжав губы, спросила.

Он все еще вглядывался в меня, словно ища следы ему нужной реакции. И видимо не находил, отчего и усмехнулся печально, взъерошив волосы на затылке рукой.

– Да. Иди через переход и подожди меня. Телефон не потеряла? Думаю, мне понадобится минут пятнадцать. Жди темно-синий Вольво седан с-60. Номер К 911 ОТ 98. Запиши в телефоне, пожалуйста, и никуда больше не сбегай от меня. Обещаешь?

– Я буду держать себя крепко в руках. – Не смешно получилось. Хотя, я старалась шутить.

И держала. Даже когда прошел почти час, и я начала ощущать себя брошенной дурой, – держала. Сидела и плакала молча, лишь хлюпая тихо носом на скамеечке остановки, словно сиротка. Себя было жалко ужасно. Вот все и закончилось. Зачем он вот так? Можно было просто сказать: “До свидания!” И спокойно уйти. А у меня бы остался в памяти этот день. Лучший день в моей жизни.

А потом вдруг пришла в мою глупую голову страшная мысль: “С ним же могло что-то случится!” Сбила машина, сознание потерял, да мало ли что? Я подпрыгнула, как антилопа, бегая вокруг остановки и дрожащими пальцами пытаясь набрать его номер. Хотелось не плакать уже, – просто выть. Где ты, Кот. Просто ответь, можешь даже послать, можешь мне нахамить, просто дай знать, что ты жив, ну, пожалуйста!

– Я так и думал! – прозвучал низкий голос прямо над моим ухом. Люсь, ну скажи мне, кто тебя так страшно обидел? О! Ты плачешь опять? – Кот стоял у меня за спиной, и вид имел очень растерянный. – Миленькая, ну зачем же ты так? Иди сюда!

Притянул к себе, уткнув в широченную грудь, остро пахли разгоряченным мужчиной. Приобняв осторожно, тихонечко гладил по голове, что-то даже шептал. А я ревела. Откуда, скажите, во мне столько слез? Реки, моря и немножечко сверху. Молодец ты, Илона Король. Если найдется вдруг в мире мужчина, который не сбежит после этого, пятками ярко сверкая, – это будет слепоглухонемой инвалид на всю голову.

Смутно сквозь слезы услышала: Кот так спешил, (помня, как я убегаю все время куда-то), что умудрился машину захлопнуть, оставив в ней телефон, документы и ключи, торчавшие в зажигании. Сейчас вызвал службу поддержки проката, и нам срочно надо куда-то спешить.

– Кот. Прости меня, я законченная идиотка. Давай, я поеду уже на вокзал и тебе станет легче? – и правда. Свалилась на голову вся такая прекрасная рева-корова.

– Ты маленькая, очень сильно издерганная жизнью девочка, которой приходится быть нечеловечески сильной. И ты справляешься, солнышко, просто у всего есть предел. Кстати, мы стоим друг друга, поверь. Я такой же почти идиот. Все, пойдем, нас там ждут уже.

Схватил меня за руку и решительно потащил в переход, зев которого зиял сразу за же за остановкой.

Принц вернулся: коня белого он в бою потерял, был немного сконфужен, но принцессу не бросил, ура.

6. Спокойно не можем

И машина была, (синяя, точно!) и ехидный мужик из “поддержки” приехал, конечно. Вскрыл родимую, через багажник, витиевато нам всем объяснив, что от этой модели все ключи уникальные, дублей нет и всё немыслимо-сложно. Я же окончательно потеряла логику хода событий, отчаянно вдруг замерзла и носом клевала, опираясь прямо на капот этого монстра. Большая такая машина, пафосная, ага. Я в таких еще даже не ездила, хоть вид и сделала царственный, забираясь на пассажирское сидение рядом с водителем, то есть – с Котом.

Впрочем, его я не обманула, со смехом помог мне найти ремень, пристегнул, затыкая назойливо возмущавшийся моим сумасбродством и неосмотрительностью бортовой компьютер и мы поехали уже, наконец.

– Ты замерзла? – тихо спросил.

Встревоженный взгляд на меня. Чертовски приятно, когда тебя кто-то заметил. Вдвойне приятно – когда это роскошный мужчина, с улыбкой бросающий взгляды.

– Перенервничала. Я ненормальная?

– Да. Падать в обморок от усталости, а потом сбегать из больницы ко мне на свидание? Точно нормальной не назову, но мне нравится.

Значит, свидание. Ничего себе! А как же “встретиться и просто посидеть поболтать”? Хотя… говоря откровенно, а много ли было их в жизни моей, этих свиданий? Если сегодняшний день, такой весь прекрасный и трепетный не оно, тогда что же?

Очевидно вся эта тирада так отчетливо рисовалась на моей физиономии, что сосредоточенно выезжавший из сложного лабиринта автостоянки Кот рассмеялся.

– Что? Я такая смешная? – может уже начинать обижаться?

– Пф! Зачем ты все время в себе сомневаешься? Если честно: я все гадал, почему ты себя так не любишь? Может, хромая, кривая, горбатая? Вовсе нет. – Притормозил, выезжая на светофоре, уверенно положил руку на спинку моего сидения, прямо над головой, и склонился над ухом, вызывая новую волну дрожи. – Ты очень красивая, знаешь? И чтобы я больше не слышал твой бред про серую мышку и внешность. Как мужчина, я знаю толк в этом, не спорь. Необычная – да. Но взгляд точно притягиваешь. И мысли всякие вызываешь, далекие очень от скромных.

Сорвались с места, и меня вжало в кресло не скоростью совершенно, а теми словами, что были им сказаны. А ведь говорил он серьезно. И глаза. Он же мной любовался! Смотрел так… нежно? Гладил взглядом, улыбаясь краями рта и рассыпая тоненькие морщинки в уголках своих глаз. Такие бывают совсем не от возраста, скорей от привычки смеяться, открыто и часто.

Мы ехали молча. Я куталась в свой пиджак, продолжая ловить на себе его взгляды. Это было… как купаться в лучах зимнего солнца. Когда в весну еще даже не верится, впереди снегопады и ветры, морозы и стужа. Но прозрачные лучики даже не грея особо, внушают надежду.

Так странно. Несколько слов, а я вдруг ощутила себя женщиной. Настоящей. Пара взглядов и за спиной выросли крылья. Случайно задел мое колено рукой, и я, кажется, даже стала чуть выше ростом.

– Ты знаешь в Петергофе приличные ресторанчики? Чтобы вкусно уютно и тихо? Да голоден, не смотри так на меня, я не воробышек. С мужчинами это бывает.

– Я не была там в ресторанах. А “воробышки” только и делают, что едят. Сейчас поищу, может по отзывам что и найдется. Твои предпочтения?

– Мясо. Алкоголь исключен, хотя тебя я бы напоил с удовольствием. Смотри Европейскую кухню и никаких суши, тебя умоляю. Сыт ими по горло.