Талый снег

– Это радует.

На его губах снова заиграла тень улыбки. Мне сейчас, кажется, или наш чуть вышедший за привычные рамки разговор доставляет ему наслаждение? Скорее всего, алкоголь на почти голодный желудок вызывает у меня игры разума. Не иначе. Или у кого-то сегодня хорошее настроение. Привычная давящая напряженность схлынула. Пара минут молчания, и он протягивает мне бокал шампанского взамен почти опустевшему.

– Ну, что, готовы познакомиться ближе с местной фауной? – насмешка в его тоне даже не была ничем прикрыта. И это навело меня на определенные мысли.

– Порой мне кажется, что вам нравится их всех пугать своим дебильным веяньем и способностью делать любую атмосферу моментально неуютной.

– Дебильным веяньем? – переспросил, и его бровь вопросительно изогнулась. Чертово шампанское. Зачем я это сказала. А в следующее мгновение произошло, то, чего я не видела никогда за все шесть лет работы на Довлатова. Он рассмеялся. В голос. – Будем считать, что истина в ваших словах все же есть. – Мне в это мгновение хотелось провалиться сквозь землю, а он улыбнулся и предложил мне руку. – Ну, так что, пойдем?

Глава 5

Этот долбанный прием у Савина был сплошной пыткой и нескончаемым мучением для моей психики, шампанское не помогало. А внезапно появившееся хорошее настроение Довлатова вводило в ступор. Не помню, чтоб он вообще себя так вел. Мне вообще казалось, что он неспособен ни на улыбку, ни на смех, ни тем более сыпать шутками, но сегодняшний вечер показывал обратное. Может, ему в кофе у Левашова что-то веселящее подсыпали? Нет, ну а что? Другого варианта у меня не было. Пока Довлатов был занят разговорами, незаметно оставила его и двинулась к выходу, дабы перевести дух. Набросив на плечи взятый в гардеробе плед, вышла на улицу, достав из сумочки сигареты, закурила, выдыхая никотиновый дым и втягивая носом морозный воздух.

– Устали? – раздалось позади, заставляя обернуться. Мое начальство медленно спускалось по ступенькам. Вот чего ему о перспективах деревообрабатывающего комбината не разговаривалось?

– Нет, бодра и полна сил, – Довлатов остановился рядом, тоже подкуривая сигарету.

– После праздников можете взять три выходных, если не будет срочных вопросов, то продлите до пяти, – день открытий просто. Почти отпуск. И сам предложил. Каким богам принести священное подношение и вознести благодарность?

– Спасибо, – произнесла, в удивлении, приподняв бровь.

– Думаю,– он бросил взгляд на наручные часы, – уже можем вернуться попрощаться с Андреем и ехать отсыпаться в гостиницу. Завтра что по плану?

– С утра встреча с Мацуевым, очень просил. В обед открытие какого-то комплекса у Голицина, приглашает. А также четыре приглашения на саму Новогоднюю ночь, в том числе и от собственника гостиницы.

– Что там у Мацуева? И среди приглашений есть те, которые не стоит игнорировать?

– Рината теснят, предполагает залоговое рейдерство, хочет заручиться поддержкой и совета. По поводу приглашений важных нет, так шелупонь.

– Ринату добро дай. Новогоднюю ночь я буду в гостинице, а вы можете развлекаться, как вашей душе будет угодно.

– Я попала на какую-то акцию? Что за грандиозная раздача пряников, Захар Александрович? Свободная Новогодняя ночь, почти пять дней выходных. Что я пропустила? – не скрывая улыбку, затушила сигарету.

– Скажем так, разговор с Шауловым меня навел на мысль, что такие золотые кадры, как вы Алена Витальевна, надо ценить.

– От него опять помощник ушел?

– Ага, и снова в больничку.

– Что на этот раз?

– Чебурахнулся с самоката, – я не в силах сдержать смех, начала хохотать, краем глаза замечая, как дрогнули губы Довлатова и он расплылся в улыбке.

Странный вечер, наполненный множеством пробирающих меня моментов, проникающих под кожу, мелочей, бьющих картечью по моей броне.

Прибыв в гостиницу, мы расходимся по своим номерам и я, сбросив с себя вещи, иду в душ, стоя под струями воды, пытаюсь привести свое расшатанное эмоциональное состояние в режим нормы, выходит плохо, разум продолжает крутить кадры с Довлатовым, как на повторе, игнорируя все мои попытки, сменить жанр. Невыносимая, вечная, изматывающая борьба с собственным сердцем.

Выйдя из душа, обнаружила пропущенный звонок от Терентьева. Перезвонила. Влад поднял трубку уже на третьем гудке.

– Вещай.

– Зам Тамарина звонил, Лев Игоревич, назначил встречу четвертого числа.

– Отлично. Еще какие-то новости есть?

– Пока нет, все застыло, после праздников, видимо, начнется п*здопляска.

– Ты только сам не расслабляйся и другим там не давай, Нечаев, конечно, сказочный долбо*б, но далеко не дурак, может подложить свинью там, где не ждешь, надеясь на то, что в праздничные дни у всех мозг в оливье превращается.

– Есть не расслабляться, Алена Витальевна, – отчеканил Влад и тут же рассмеялся.

– Оливье Влад? Уже?

– Нет. Просто пошутил, – что за вечер неуемного юмора? Их стендаперы покусали или это воздушно-капельным передается?

– Держи в курсе.

– Конечно.

Закончив разговор, отложила телефон и залезла в постель.

Утро не принесло желаемого облегчения, мозг продолжал насиловать мой разум, и бодрый, выспавшийся Довлатов вызывал подобие раздражения, за которое я и ухватилась всеми фибрами души. Ухватилась в надежде, что это поможет мне продержаться до конца этой командировки и не скатиться в плаксиво-бабское настроение, в котором из развлечений, сопли, слезы, и бутылка крепленого, а уровень «жалелки» себя несчастной, выкручен на максимум.

Ринат, нас ждал в ресторане гостиницы, даже ехать к нему не пришлось. Заняв столик в углу, заказали завтрак и кофе. Принесли довольно быстро.

– Рассказывай, что у тебя случилось? – произнес Захар Александрович, принимаясь за еду.

– Абдулова знаешь?

– Конечно, «Западный банк» его.

– Верно. Я у него полгода назад кредит брал под залог комбината. И тут мне прилетает неожиданное предложение, о понижении ставки, перерасчете и, соответственно, переподписании, – Ринат нахмуренно отхлебнул кофе.

– Вполне нормальное предложение, если ты платил исправно и если кредитовался не в первый раз у него.

– Нормальное, только меня все это настораживает, а чуйка меня еще никогда не подводила, Захар. Ты же знаешь эту схему, когда в новый договор прописывают жесткие рамки по ежемесячным взносам. А потом фабрикуют форс-мажор, чтоб оплата прошла с опозданием и дальше пошло-поехало, суд, бизнес отходит банку и потом с торгов уходит другим людям и хрен ты, что докажешь. Там уже все сшито и крыто будет.

– Абдулов нормальный, никогда подобного за ним не водилось. Не понимаю, что тебя напрягает.

– Напрягает то, что я уже два года отбиваюсь от желающих прибрать комбинат в свои руки. За*бался, если честно. Я такого хлебнул за это время Захар, что бл*ть, кому расскажешь, не поверят. Мне полгода сыпались предложения перекупить комбинат, потом сделали так, что у меня груз с новым оборудованием на таможне застрял на четыре месяца. Можно сказать, вынудили идти в банк бабло просить. А сейчас это предложение Абдулова, это с учетом того, что я его видел в ресте с одним из тех, кто мне сделку предлагал.

– А чего раньше не сказал, что геморрой словил? Ты скинь мне всю информацию, с именами тех, кто щемил и купить хотел. Пробью. Наберу тебе. Пока Абдулова поморозь, а если денег надо, лучше мне набери, придумаем, по каким сусекам поскрести.

– Лады. Моя благодарность.

– Пока не за что благодарить. По факту отблагодаришь, если будет за что, – Мацуев улыбнулся в ответ на слова Довлатова, и они пожали руки. Я же слушая их разговор, поглощала свой завтрак, попутно разгребая рабочую почту через планшет и уже предугадывая, каким геморроем нам встанет вытащить Мацуева из жопы.

После того как Ринат ушел, мы быстро закончили с завтраком. Я передала всю информацию, что скинул мне с утра Влад, не забыв упомянуть про приглашение Тамарина, и удалилась, надо было привести себя в человеческий вид и выбрать, в чем идти, в платье или брючном костюме. Кто вообще надоумил Голицына открывать автокомплекс тридцать первого декабря? На корпоративе решил сэкономить, что ли?