Светлый феникс. Академия ХИЛТ

– Это воля богини! Кто мы такие, чтобы с ней спорить? – возмутилась леди Рудана. – Тем более она не просто первенец с наследной силой, ты видел новую метку!

– Воля богини – дать испытание Марине. Думаю, золотая метка – очередное испытание, – спокойно парировал лорд Арван. – Многие с удовольствием отправили бы леди Марину на перерождение, чем допустили бы успешность повторного ритуала. В конце концов, метка Айваны была только на ней и никого другого не касалась, кроме девочки она больше никому не сулила смерть. – Леди Рудана не сдержала силу, и покои на миг заволокло туманом разбушевавшейся магии лекарки. – Это возмутительно! Род леди Марины – один из сильнейших в рейтинге! Мы нуждаемся в хранителях, с каждым годом ряды наших ликвидаторов становятся все реже! А они вместо того чтобы помочь свершиться справедливости и воле богини, ставят палки в колеса и рассуждают, как не допустить успеха!

– Счастье мое, ты ведь и сама все понимаешь. Если бы не покровительство нашего рода, Марине могли не дать свершить ритуал. Ты злишься на Мэнора, но именно его стараниями его провели не в самый крайний момент, а ты прекрасно знаешь, в каком состоянии находится хранитель в последние дни, отпущенные богиней.

Леди Рудана это знала. Доводилось видеть. Хранители угасали в прямом смысле слова, их магия исчезала, а физическое состояние нельзя было назвать нормой. Несчастные, не успевшие выполнить волю Айваны, умирали буквально за неделю, медленно и мучительно. И ее муж несомненно прав, им значительно повезло, что Совет не настоял на проведении повторного ритуала в последние сутки, данные на выполнение воли богини.

– Перенос на праздничный, особый день, когда силы хранителей увеличиваются, – заслуга Мэнора.

– А он тут при чем? Это вы с Лейнардом делали все возможное, чтобы помочь Марине.

– Но только никто из нас в Совет не допущен. Я знаю, что Мэнор бывает невыносимым, холодным и безжалостным, однако он всегда будет защищать то, что ему дорого, и не позволит обидеть членов своего рода. Как бы там ни было, Лейнард остается патроном леди Марины. А за своих брат будет биться до последнего.

– Именно! Так почему вы отступаете сейчас? – Как удобно прикрыться тем, что в семнадцатом роду случились перестановки и волнения!

– Как интересно ты называешь предательство. – Лорд Арван стремительно подошел к жене и крепко обнял. – Мы оба знаем, что там, где можно получить наибольшую выгоду, Мэнор из шкуры вылезет, но получит ее и даже сверх того, но он не станет рисковать, если риск неоправдан. Леди Марина все еще не пришла в сознание, девочка восстанавливается очень медленно, а Лейнард вынужден тратить силы на то, чтобы не сойти с ума, а теперь скажи, Руди, есть ли у них время и силы на новое разбирательство? И есть ли гарантия, что это не навредит роду Марины?

Леди Рудана обмякла в руках мужа.

– Это я понимаю, – выдохнула она, – как и то, что сейчас ни расследование неуместно, ни общение леди Марины с представителем Совета невозможно. Но я не могу спокойно реагировать на такие вопиющие нарушения и подставы. Виновные должны быть наказаны!

– И будут, Руди, – уверенно ответил лорд Арван. – Мэнор мог потерять сына, ты правда считаешь, что он это проглотит? Я уже молчу о самом Лейнарде, который, узнав новости, лично перевернет весь Тантерайт, но найдет тех, кто причастен к подлогу.

– А мы? – тихо спросила женщина.

– А мы в этом ему поможем, – твердо сказал ректор. – Ты выходишь леди Марину, позаботишься о том, чтобы девочка не только пришла в себя, но не утратила магию. Этого будет достаточно. Позволь мужчинам решать все остальное, не трать силы на гнев, твоя забота и любовь – наилучшее лекарство.

– Хитрый ты лис!

– Сладкая булочка, – нежно прошептал лорд Арван.

– Прыщавый лордишко, – не осталась в долгу леди Рудана и выдохнула.

Она вдруг поняла, что напряжение, столь долго сковывавшее ее тело, отпустило. Желание поколотить брата мужа полностью не исчезло, но перестало быть зудящим.

И пусть женщине все еще было обидно за высказывания главы рода, она помнила, что Мэнор, несмотря на все свои отрицательные стороны и довольно неприглядные поступки, детей своих любил. Возможно, не той любовью, которую испытывала сама леди Рудана, однако по-своему их оберегал и заботился о них.

– Когда мы вернемся в академию? – спросила она мужа и поморщилась, снова видеть первую леди рода Даррак желания не было.

В общем-то даже не резкие замечания Мэнора вынудили женщину покинуть общество старшего сына, занимающего должность главного советника Мэнора, а глупые и жестокие выходки первой леди рода.

Она опять показательно дрессировала и унижала прислугу. И если Мэнор не обращал на это внимания, то леди Рудана едва сдерживалась, чтобы не сделать замечание.

Сегодня леди Рудане однозначно отказала выдержка.

Ей хватило двух фраз леди Изельды относительно наказания Адарлейна, несправедливого и предвзятого отношения к чудеснейшему мальчику, чтобы практически сбежать в покои Ниты – сюда леди Изельда, даже находясь в самом плохом расположении духа и с огромнейшим желанием поскандалить, старалась лишний раз не заходить. Несмотря на то, что леди Рудана по своей натуре была борцом, она желала избежать очередного конфликта.

Бывшие покои Ниты теперь занимала она, когда гостила в замке. Вообще в этих и смежных покоях традиционно располагались глава рода и его жена, однако после смерти Ниты и новой женитьбы Мэнор переехал в другое крыло.

Ничего удивительного в том, что леди Рудана так резко реагировала, не было, последние месяцы выдались крайне тяжелыми и напряженными. Дни, когда леди боролась за жизнь студентов, вымотали ее и морально, и физически. Часто она думала, что ей не хватит сил удержать Ашту, и была очень благодарна коллегам – деканам светлого и стихийного факультетов лекарского дела. Их помощь была своевременной и очень нужной. Однако это не изменяло того факта, что и самой леди Рудане требовались отдых и время на восстановление душевной гармонии.

– Если ты не сильно устала, то через пару часов. Но если хочешь, можем остаться на ночь.

– Ты же знаешь, я не люблю бывать здесь. – Рудана передернула плечами. – Замок твоего брата слишком холоден для меня.

Ответить жене ректор не успел. Их уединение прервал радостный вопль:

– Мама! Папа! – в комнату ворвалась невысокая худенькая девушка с пышной копной темных волос. – Я так и знала, что вы тут прячетесь!

Леди Виолия тер Даррак никак не могла устоять на месте. Она маленьким ураганом перемещалась по комнате, пока не оказалась близко к родителям, но при этом все время притопывала ножкой по полу. Просто стоять у нее не хватало терпения.

Глядя на возбужденную дочь, леди Рудана нахмурилась.

– Мама, ты такая предсказуемая. Ты всегда бежишь в эти покои, если тебе что-то не нравится. – И, усмехнувшись, девушка с надеждой посмотрела на отца. – Папа, мама опять с главой рода повздорила?

– Виолия, только не говори, что ты снова спорила на деньги! – возмутилась леди Рудана, уже предполагая, для чего ее младшенькое сокровище заявилось к родителям, когда вот уже две недели всячески их избегала.

– Мама, как я могла? На деньги! – фыркнула леди Виолия. – На деньги спорить – дурной тон.

– А на что не дурной? – усмехнулся ректор и сильнее прижал к себе жену, понимая, какую реакцию вызовет ответ дочери.

– На кристаллы мониара конечно же!

– Ну-ка отпусти меня, – холодно потребовала леди Рудана, желая отшлепать свою младшенькую.

И в кого она такая уродилась? Непоседливая, порой несдержанная, с взрывным характером и абсолютной прямотой. Сколько труда вложено в ее воспитание, а толку чуть!

– Милая, не горячись.

– Что значит не горячись? Арван, твоя дочь занимается неподобающими леди вещами!

– Мама, ну рядом с вами я могу хоть ненадолго забыть об этикете?

– Ты постоянно о нем забываешь! Виолия, поклянись мне, что ты больше не станешь спорить ни на деньги, ни на кристаллы мониара!

– Папа, скажи маме, что она не права! Мне же тогда совсем скучно будет!

– Мне попросить архмастера тан Маррад увеличить тебе нагрузку? – сощурившись, практически прошептала леди Рудана.

– Да! – активно закивала головой младшенькая. – И пусть в рейды почаще ставят! Три раза в год – маловато!

– Отпусти, – прохрипела леди Рудана, и ректор разжал объятия.

От того, чтобы не закатить глаза, удержаться уже не мог. В такие моменты на ректора накатывала ностальгия.

Сразу вспоминалось их поместье, мальчишки, которые еще были детьми, а также его суровая леди, бегающая за сыном, а потом и племянником по саду в желании надрать уши непослушным чадушкам. Менялось время, а все остальное – нет. Проказливыми были все. От старшего сына до младшей дочери.

Самой спокойной оказалась средняя дочь – Ланория, но и она была не прочь иногда устроить матери проверку на прочность ее нервов. Однако именно Виолия, которую они даже не планировали, их неожиданное счастье, казалось, собрала в себе все то, что так не любила супруга в других людях.