Исповедь. Мистический роман. Книга первая

– Ты так и не поспал. Как же ты поведёшь машину, Эрик? – Наташа прижалась ко мне ещё сильнее, словно это могло что-то изменить или удержать меня.

– Я остановлюсь, когда устану, и вздремну, не волнуйся за меня! Я не мог потратить эту ночь на сны, слишком дорого каждое мгновение рядом с тобой. Она горько вздохнула.

– Надо вставать. Я уеду, а ты поспишь, пока Эрика не проснётся, отдохни сегодня, поспи вместе с ней.

– Ещё чуть-чуть, ещё минуточку!.. – произнесла она с мольбой и начала осыпать поцелуями моё лицо: щёки, глаза, виски, потом прижалась щекой к щеке.

Мы молча продолжали лежать, только чувство гармонии улетучилось, а вместо него пришла горечь расставания, обжигая всё внутри.

– Я тебя буду ждать! – жарко шептали её губы.

– Я вернусь. Обязательно вернусь! Не знаю когда, но вернусь, – не переставал твердить я, как заклинание.

– Теперь ты не один, помни это, Эрик! И, пожалуйста, береги себя! – молила она.

– А ты держись! – было больно даже говорить, сказать хотелось так много, но получались лишь какие-то обрывки фраз. – Я буду высылать тебе деньги каждый месяц.

– Не беспокойся, я найду работу, всё будет хорошо. Сейчас главное – получить развод, чтобы жить спокойно.

– Вы венчались? – я боялся ещё одного препятствия.

– Слава Богу, нет.

Я вздохнул с облегчением, для меня это был важный вопрос. Хотя бы одной клятвой меньше между нами.

– Будь осторожна с ним, прошу! И прости его, он не со зла всё это вытворяет, Виктору больно и обидно, он страдает.

– Конечно. Это моя вина, я его не осуждаю, просто не могу быть больше ни с кем, кроме тебя.

Я ещё раз её обнял и, собрав все силы, рывком поднялся с кровати.

– Иначе я никогда никуда не уеду!

– Какое бы это было счастье!.. – её голос, любимый, тихий голос звучал как музыка, самая прекрасная для меня.

– Мне пора.

Принял контрастный душ, чтобы взбодриться. Наташа что-то собирала на кухне, хоть я и просил её не вставать, но разве можно переубедить любящую женщину?! До меня доносился аромат свежеприготовленного кофе. Нашёл листок бумаги и написал на нём адрес, а так же все номера моих телефонов, достал из бумажника приготовленные ещё накануне деньги. Из-за опасений, что Наташа откажется их принять, я положил купюры на столик возле телефона, спрятав под запиской.

На столе уже был накрыт завтрак. Наташа выглядела утомлённой, на её бледном лице была видна печать переживаний, эти же чувства испытывал и я. Именно поэтому долгие проводы были тяжелы для нас обоих. Быстро выпив свой кофе, я поблагодарил её. Зашёл попрощаться с малышкой, Эрика ещё спала, прочёл над ней несколько молитв, благословил, осторожно поцеловал её в крошечный лобик.

Мне нужно было уезжать, пока не кончились силы. Обнял Наташу в коридоре, передавая ей энергию спокойствия, всю, до последней «капли», я знал, насколько ей тяжело и хотел помочь, хотя бы на пару часов. Её глаза всё равно наполнились слезами. И мне было больно, невыносимо больно отрывать её от себя, словно собственную плоть, пронизанную венами, нервами, кровью.

На мгновенье прикоснулся к её губам, благословил. Она протянула мне сумку с продуктами в дорогу. Поблагодарив, я взял свои вещи и, не оглядываясь, вышел во двор. Сел в машину, завёл мотор и бросил один единственный взгляд в сторону дома. Она стояла в дверях на холодном ветру в тонком свитере и джинсах, зажимая ладонью рот, как будто боясь закричать.

Машина тронулась с места. Стало трудно даже дышать. Чувство такое, что меня разорвало на части. Я быстро гнал машину, чтобы отвлечься, но душа кровоточила как сплошная открытая рана, даже усталость не притупляла жгучую боль. Я то и дело смахивал предательские капли с лица, ничего не в силах изменить и исправить.

Так начинался новый этап моей жизни. Жизни, в которой я, по-прежнему, был один, но больше не одинок.

Часть 3

Наташа 1

Эрик уехал. Закрыв дверь, я вернулась в нашу комнату, легла в ещё неостывшую кровать, зарылась лицом в его подушку, ощущая всеми фибрами души запах любимого. Он всегда имел на меня какое-то магическое воздействие… Погрузилась в воспоминания. Ощущение времени исчезло, будто его и нет вовсе. Даже стрелки часов, кажется, остановились.

Разбудил громкий плач Эрики. Вскочила, ничего не соображая, бросилась к ней. Она, видимо, давно уже плакала, потому что всё личико покрылось красными пятнами.

– Девочка моя, иди к маме! Прости меня! – я взяла её на руки и прижала к себе, она тут же начала искать грудь. – Проголодалась, солнышко! Сколько же времени сейчас?

Часы показывали полдень. «Не может быть,» – подумала я, – у этого дома необыкновенная аура, волшебная, моя детка никогда ещё так долго не спала.

Поглаживая дочь, я машинально покачивалась как кукла неваляшка, успокаивая то ли её, то ли себя. Вспомнилось, как вчера мы купали малышку в первый раз вместе, как блестели его счастливые глаза, как смеясь, Эрик пеной вымазал себе нос, а потом так смешно чихнул, что это развеселило даже ребёнка… «Стоп! Слишком больно. Не могу. Не буду!» Горло сжало осознание того, что ЕГО больше нет рядом. Он уехал.

«Эрик! Эрик. Эрик… – жизнь моя, боль моя. Ты опять всё перевернул во мне. Я уже почти привыкла, почти смирилась с твоим отсутствием, но ты появился вновь, и как теперь жить?!» Эрика, насытившись, оторвалась от груди и серьёзно, как-то по-взрослому посмотрела мне в глаза, словно, пытаясь понять, что же с мамой происходит.

– Ты права, моя радость, нельзя переживать, иначе молоко станет невкусным! – я поцеловала её в розовые щёчки, положила на кровать, поменяла подгузник.

И вновь нахлынули воспоминания, как он стоял рядом с этой кроваткой и разговаривал с Эрикой, она улыбалась ему беззубым ротиком и произносила звуки ликования, словно с нею рядом стоял настоящий, видимый только ей одной, Ангел. И снова накатились слёзы. Я должна держать себя в руках! Но как? Как это сделать, если сердце в груди болит?

«Нельзя влюбляться в Ангелов! Они неуловимы, и не принадлежат нам. Даже если они рядом, их, всё равно, не удержать. Но как не любить того, кто прекрасней и лучше всех остальных на белом свете?! Вернётся ли Эрик когда-нибудь ещё? Один Бог знает. Не представляю, как дальше жить без него! Этой ночью наши сердца стучали в унисон… А если, вдруг, он решит остаться, сможет ли потом простить меня за то, что я забрала его у Бога, у Церкви, у людей, которым он нужен как воздух, потому что он – истинный священник, рождённый для этой миссии на Земле?!» – голова шла кругом.

Я прикасалась к мебели, к предметам, словно собирая с них пыль, на самом деле, пытаясь проникнутся атмосферой, которую они запечатлели за годы жизни Эрика в этом доме.

«Как жаль, что мне не удалось сдержать данное Вам обещание, Надежда Михайловна!» показалось, или я на самом деле сказала это вслух? – «Этот дом дороже любых сокровищ мира! Ничего здесь не буду менять (хоть Эрик и просил сделать, как будет удобно), сберегу как есть. Мне ничего другого не нужно. Любимый, ты дал мне больше, чем я могла мечтать! Ведь всё здесь – твоё…» Подняла с пола альбом. Вчера Эрик поцеловал меня здесь в первый раз. Дотронувшись до губ кончиками пальцев, я вспоминала этот поцелуй как сказку, как забытьё, как райское наслаждение. А потом ему стало плохо, словно от внезапного удара, он скорчился и упал на колени, застыв как статуя…

«Что же происходит там с тобою, за этой невидимой обычным людям чертой, милый?» Разглядывала фотографии, и даже не верилось, что такая драгоценность попала мне в руки, спасибо, Господи! На одной из последних страниц Эрик был уже в сутане с «римским воротничком», видимо, после посвящения в сан. В глубоких, спокойных, мудрых глазах проглядывалось внутреннее страдание, тёмные круги у глаз, как знак вечной борьбы с самим собой. Видно, это была одна из последних фотографий, присланных им маме. Аккуратно вынула её из альбома, на обратной стороне была надпись:

Тебе, моя любимая, с надеждой на прощение, твой сын.

Поцеловала фото и поставила его на самом видном месте. «Теперь я смогу любоваться тобой до конца своих дней!» Обратила внимание на коробки, которые он собрал, но почему-то не увёз с собой, на глаза попалась толстая, исписанная до последней страницы, тетрадь. Открыв её, поняла, что это дневник, который Эрик когда-то вёл. Не знаю, имела ли я право на это, но удержаться не смогла, ведь у меня появилась реальная возможность заглянуть в его загадочную душу…

Наташа 2

Дневник Эрика начинался со слов: «Я пишу это, чтобы не сойти с ума, потому что мне не с кем поговорить о том, что со мной происходит.

Папа. Любимый мой отец, если б ты был рядом, помог бы разобраться во всём. Но тебя не стало. После твоей внезапной кончины всё это и началось. Возможно, что от горя, которое нас постигло, в моей душе открылся какой-то канал, чего не было раньше в моей счастливой, беззаботной жизни рядом с тобой.

Теперь я слышу голоса, это голоса уже умерших людей, каждый день ищу среди них твой… но ты далеко. Тебе всегда была известна дорога, куда нужно идти. Ты жил с верой и учил меня верить в лучшее: в Бога, в человеческую доброту, в милосердие, во всё то, что приближает нас к Господу.

Ты не приходишь ко мне. Приходят другие души, как правило, заблудившиеся между мирами, внезапно умершие, покончившие с собой, растерянные, не знающие дороги к свету… Все они просят помощи и молитвы. Почему я? Что я могу им дать? С некоторых пор начал их даже видеть, чувствовать страдания, их боль проходит через меня, я ощущаю их страх и отчаяние, но не ведаю, как им помочь. Это сводит меня с ума. А тебя рядом нет, единственного, кто смог бы понять!.. Папа! Мне так не хватает тебя!

Мама всё время плачет, она слишком сильно любит тебя, и тоскует так, что вряд ли оправится когда-нибудь от этого горя. Я стараюсь её поддерживать как могу, всегда послушен и добр с ней, но мне не заменить тебя и не утешить её скорби. Именно поэтому я ничего не рассказываю ей о моих видениях, чтобы не пугать и не причинять ещё больших страданий. Ты знаешь маму, она затаскает меня по врачам, решив, что от горя я помешался, и в результате всё может окончиться, на самом деле, психиатрической лечебницей.

Единственно, с кем мне удалось открыто поговорить о странных явлениях, происходящих со мной, это с нашим священником, и он объяснил, что Бог дал мне для чего-то этот дар и готовит, видимо, к особой миссии на Земле.

Что это такое, мне пока трудно понять. Я не могу ходить к исповеди каждый день и остаюсь наедине с этими голосами. Это не легко. У меня в голове тысячи вопросов, но ответов на них пока нет. Я прочёл уже много духовной литературы, которую ты так бережно собирал всю жизнь, будто бы зная, что это всё пригодится и когда-нибудь сможет помочь мне. В этих книгах открывается другой мир, но, к сожалению, не всё мне понятно и про таких, как я, там ничего не написано. Приходится постигать происходящее собственным разумом. Чувствую, что во мне появилась какая-то сила, но управлять ею я пока не могу, и она проявляется сама собой в какие-то моменты. Мой мозг похож на радиоприёмник, переполненный волнами разных частот, заглушить которые я не умею, от этого сильно болит голова, становится трудно сосредоточиться на учёбе. Приходится помногу раз перечитывать заданные тексты, чтобы хоть что-то запомнить, а ведь раньше мне не составляло труда что-то выучить даже наизусть…

Каким-то образом надо продолжать жить.