Ошибки и допущения

– Нет. Не обижайтесь, но вам не под силу эти дети. Они изводили всех учителей на протяжение одиннадцати лет, так что дело не в вас. Я к своему стыду признаюсь думала, что ваши прогрессивные взгляды и целеустремлённость смогут поменять ситуацию, но видно им такие методы не близки. Будем значит исправлять ситуация по-другому, – многозначительно сказала директор и посмотрела вперёд.

– Они ко мне только начали привыкать. Естественно общение не задалось, но всё ещё может поменяться. Давайте попробуем ещё раз, если я и на этот раз попаду впросак, тогда без раздумий скину классное руководство на вас. Стоит попытаться. К тому же я и сама виновата, перестала придерживаться той линии поведения, которую выстроила, вот они и взбрыкнули. Больше такого не повторится, я буду терпеливее и настойчивее, и если надо буду объяснять им снова и снова, пока они не поймут.

Становясь серьёзней и вдумчивей с каждым словом Марии, директриса внутренне начала бороться между желанием прекратить возвышенный трёп, который и заставил её поступиться и принять сомнительного человека на работу, и желанием дать шанс проявить себя наивной молодой девушке. Людмила Сергеевна потерялась в сомнениях, за столько лет ей до безумия надоело всё: школа, ученики, работа, пост. Несколько мучительных долгих минут она провели молча, и в итоге директриса пришла к выводу, что потеря школы не такой уж и сложный шаг. Потраченные впустую годы взращивания понимания между подрастающими детьми и коллегами толком так ни к чему и не привели. Так стоит ли упираться и идти напролом до конца, большое количество усилий привели к сегодняшнему дню, где нет ни единого резона держаться за потраченное время. Нет сомнений, если ли ситуация не поменяется можно откровенно заявить о провале и уйти в репетиторство, оставив былое и зажить новую лучшую жизнь, в которой больше не будет ранних подъёмов, трудных подростков и бессмысленных часов, проведённых за разнообразными бумажками. Людмила Сергеевна так вдохновилась идей бросить нажитое, что перспектива увядания последних зачатков школы посредством другого человека, на которого в случае чего можно переложить муки совести, беспокойно забродила в голове. С улыбкой, которая не посещала очень давно, с улыбкой присущей людям не обременённых делами директриса перестала размышлять.

– А что, пусть будет по-вашему. Я хотела освободить вас от неугомонных детей, но если вы сами этого желаете, то почему и нет. Попробуйте ещё раз, и на этот раз постарайтесь не сходить с пути. Мне тоже очень интересно к чему всё это приведёт, – весьма неформально принялась соглашаться женщина.

И вновь Мария почувствовала искренность к своей персоне, кто мог бы подумать, что после всего к ней могут отнестись человечно. Второй раз Людмила Сергеевна подтвердила свою доброту и порядочность. Не важно, что случится в четверг, когда придётся встретится с классом, который едва не стал причиной сомнений в себе. Какая разница сколько придётся испытать ещё душевных терзаний по поводу скоропостижного решения остаться классной руководительницей. Каждое действие и каждое слово будет иметь ценность и значимость, пока такие люди как директор находятся в окружение. Она не может быть не в курсе, что Мария натворила, но готова снова пожертвовать всем ради одного никчёмного человека. Радость, которая наполнила учительницу английского в этот момент, нельзя описать словами, все они будут пусты по сравнению со спектром эмоций, бередивших душу девушки, которая хочет иметь признание.

– Спасибо! Большое спасибо, что поверили в меня! Больше я не буду давать обещаний, которых не смогу исполнить. Пообещаю только, что сделаю всё возможное, – сказала Мария Ивановна в порыве благодарности.

Несколько минут назад такое естественное желание сбежать было единственно верным, но теперь, как и многое оно ушло в прошлое. Став частью школы, частью маленького микромира Мария не могла не гордиться крошечной победой. В разрезе целой жизни подобные достижения не всегда становятся основополагающими, но как знать, что будет значить одна перемена, приведёт ли она к провалу или нет, это невозможно узнать наперёд.

Людмила Сергеевна, чьё сердце не действовало из благих намерений, скомкано посмотрела вперёд, чтобы увидеть того, на кого возложила больше, чем положено. Подавив в себе желание тотчас переменить задуманное, она горько сглотнула и отправила девушку восвояси. Оставшись в задумчивости стоять в одиночестве, директриса по неволе взглянула в окно. Сегодня по прогнозу погоды был последний тёплый день осени. Стоило бы посмотреть на уход очередного дня жизни и увидеть, что по другую сторону открываются новые перспективы. В окне можно было заметить своё отражение, проседь седых волос отчётливо проявлялась в грязном стекле, что буквально доказывало – годы неумолимо уходят, а цели давно потерялись. Она только сейчас поняла, что стала намного старше, что молодость и красота давно потеряны, и вину за бездарно потраченную жизнь можно возложить лишь на себя. Здесь и сейчас надо бы вернуться к тому моменту, с которого началась суета, но восстанавливая события прошлого уже нельзя было сказать, когда жизнь пошла наперекосяк. Стоило только уцепиться за одно событие, как оно меняло чёткие очертания на мутные поблёкшие края, внутри которых нет точности восприятия. Отпустив и эти попытки, Людмила Сергеевна резко убрала голову в сторону, потеряв интерес смотреть наружу. Весь остаток дня женщина провела сидя на кресле, покачиваясь из стороны в сторону, едва сдерживаясь, чтобы не покинуть школу и больше не возвращаться обратно никогда. Только так казалось можно исправить плачевную ситуацию и привести мысли в порядок, но следующее утро принесло прояснение, терзавшие мысли о неудаче позабылись и день пошёл, как и всегда от рассвета и до захода солнца.

Глава 5.

Четверг для Марии Ивановны не стал особенным, она перестала насколько могла придавать смысл повседневным невзгодам. Встреча с классом больше не ставила в тупик, будто и не было разделения между правильным и неправильным. Подумав о том, что идеальности не существует учительница встретила одиннадцатиклассников с распростёртыми объятиями. Они, не веря с опаской глядели на изменившуюся девушку и видели фальшивку с головы до ног. Не она ли им обещала не делать их жизнь ужасной. Как после подобной взбучки продолжать доверять человеку, который почти стал для них глотком свежего воздуха в пресной обыденности.

С самого первого класса им только и внушали как они тупы и бездарны. Первая учительница, а потом и учителя старших классов непременно хотели выверенных чётких стандартов и шли по протоптанной дорожке без намёка на индивидуальность. Когда произошло осознание, это случилось в пятом или шестом классе, они как один поняли, что не хотят слиться в единую серую массу с одним поведением на всех. С этого дня началось прямое противопоставление себя и учителей. Ученики планомерно стали продавливать под себя школу, но и к одиннадцатому классу не достигли успехов и придя на последний год обучения, они неосознанно перестали верить в чудо, забыв окончательно ради чего всё затевалось. Теперь нарушение правил стало частью протеста не более чем простого способа насолить, понимая какую ответственность несёт их пребывание в школе как выпускников. Успев позабыть реальные намерения, они подготовили идеальный план мести для лицемерной Марии Ивановны. Она к концу месяца почти ставшая на одну с ними ступень, за один урок провалилась гораздо глубже, чем ненавистная физичка. Они думали, что, прогуляв целый день подведут учительницу к увольнению, позабыв о том, каковы могут стать последствия для них. Директриса, прекрасно осознавая какой урон причиняет, позвонила каждому из родителей и нажаловалась на их поведение. Видно угроза закрытия школы перевесила чащу весов, и некогда неплохая Людмила Сергеевна сделала свой выбор и подставила под удар одиннадцатиклассников. Не все семьи, но большинство заставили пожалеть своих чад о том, что они посмели прогулять.

Внеплановый выходной стал причиной страданий, и потому последние три дня выпускники ходили как в воду опущенные. Они вели себя очень послушно, сидели молча без выкрикиваний и лишних телодвижений, постепенно накапливая злость, чтобы спустить её на ту, кто привёл их этому. Винить себя не входило в планы, а значит урок английского в среду должен был стать персональным адом классной руководительницы. Переодевшись в туалете в заранее подготовленную несоответствующую одежду они чуть ли не с ноги зашли через пять минут от звонка, и рассевшись принялись, не обращая внимания обсуждать учительницу, придумывая нелепые слухи, не ходившие по учебному заведению ранее, чтобы добиться должного эффекта в полной мере.

Мария Ивановна, внутренне испытывающая бурю, едва сдерживалась, считая от одного до ста про себя, не отрываясь от плана занятий. Она сегодня даже не попросила встать на призыв и спокойным голосом объясняла правила и грамматику. Не обращать внимание на взбесившихся подростков становилось каждую минуту труднее. Они не смотрели на доску, разбросав взор в разные стороны. Их голоса становились громче, а выражения, которыми они выражались, крепче. В один момент пацаны на задних партах достали игральные карты и принялись делать ставки на деньги, отыгрывая партии в покер. После девчонки сидевшие ближе вытащили необъятные косметички и нарочито принялись подкрашивать губы. Мария видела, как пренебрежительно они косились в её сторону, но пока предпринимать действия было рано, ситуация не достигла нужной кондиции.

Помимо всего учительница обратила внимание, что сегодня все были на месте, кроме Шульгина и как не прискорбно Яковлевой. Алёна волновала прежде всех других, ведь двойки ничто по сравнению с тем, как Мария Ивановна обошлась с молодой девушкой. «Надо бы проверить была ли она на других уроках», – мелькнула мудрая мысль у классной руководительницы, и сбившись с темы, она принялась просматривать журнал, делая вид, что ищет методичку, чтобы продолжить занятие. Ученица с пятницы так и не появилась ни на одном из уроков. Оцепенение сковало, все самые худшие сценарии промелькнули в голове, было рано делать поспешные выводы, но Мария не могла больше сосредоточить ни на чём.

Вывести учительницу из подавленного состояния не смог и пролетевший в метре от головы кусок скомканной слюнявой бумаги. Под конец урока позабыв, что изначально планировала, Мария Ивановна принялась завершать урок, чтобы перенести разговор на лучшее время, когда из-под одной из парт побежала здоровенная крыса с длинным загнутым хвостом. В изумление учительница подскочила со стула как ошпаренная от страха, не сумев и вскрикнуть. Девочки из класса дружно залезли на столы и начали визжать, пацаны покатились со смеху и достав телефоны стали снимать происходящее на видео. Постояв с полминуты, изредка моргая, Мария стремительно схватила мусорное ведро и вытряхнув содержимое за секунду достигла напуганного существа и прицелившись накрыла его сверху, а, чтобы крыса не смогла ускользнуть положила поверх стопку книг. Удовлетворившись проделанным, учительница распрямила плечи и как можно строже приказала всем занять свои места. Через минуту ученики сидели и лукаво, как будто ничего и не случилось, ухмылялись тому, какой шорох подняли.

«Вам данная шутка показалось смешной, я так, полагаю. Кто из вас притащил крысу в класс?», – спросила Мария Ивановна и огляделась по сторонам.

Ученики заворожённо молчали, никто не хотел признаваться. Стараясь вычислить по глазам виновника классная руководительница провела взглядом туда и сюда, пока не остановилась на Ане Касаткиной, она вяло смотрела в потолок, казалось её нисколько не смутило случившееся.

– Аня, встань, пожалуйста, – мягко протянула Мария, – Это ты принесла животное в класс?

Девушка состроила недовольную мину и безучастно продолжила смотреть в потолок, как будто там показывали захватывающий боевик.

– Это не я, – тупо ответила Касаткина, переключив внимание на осмотр наращённых ноготков.

– Если это не ты, то значит кто-то другой. Значит нам придётся сидеть здесь всем вместе и ждать, когда виновник признается, – однозначно сказала учительница.

– Тогда мы останемся здесь и не пойдём на урок химии, а что классно, – выкрикнул Хасанов, заслужив всеобщее одобрение.

Школьники принялись улюлюкать и беспрерывно гоготать, поддерживая общий хаос. Скосив хмурый взгляд на класс, Мария в очередной раз подумала, а правильно ли действует. Людмила Сергеевна и Катя говорили одинаковые вещи о том, что бесполезно общаться с учениками, как с равными, но вспомнив прошлый срыв и постаравшись забыть сторонние сомнения в её компетентности, учительница английского добродушно улыбнулась и продолжила как ни в чём не бывало.

– Нет, конечно, мы не будем сидеть здесь до бесконечности. У вас время до конца урока, – Мария глянула на часы, – Если у меня установлено правильное время, то до конца осталось четыре минуты. Когда время выйдет у вас будет два варианта: либо виновник признаётся, либо я провожу родительское собрание.

Заволновавшиеся ученики мигом сбросили вид победителей и угрюмо принялись перебирать варианты на кого скинуть ответственность. По классу полетел шепот, который настигал Аню снова и снова, она сидевшая прямо начала неестественно сползать под парту. Даже её подружки многозначительно смотрели на побитую девушку и нещадно давили на совесть. Родительское собрание значило для всех привести натянутый механизм в действие. Взрослые не потерпят второго происшествия за неделю и спустят всех собак на своих детей. Мария поставила на кон всё, так пугая учеников она не считала больше себя превосходящей других по силе и разуму. Она не ощущала прежнего ликования или восторга от того, что заставляет свой класс искусственно переживать негативные эмоции. Такой ход был своего рода ловушкой, трюком, чтобы посмотреть, как ученики выкрутятся из паутины и предадут ли товарища в угоду нежеланию получить нагоняй от родителей.

Спустя ровно четыре минуты звонок прозвенел, и классная руководительница подошла поближе к партам, от напряжения начав усиленно вдыхать воздух. Она не могла находиться так близко, но заставляла себя делать такой шаг намеренно, тем самым встав в одну лодку со всеми остальными. Теперь все люди в кабинете испытывали одинаковый спектр напряжения и отчаяния. Пришёл момент истины. Пик взволнованности выдавал в недавних детях то, что они недалеко ушли от своей юности, но несмотря на это школьники молчали, ёрзая на своих стульях и беспрерывно вертя глазами. Почти минута прошла от звонка и ни один не возложил вину на свою одноклассницу, хотя подобное решение было для них очень сложным. Мария отошла на шаг, больше не способная выдерживать близкое расстояние, собравшись объявить об амнистии.

– Я принёс крысу, – неуверенно пробормотал Фролов.

Он медленно поднялся со своего места, чем заслужил взгляды недоверия со всех сторон. Очевидно, парень врал, чтобы прикрыть спины одноклассников, прежде чем злая учительница посмеет вызвать в школу родителей. Его смелый поступок вызвал очередную волну перешёптываний, никто не мог понять мотивов, а потому не спешил выражать одобрения. Каждый ждал, что за признанием последует мгновенное отрицание и выявление настоящего нарушителя спокойствия, но ничего такого не произошло. Сергей не шёл на попятную, что не смогло в конечном итоге оставить одноклассников равнодушными.

– Нет, это сделал я, – вдруг объявился новый участник действия.

Сзади класса встал Хасанов и в своей высокомерной манере небрежно расслабил тело, будто его ничего не волнует. Сразу же взгляды перевелись в противоположную сторону кабинета. Буквально за пару минут уже двое невиновных людей пытались покрыть необдуманные действия одного из одноклассников. Мария Ивановна, не ожидавшая от молодёжи истинного проявления храбрости, сейчас не могла поверить своим глазам. Сегодняшний урок закончился в неожиданном ключе, что не могло не навеять приятный флёр. Может подростки не до конца сознают правил поведения, но несомненно они не потерянные члены общества, какими их считают, и возможность исправить ситуацию не потеряна. Улыбнувшись внутри, а снаружи сохранив серьёзность, Мария повелела обоим сесть.

– До следующего урока остаётся совсем мало времени, поэтому скажу напрямую. Хочу перед вами извиниться за пятницу, – сказала учительница, немного сконфузившись, – Понимаю, что после последнего инцидента вы можете мне не доверять, но уверяю больше я не стану наказывать плохими оценками за поведение. Кроме того, вы тоже повели себя неправильно. Прогуляли целый день, и не будем забывать о сегодняшнем уроке, такое отношение к педагогу неприемлемо и никогда таковым не будет. Я не буду вызывать ваших родителей, но вам стоит запомнить, что моя доброта не бесконечна, как бы мне не хотелось, но, если вы будете продолжать вести себя на уроках так как сегодня и впредь, у меня просто не останется другого выхода. Давайте найдём компромисс. Первоначально мне хотелось, чтобы вы выпустились с осознанием, что школа не сущий кошмар, но за год мне вряд ли удастся вас переубедить, поэтому оставим эту мысль. Теперь главная задача на учебный год просто закончить его без происшествий. Вы прекрасно знаете, что от вас зависит репутация школы и не мне вам говорить, что теперь именно ваш класс под пристальным вниманием. То, что раньше вам позволяли многое, в прошлом. Вы должны понять, что, если не я, так другие учителя настоят на родительском собрание, поэтому в ваших же интересах вести себя хорошо. На моих уроках и классных часах вы, как и прежде можете спрашивать обо всём, что угодно, но решить за вас ваши проблемы я не смогу, также как не смогу заставить коллег следовать моим идеям. Придя на учёбу в институт или работу, вы столкнётесь с похожими проблемами, поэтому учитесь справляться уже сейчас. Наше общество неидеально, и никто не говорит о том, что так правильно, поэтому придётся либо подстроиться, либо улучшить положение дел. Запомните раз и навсегда ваши знания и упорный труд сделают из вас высококвалифицированных специалистов с возможностью выбирать. Поэтому пока есть возможность постарайтесь не филонить, учитесь не потому что вам так сказали, а в первую очередь для себя. На сегодня урок закончен.

Поставив жирную точку Мария расслабилась, совсем позабыв о том, что под ведром до сих пор нерешённая проблема. Крыса заскреблась с усилием, что привело к тому, что школьники, покидавшие кабинет, обходили злополучное место как можно дальше. Бедное животное с усилием рвалось наружу, почти сдвинув ведро с мёртвой точки. Последним из класса выходил Фролов, он, увидев растерянное лицо учительницы, неожиданно предложил помощь.

– Может у вас есть здесь коробка. Вы могли бы поднять ведро, а я быстро бы схватил крысу и вынес на улицу. Жалко, если она погибнет от голода.

Парень искренне полагал, что помойное существо заслуживает право на жизнь. Мария Ивановна удивилась от чего он так печётся за судьбу крысы, ведь она сама почти была готова положить сверху дополнительную кипу книг и забыть о ней на недельку. За это время она успела бы издохнуть, а дальше понятно, можно достать безжизненное тело без сопротивлений и выкинуть его в мусорный бак. Мысль не казалась отвратительной, ведь крыса заслуживает лишь омерзения. Но сказать о задуманном вслух учительница не смогла и принялась искать коробку. Не найдя ничего кроме жестянки из-под печений на верхней полке шкафа стоящего у стены задней стенки, она подозвала Серёжу, чтобы он спустил её вниз. Отойдя подальше от ученика, Мария Ивановна тупо ждала, когда всё побыстрее закончится.

Фролов открыл коробку и с негласного согласия высыпал содержимое на парту, оказалось, что старая жестянка хранила прошлогодние работы учеников. Большинство из бумажек было перечёркнуто сверху до низу красной ручкой и убрано с глаз долой, туда, где никто не сможет их обнаружить. Марина Николаевна точно не догадывалась с какой целью тайник будет выпотрошен. После того, как лёгкая часть подошла к концу, пришло время скооперировавшись завершить начатое.

Подойдя к месту встречи, учитель и ученик окружили ведро с двух сторон. Мария Ивановна подумала, что, пожалуй, это самое глупое, что она делала за всю жизнь. Второй мыслью было то, что Серёжа на расстояние вытянутой руки, но окончательно испугаться не получилось, была дана команда со стороны школьника поднять ведро, что было сделано учительницей быстро и неосознанно. Груда книг посыпалась сверху, заставив подпрыгнуть от шума. Крыса испуганно выскочила из импровизированной клетки и ловко юркнула между ног незадачливого ловца прямиков к приоткрытой двери. Фролов начал глупо озираться по сторонам, пока существо покидало комнату. Не сразу он понял, что произошло, а когда осознал выбежал из класса, пытаясь догнать беглянку.

Момент был упущен. Школьник вернулся обратно с пустыми руками и с помятым видом. Он смотрел тупым взглядом на дверь и не знал, как сказать, что позволил крысе беспрепятственно убежать. Мария Ивановна надеялась только на одно, что с той же ловкостью существо сумеет каким-то образом выбраться на улицу, и никто не узнает об инциденте.

– Извините, я должен был закрыть дверь, – виновато проговорил Фролов.

Коробка с таким трудом найденная в недрах устало свисала из руки паренька. Серёжа начал перекладывать её из руки в руку, как будто от этого действия она должна непременно бесследно исчезнуть.

– Поставь на парту, я после уроков выкину, – сказала Мария и махнула головой в сторону одного из столов.

Парень повиновался, не пригодившаяся жестянка теперь очутилась поодаль от рук Серёжи. Учительница настороженно поглядела на ученика и обратила внимание, что он не на шутку взволнован. То, что Фролов не такой как обычно намекал и его отрешённый вид во время урока, но именно сейчас пришло осознание, что это неспроста.

– Почему ты признался в том, чего не совершал? – поинтересовалась Мария.

Не успев дождаться ответа на вопрос по всей школе разнёсся звонок на урок. Увлёкшись поимкой крысы, время перемены прошло не заметно. В кабинет тут же попытался ворваться класс для которого настал момент урока. На корню учительница пресекла попытку войти, громко объявив первым зашедшим ученикам, что им нужно подождать пару минут снаружи. Когда дверь захлопнулась, Мария пошла к своему любимому месту за учительский стол и присела, продолжая ждать объяснений.

– Кому-то же нужно было признаться, – сказал Фролов, будто имел в виду очевидную истину.

– Да, но почему ты решился? Захотел сыскать уважение одноклассников? – спросила учительница, тяжело облокотив голову на руку.

– Нет, они бы это просекли и возненавидели ещё больше. Да, и толку, что я взял вину на себя, вон Хасанов тоже признался, наверняка решив, что вы мне не поверите… Просто я не хотел родительского собрания.

Фролова передёргивало от объяснений, он искоса поглядывал в сторону выхода, уже пожалев, что предложил помощь.

– Ты же понимаешь, что я могла запросто вызвать только твоих родителей. Если ты так этого боялся следовало промолчать, – резонно заметила Мария Ивановна.

Время, отнятое от урока, невосполнимо уходило, а толк от разговора продолжал теряться, но необъяснимо почему учительница продолжала ждать, чествуя, что парню нужно немного времени. По нему было заметно, как он находится на распутье, между тем, чтобы признаться и промолчать. Сделав наиболее понимающее лицо из возможных Мария надеялась, ччто это поможет разрядить обстановку.

– Я не хотел, чтобы мать Алёны узнала, что её дочь не ходит в школу. Она каждый раз её избивает, если узнаёт, что та прогуляла. Если Людмила Сергеевна дозвонилась до их квартиры в понедельник, то боюсь я знаю причину, почему Алёна не появляется, – затараторил парень, наполняя голову Марии Ивановны тяжестью.