Враг моего врага. «Песец»

– Послушай, шитанн, – мягко произнес Дьёрдь, наклоняясь вперед со своего кресла, – кардинал говорит дело. Все мы люди, и никто не застрахован ни от промашки, ни от слабости. У тебя на корабле ведь есть врач, хотя ты и не болеешь. На всякий случай. Поверь мне, тебе самому будет спокойнее, если рядом будут находиться опытные специалисты по борьбе с тьмой.

– Да, если забыть, что они считают тьмой меня и моих людей! – бросил Мрланк.

– Уже нет, – проскрипел кардинал с явным нежеланием. – Римский папа несколько дней назад издал буллу, в которой с вампиров – с шитанн, если угодно – снимается церковное проклятие, – его слова, хоть и являлись чистой правдой, выглядели как уступка райскому адмиралу, и это не нравилось Джеронимо. – Вас больше не провозглашают исчадиями дьявола, – по выражению лица нельзя было понять, огорчает это кардинала или радует. – Всего лишь ошибкой Господа.

– Сами вы ошибка, – проворчал Мрланк, но уже более мирно. – Ошибка ваших родителей, вовремя не подумавших о контрацепции. Ладно, я разрешу монахам прибыть на «Молнию». Но пускай помнят, кто главный на корабле! Зарвутся – могут пенять на себя.

Ихер Сим ничего не понимал в навигации. Он и компьютерной программой не сумел бы воспользоваться, не то что сориентироваться «на глазок». Его этому никогда не учили. Зачем навигация адмиральскому порученцу? Предполагалось, что, набравшись опыта и лет, он займет место в штабе. Эх… Карьеры было немного жаль.

Сознавая свое невежество, в спор трех пилотов он не встревал. Капитан Ччайкар, старший помощник Цхтам и симелинец Ыктыгел имели соответствующее образование и приличную квалификацию. Это помогло им прийти к единому мнению о том, что «Райская звезда» вкупе со всеми пришвартованными к ней конструкциями, как то: неисправный симелинский истребитель, обломок мересанского линкора и беспилотный тазик, битком набитый траинитом, – находится на окраине системы Земли. Увы, они весьма слабо продвинулись в другом вопросе: а с какой, собственно, стороны Земля.

Главным делом Ихера Сима и Митышен в создавшейся ситуации было не мешать им выяснять истину. Вот они и не мешали. Уходили на мересанский обломок и занимались кто чем. Иногда и друг другом. Под давлением неопровержимых фактов симелинка все-таки признала, что не так уж это противно. Но, при всем благорасположении шитанн к подобного рода занятиям, Ччайкар и Цхтам не поняли бы, если бы они ограничились только этим. На обломке было много дел.

Мересанское происхождение этого модуля, судя по всему, отвалившегося при ударе по кораблю, было установлено надежно. Во-первых, по обнаруженным телам мересанцев, чей вид свидетельствовал о смерти от декомпрессии. Маленький экипаж «Звезды» общими усилиями восстановил герметичность части отсеков и подключил кондиционирование. А потому нахождение трупов в этих отсеках стало неприемлемым. Выбросить за борт – тоже не вариант. Пока «Звезда» в дрейфе, замороженные тела так и будут болтаться вокруг нее в качестве спутников. Не самая приятная картина на экранах внешнего обзора! Да и не по-человечески это. Несколько дней Сим и Ыктыгел таскали мертвых мересанцев в носовые отсеки, где все еще был вакуум.

Во-вторых, на обломке почти не имелось электричества. Это создало большую проблему, потому что никто из присутствующих не умел чинить механические и тепловые приводы. Проводку для освещения кинули со «Звезды», развесили всюду лампы. Но с оборудованием пришлось изрядно повозиться. Митышен до сих пор ковырялась с пушкой и лазерной батареей, капитан Ччайкар уже начал ворчать на копушу, но дальше ворчания не шел: и сам прекрасно понимал, как тяжело разобраться в этой фантасмагории человеку электрического мира.

Отломанный модуль был ныне самой представительной частью их странного корабля, склеенного из чего попало. И Ччайкар распорядился написать на его бортах название. Поручение досталось Ихеру Симу. Закорючки шитанн он запомнить не смог, но честно изобразил с обеих сторон огромную звезду в красном круге, а теперь аккуратно выписывал столь же громадные буквы по-хантски.

– Мы идем туда, – объявил наконец Ччайкар и ткнул пальцем в угол экрана.

Консенсус так и не был достигнут. Ччайкар и Ыктыгел считали, что Земля именно в том направлении, но Ччайкар хотел идти к Земле, а Ыктыгел – нет. Цхтам склонялся к мысли, что Земля в другой стороне, но побаивался двигаться к ней, напоминая о поясах орбитальной обороны. В конце концов капитану надоели бесплодные споры, и он принял решение. Куда-то же надо двигаться! Тупо дрейфуя в забытом всеми углу, уж точно ничего не добьешься.

– Топливо будем экономить, – предупредил Ччайкар. – Самый малый. Да не забывайте наблюдать и слушать эфир! Если из-за чьей-то небрежности мы упустим свой шанс… – он обвел гъдеанина и симелинцев многообещающим взглядом, обойдя вниманием разве что Цхтама. Договаривать не стал. А кому неясно?

– Останьтесь, Галаци, – неожиданно приказал кардинал, и у Дьёрдя заныло сердце.

Совещание закончилось, все разошлись. Капитаны направились к своим ботам, чтобы вернуться на корабли вместе с отряженными монахами. Даже Гржельчик, приложившись к кардинальскому перстню, куда-то удалился. Они остались в опустевшей кают-компании один на один.

По спине Дьёрдя то и дело пробегала дрожь под цепким взглядом кардинала Натта. Он пробирал до костей, сразу хотелось сознаться во всех несуществующих грехах. Несуществующих ли? Булла вышла лишь недавно, а епископ «Ийона» задолго до этого разговаривал с вампиром, как пастырь, и закрывал глаза на кровавые жертвы. Он благословил христианку, покинувшую колыбель родной веры, чтобы жить в Шшерском Раю. Он освятил райский корабль, не испросив на это благословения вышестоящих. Положа руку на сердце, самоуправство Дьёрдя тянуло на суровую епитимью. Но мог ли он поступить иначе, зная то, что знал?

Это знание пугало епископа Галаци само по себе. А еще больше страшило то, что оно может перевернуть весь мир с ног на голову. Но в данный конкретный момент всего сильнее он боялся возможной реакции кардинала. Он был уверен, что Джеронимо Натта откровение не понравится. Вопрос в том, насколько. Засунет ли он дерзостного еретика в отдаленный монастырь, дабы там ему вправили мозги, или сразу потащит на костер? Дьёрдь решил молчать. Не будить лихо, пока тихо.

Кардинал задумчиво разглядывал епископа. Это Галаци освятил линкоры шшерцев, не иначе. От Джеронимо не укрылось, как уважительно приветствовал его райский адмирал и с каким терпением в голосе он увещевал вампира. Галаци на удивление ладил с этими… вот уж действительно, ошибками Бога. Должно быть, Господь на них тренировался, прежде чем приступить к созданию иных, полноценных рас.

– Вы правильно сделали, что освятили райские корабли, – промолвил наконец Натта.

Дьёрдь легонько выдохнул. Он до последнего не был уверен в одобрении кардинала.

– Меня интересует, почему вы это сделали, – Джеронимо поставил акцент на слово «почему».

– Об этом просили командиры кораблей, ваше высокопреосвященство. Я счел их просьбу богоугодной.

– Просили, вот как? – Джеронимо вздернул бровь. – Я допускаю инициативу Василисы Ткаченко, она истинная дочь Церкви, но этот ершистый вампир?

Когда он увидел рабу Божию Василису на совещании, сперва не понял: ведь «Анакин Скайуокер», насколько ему известно, находится у Мересань. А потом до кардинала дошло, что женщина не в земном кителе, а в шшерской форме. То, что Василиса служит в райском флоте, неприятно поразило его.

– Вы знаете, как это произошло? – спросил он. – Почему Василиса Ткаченко стала капитаном линкора? Что ей на Земле не служилось?

Дьёрдь помялся. Он и сам был не в восторге от того, что Земля потеряла капитана, да еще по вине командования.

– Вы были слишком заняты делами, ваше высокопреосвященство. Ларс Максимилиансен, вернувшись на пост главнокомандующего и ознакомившись с результатами церковного расследования, сместил Василису Ткаченко с должности. Заявил, что не может ей доверять, – когда Дьёрдь был на «Райском сиянии», Василиса рассказала ему всю эту некрасивую историю. – На Земле для нее не оказалось работы, вот она и предложила свои услуги Раю.

– Некоторых жизнь ничему не учит, – пробормотал Джеронимо.

Дьёрдю показалось, что он говорит не о Василисе: ее-то жизнь как раз научила.

– Как вампир аргументировал свою просьбу? – Джеронимо вернулся к первоначальной теме. – Почему он вообще к вам обратился?

– Насколько я понял, адмирал Мрланк Селдхреди хотел обрести надежную защиту от дьявола, – осторожно проговорил епископ. – Нам не следует обольщаться: если бы поблизости имелись служители любых других религий, сильных в свете, он предпочел бы договориться с ними. Шитанн не любят Церковь, и эта нелюбовь, увы, имеет под собой основания. Но, по моему скромному мнению, сам факт их отмежевания от дьявола и стремления к свету заслуживает внимания и поощрения.

– Этот Мрланк… – Джеронимо побарабанил пальцами по подлокотнику. – В чем его секрет, как по-вашему, Галаци? Почему демоны не могли овладеть им, хотя как минимум дважды он был вовлечен в эпизоды с воздействием тьмы? Вера не защищает его, и он вовсе не праведник. Как ему удалось?

– Бог не дал мне всезнания, ваше высокопреосвященство, я могу лишь предполагать, – Дьёрдь сложил руки ладонями друг к другу. – Сатане удается зацепиться лишь за те дефекты, которые уже имеются в ауре, этакие заусенцы души. Страх, зависть, презрение, ненависть… У адмирала Мрланка есть перед всеми остальными командирами неоспоримое преимущество: он счастлив, безмерно и бесстыдно. Он вернулся к жизни после таких ранений, от которых не оправляются, он удостоен высшей награды Рая и высшего звания во всем райском флоте, его ценит координатор, а правая рука координатора разве что в рот ему не глядит. Его жена ждет ребенка, у него прелестная юная любовница. Он доволен жизнью во всех ее проявлениях, он любит этот мир и снисходителен к его несовершенствам… Понимаете?

– Понимаю, – медленно и словно нехотя кивнул кардинал. – Любовь к миру есть любовь к Богу. Мир в душе есть броня от тьмы. Вот, значит, как…

Даже обидно: счастливый вампир неуязвимее, чем верный сын Церкви, отягощенный проблемами. А у кого их нет, проблем? То-то и оно.

Джеронимо посмотрел на епископа одобрительно. Пусть не все его вести радостны, следует признать два неоспоримых факта. Во-первых, Галаци хорошо поработал. Предотвратил как минимум одну драку, догадался освятить все линкоры, отследил начало дьявольских козней, пытается налаживать взаимодействие с вампирами – коли уж сняли с них проклятие, глупо их игнорировать. Во-вторых, епископ умеет думать и рассуждать, у него обо всем есть мнение, но гордыней при том не грешен, мнение свое не абсолютизирует. Жаль, что слеп и слаб, не то быть бы ему кардиналом.

Дьёрдь Галаци переминался с ноги на ногу. И на лице его – зеркале души – не было покоя и уверенности, приличествующих священнослужителю. Джеронимо прищурился.

– Что тебя гложет, чадо? Тревога о делах насущных или, может быть, груз грехов? Не настало ли время для исповеди?

– Со мной все в порядке, ваше высокопреосвященство.

А ведь епископ испугался.

– Мне кажется, ты ошибаешься, чадо, – промолвил Джеронимо, как мог, мягко. При необходимости суровый кардинал умел и это. Даже заменять категоричное «Я знаю, что ты врешь» на «Мне кажется, ты ошибаешься». Другой вопрос, что мало для кого он это делал.

Дьёрдь потупил взор. Джеронимо поднялся с кресла, прошелся по кают-компании, как бы невзначай перекрывая путь к двери. Сомнительно, что епископ вот так возьмет и уйдет без позволения и благословения, но в фокусе внимания нечистой силы всего можно ожидать. Праведные тоже подвержены искушению. Не бегать же за ним потом по всему кораблю.

– Я не верю, что твои грехи невозможно отпустить, – проговорил кардинал – Очисти душу, чадо. Священнику надлежит пребывать в гармонии с собой и с Богом. Сними камень с сердца, иначе ты можешь оказаться следующим, кого зацепит дьявол.

Дьёрдь передернулся. Только не это! Он бы смолчал, но молчать не получится. Если он смолчит, то о всякой гармонии можно забыть. Либо отказываться от сана, либо…

Натта наблюдал за метаморфозами на мученическом лице епископа. Галаци стоило бы по меньшей мере научить владеть мимикой, если уж взяться делать из него кардинала. В том, что исповедь состоится, Джеронимо не сомневался. Прямо сейчас, через пять минут, через полчаса или завтра – разницы, в сущности, никакой, важен лишь итог.

Пока Гржельчик не убедился, что Хелена цела и невредима, вообще отказывался разговаривать с Такаши. Лишь увидевшись с ней, согласился на переговоры.

– Гржельчик, простите, – покаянно произнес японец. – Если б я знал заранее, что на «Молнии» ваша дочка, это наверняка бы меня остановило. А как она туда попала?

– Не ваше дело! – зарычал он и вновь обрубил связь.

Телесно Хелена не пострадала, но была ужасно напугана. Когда лазерный залп «Максима Каммерера» ударил по «Молнии», ей показалось, что стрелы света сейчас проткнут ее насквозь и выжгут. Она завизжала и слегка обмочилась – совсем немножко, незаметно со стороны, но она-то ощущала отвратительно мокрую ткань трусиков. А потом корабль начало кидать, верх и низ менялись местами, гравикомпенсаторы не успевали за маневрами Мрланка. Хелена ухватилась за какую-то стойку, зажмурилась и не отпускала. И рыдала от страха, слегка подвывая. Всем было не до нее – может быть, даже к счастью: никто не видел ее зеленой физиономии и промокших трусов. Как же прав был папа! Корабль в бою – неподходящее место для девушки. Почему она ему не поверила?

Когда все закончилось, она, икая, доползла до душа и привела себя в порядок. На «Ийоне» имелся отдельный женский душ, маленький и уютный. Здесь, на «Молнии» – нет. Женщины не служат в райском военном флоте. За очень, очень редким исключением. Тут был помывочный отсек, разделенный на кабинки – слава Богу, закрывающиеся, – и общий предбанник. Никто из шитанн ее не стеснялся, кетреййи делали вид, что прикрывают чресла ладонью, но как-то формально, особо не стараясь. Она жутко смущалась, не зная, куда деть глаза. Сама предпочитала накинуть что-нибудь еще в кабинке и торопливо проскользнуть через предбанник.