Враг моего врага. «Песец»

– Куда ж я денусь? – фыркнул Йозеф. – Если ты умудрился и без диплома тут прижиться, то с ним вообще проблем не будет. Фархад ты или не Фархад, в конце концов?

Джинн радостно гикнул, полез в кабину шаттла, завозился, пристегиваясь. Йозеф протянул руку Эст Унтли. То есть нет, она больше не хотела, чтобы ее так называли – Анелии. У Анелии вещей было еще меньше, чем у Джинна. Надо бы сводить ее в какой-нибудь бабский магазин со всякими шмотками, подумал Йозеф, пусть порадуется.

Гржельчик кивнул Принцу, люк закрылся, и шаттл отчалил. Фархад помахал ему и, задумчиво гладя кота, направился в рубку. Он не понимал, что стряслось. Зачем адмирала вдруг вызвали на Землю? Явно не за тем, чтобы представить к награде, эти дела всегда неспешно делаются. Случилось что-то плохое, и к гадалке не ходи. Фархад надеялся, что это не из-за дочки Гржельчика. Адмирал нарушил режим, притащив ее на корабль, и отдал несовершеннолетнюю девчонку под покровительство вампира – не факт, что родительское право сочтут достаточным для этого основанием, дойди дело до суда. Но известие об этом не должно было добраться до Земли раньше «Ийона»: вряд ли кто-то посмеет сплетничать по ква-девайсу, даже если свербит. В чем тогда дело? Фархад непритворно уважал Гржельчика и не хотел бы ему дурного.

Иоанн Фердинанд обернулся от пульта. Фархад уселся в кресло рядом, обстоятельно устроив кота на коленях. Кота теперь звали Аддарекх – так объявила докторша, и никто не стал с ней спорить. Толком он еще не пришел в себя, самостоятельно ходил только до лотка и миски. Но члены экипажа, радуясь тому, что он ожил, не оставляли его одного, таскали на руках и гладили. Коту нравилось, он даже мурлыкал – а фрау Золинген сказала, что для его выздоровления очень важно хорошее настроение. Он узнавал людей, прислушивался к разговорам. Но взгляд красноватых глаз с вертикальными зрачками был малость пришибленным, словно у животины сбились какие-то важные программы, и она не совсем понимает, на каком свете находится. Немудрено, после сильной контузии и комы можно вообще в свой ум не вернуться. Все дружно держали кулачки за то, чтобы Аддарекх поправился окончательно.

– Опять нас трое, – проговорил Принц. – Как вахты будем делить, пока адмирала нет?

– Как раньше, – откликнулся Иоанн Фердинанд. – Скользящий график на одну рубку, иначе никак. Только извини, Принц, с Охотником я за второго не буду.

– Дворянская гордость не позволяет? – хмыкнул Фархад.

– Хоть бы и так. Лучше быть вторым при тебе, чем при вчерашнем стажере.

Гржельчик официально подтвердил квалификацию Охотника и зачислил его резервным пилотом. Адмирал успевал думать обо всем и обо всех.

– Я и сам недавний стажер, – напомнил Фархад.

– Тебя я дольше знаю, – проворчал мересанец.

С тех пор как не стало Аддарекха, Принц был единственным, с кем Иоанн Фердинанд мог поговорить не о службе. Мария не в счет, жена есть жена, их разговоры об ином, и не разговоры – главное в их общении. Мужчине нужны друзья. Приятели хотя бы. Шитанн был ему больше, чем приятелем. Молодой землянин – меньше, но никого другого нет.

– Ладно, – согласился Фархад. – Тогда пересаживаемся.

Он плюхнулся на место первого и протянул кота Иоанну Фердинанду. Мересанец аккуратно взял животное, расположил у себя на пузе, почесал за ухом. Бояться кота он перестал, даже красные глаза, светящиеся в темноте, больше не пугали. И кот, прежде настороженно относившийся к странному синекожему существу, нынче признавал его за своего.

– Прокол 89-28-05, – сообщили наблюдатели.

Совсем недалеко – но все-таки выше над Землей, экстремалов размером с Гржельчика почитай что и нет – замерцало радужное пятно.

Кошмарный гибрид был совершенно не похож на «Райскую звезду» в том виде, в каком ее задумали конструкторы. Тем не менее он нес на искореженных бортах ее гордое название. «Нес» – тоже громкое слово. Несут откуда-то и куда-то, а «Звезда» плыла ниоткуда в никуда, лишь надеясь, что на кого-нибудь да наткнется.

Вот только космос довольно пуст. Наткнуться на что-то, не имея навигационного оборудования, весьма проблематично. С одной стороны, это облегчает жизнь молодым неопытным пилотам, снижая вероятность куда-либо врезаться до величины, близкой к нулю. С другой стороны, положение странников поневоле, которым уже осточертела романтика космоса и хочется ступить на твердую поверхность, это сильно осложняет.

С примерным направлением, как выяснилось, капитан не ошибся: «Звезда» медленно, но верно пилила к центру системы. Желтое солнце превратилось из яркой звездочки в маленький диск, неуклонно увеличивающийся в диаметре. Но курсу, наугад выбранному Ччайкаром Ихстлом, позавидовал бы какой-нибудь разведчик. «Звезда» миновала орбиты пяти планет, не потревожив спутники обороны. Возможно, она и попадала на границу их поля зрения, однако системы распознавания не детектировали этот несуразный объект как корабль. Мелкий астероид, выкинутый с орбиты сложением гравитации хитро выстроившихся планет. Судя по ничтожным размерам и малой скорости – неопасный.

– Вспышка за кормой, – промолвил Цхтам Шшер, глядя на экраны. Не с радостью и не с опаской сказал – просто констатируя. И тут же, удивленно: – Опа! Уже две.

– Что это? – коротко спросил капитан.

Цхтам пожал плечами. Он не аналитик, а для качественного наблюдения опять же нужны навигационные приборы. Знать бы расстояние до этих вспышек. Может, какие-нибудь звезды обрели свой конец, став новыми. А может, элементарно взорвались чьи-то баки. И все промежуточные варианты.

– ГС-переход впереди! – воскликнул Ихер Сим.

Ччайкар тоже заметил радугу перехода. Он уже знал, что это такое. Пнул дремлющего Ыктыгела и рявкнул:

– Туда!

А потом появился второй переход. За ним – третий.

– Быстрее, сто червей могильных!

Там ГС-корабли. Люди. Если подойти близко, можно успеть связаться с ними по радио, пока они еще куда-нибудь не смылись.

– Планета! – завопил вдруг Ихер Сим. – Вот она, вот!

Увидеть планету невооруженным глазом – верный знак, что и с планеты видят тебя. Системы обороны наконец обнаружили «Райскую звезду». Но им было немного не до нее.

Опьяненные победой, эасцы хохотали, балагурили, курили трофейные сигареты. Наверняка прикидывали, сколько за этот рейд заработают – Баин их языка не знала, это были лишь ее догадки. Но когда у эасца глаза так мечтательно блестят – девяносто девять к одному, что речь о больших деньгах. Деньги они любят сильнее, чем женщин. Уроды моральные.

К сожалению, денег у нее при себе не было. Все нормальные люди как рассуждают? Деньги в космосе ни к чему. А зря, может, пригодились бы. Ведь если эасца не отвлекает вид чужих денег, он вспоминает о женщинах. Чей-то наметанный глаз выхватил Баин из группки землян, и ее пригласили в пилотскую кают-компанию скрасить праздник.

– В качестве блюда на столе? – язвительно поинтересовалась она.

– Можно и на столе, – протянул один из эасцев.

Зачем только дурацкую идею подала? Стол жесткий и холодный. А деваться некуда. Куда ты денешься с подводной лодки? В смысле, с космического корабля.

Нет, был, конечно, другой вариант. Послать уродов вместе с их праздником, устроить скандал, истерику, драку, расцарапать кому-нибудь рожу… Как Рейчел. Теперь программистка неподвижно лежала в углу. Тихая и спокойная, потому что мертвая. И за нее Баин было обидно. Себя не жалко. Старший навигатор, сорок четыре года, шестьдесят один килограмм благоприобретенного цинизма и природной стервозности. Чего она в жизни не видала? Дом построен, дети закончили школу. А вот за сопливую девчонку, вчерашнюю студентку, у которой и парня-то не было, хотелось кого-нибудь придушить.

Праздник был в самом разгаре, когда корабль заложил вираж, на который гравикомпенсаторы не успели отреагировать, и истошно завопила сирена тревоги.

Знают дело, сволочи, подумала Баин, когда в течение пары секунд всех как ветром сдуло. Пилоты моментально взяли ноги в руки и помчались к пультам, примкнувшие к празднованию офицеры артиллерии и десанта, ругаясь по-своему, поспешили занять свои места по боевому расписанию. Баин села на столе, огляделась и дотянулась до сигареты. Хорошо, не все успели скурить. Угрызений совести у нее не возникло: если уж эасцы позволяют себе, то ей тем более плевать на фильтры воздухоочистки этого проклятого пепелаца, чтоб ему на куски разлететься.

Кажется, судьба для разнообразия решила исполнить ее пожелание. По кораблю прошел грохот, тряхнуло так, что в зубах лязгнуло. Баин снесло со стола. Чуть не подавившись сигаретой, она от греха подальше вынула ее изо рта и бросила на пол. Гасить не стала. Не хватало еще заботиться о пожарной безопасности на вражеском корабле, чтоб ему…

Ну да. Вновь задребезжало все вокруг. Баин запоздало ойкнула, стукнувшись головой об стол при очередном толчке. Подхватилась, поискала глазами одежду. Не нашла. Констатирующе высказала пространству, кто такие есть эти алчные выкормыши крыс, рожденные от противоестественного союза шакала и гадюки, подлые воры и фетишисты вдобавок. Смахнула со стола кружки и завернулась в скатерть с бахромой.

Корабль трясло и мотало, словно грушу на ветру. Спотыкаясь и то и дело падая, Баин выбралась в коридор. Все было затянуто дымом, неприятно пахнущим раскаленным металлом и пластиком, эасцы носились с квадратными глазами, то крича, то ругаясь под нос. В дальнем конце коридора что-то ярко полыхнуло; Баин рефлекторно отступила обратно в кают-компанию, и автоматически схлопнувшаяся переборка спасла ей жизнь. В коридоре жахнуло, пронеслась волна горячего воздуха, потом со свистом рванулась обратно – разгерметизация, поняла Баин. Крики и вопли быстро стихли. Но по тому, что кто-то снаружи стонал, она определила, что там не вакуум. Осторожно открыла дверь и выглянула. Так и есть: видимо, прореха затянулась герметиком. В коридоре снова был воздух, на полу дымились чьи-то останки в тлеющих туниках и сандалиях, воняющих горелой кожей. Рядом валялся почти целый эасец, он и стонал, закрывая руками лопнувшие глаза. Баин перешагнула через него, придерживая скатерть, нагнулась и подобрала бластер.

Новый удар бросил ее на пол. Она скрипнула зубами и помянула задницу. Ослепший эасец, услыхав, зашарил руками, вцепился в край скатерти.

– Помоги мне, женщина! – взмолился он по-хантски: определил по голосу и иностранным словам, кто рядом.

Баин нервно хмыкнула. Враг просит у нее помощи! У нее, пленницы, которую только что на столе раскладывал. Это у него крыша едет, или эасская психология такая загадочная?

– Совсем оборзел, урод? На хрен ты мне нужен?

– Я ничего не вижу! – в голосе отчаяние и боль.

Скрежет, рывок. Дым ест глаза.

– Ты знаешь, где наши?

– Где-то в кормовых отсеках, – прохрипел пилот, теперь уже бывший. – А капитана в центральную рубку повели.

– Покажешь, куда идти – вытащу тебя, – решила она.