Убийство – дело житейское

– Хочешь поговорить?

– Хочу…У тебя что, связь с этой рыжей потаскухой, твоей секретуткой? Думаешь, я тебе это спущу? Позволю позорить меня на виду у всего города? Только посади ее еще раз в свою машину! Вылетишь с работы в тот же день. Я найду на тебя управу!

– Управу? Интересно, как же? Организуешь донос, как на Пазевскую? Или пустишь слух, будто Агапова валютная проститутка со СПИДом? А может, достанешь какую-нибудь дрянь от самиздата, предъявишь в парткоме и обвинишь меня в неблагонадежности? Ты ведь искренне убеждена, что для достижения собственной цели все средства хороши… У тебя сердца нет! Для тебя все в жизни политика. Я ведь знаю, ты давно вообразила себя правнучкой Азар-хана, вот и интригуешь, как лукавый правитель.

– Ты, Иса, сошел с ума? Это же бред душевнобольного!

– Ты всегда презирала меня, Миля. Считала безродным. Человеком второго сорта. Торгашом от кетменя… Даже мою фамилию не взяла! Да и, правда, кто я? Происхождение у меня подкачало… А образование? Подумаешь, диплом Пединститута с тройками… Не то, что у тебя… Ты же у нас стипендиатка, отличница, талант, голубая кровь! Посмотрел я на тебя тогда, в доме Лины, и будто пелена с глаз слетела! После этого побывал я дома. Пообщался с отцом, братьями, сестренкой и понял – разные мы с тобой люди. Вот тогда-то я и решился…Раз ты считаешь, что я торгаш, то я и поступлю, как торгаш… Заплатил я одному менту из органов, и через неделю имел о тебе всю информацию.

– Ты хочешь сказать, что возненавидел меня из-за этой мерзкой старухи? Да, кто она тебе? Я, конечно, не ангел, но я провернула это все только ради нашего мальчика! Хотела обеспечить его престижной работой и отличным классом. Подготовить почву для его процветания!

– Да, конечно… Поэтому я и не хочу с тобой ссориться…

Миля вздрогнула, судорожно вздохнула и тут же сменила тональность.

– Вот и отлично. Я рада, что мы понимаем друг друга. Я тебя люблю, очень соскучилась и хочу, чтобы мы по-прежнему были вместе. Ты же знаешь – у меня кроме тебя никогда никого не было. Надеюсь, это тебе твой легавый подтвердил?

– Этот легавый принес мне копию твоей медицинской карты. Там написано, что ты несколько раз меняла спираль, а в промежутках пила какие-то таблетки… В общем делала все, чтобы у нас кроме Мурика никого не было…Ну, сказала бы мне честно, что больше детей не хочешь… Я бы попереживал, а потом смирился. Я ведь так любил тебя! А ты меня обманывала. Столько лет твердила, будто я виноват в том, что ты не можешь забеременеть… А у меня все последние годы в голове вертелось выражение, которое сын когда-то принес от Лины. Он рассказывал, что о каком-то бойком пианисте писали, будто его игра лишена смысла. Похожа на работу ветряной мельницы на холостом ходу… Вот так я и о себе думал… Считал себя самым никчемным из всей своей семьи. Недавно ездил домой… Там я был счастлив. А все потому, что племянников у меня, что персиков в нашем саду…Я больше не буду спать с тобой, Миля… Мне неприятна даже мысль о нашей близости… Мне теперь кажется, если я вдруг передумаю, у меня все равно ничего не получится. Ты поразмысли об этом. Если тебя такие отношения не устраивают, подай на развод. Я возражать не стану. Ты эффектная женщина в самом расцвете сил. Возможно, выйдешь еще раз замуж. А я не могу. Я теперь стал на тебя похож. Ты ведь не изменяешь мне не потому, что любишь… Просто никому не доверяешь. Вот теперь и я никому не верю. Смотрю на женщин, вроде бы красивые, милые, ласковые. А мне кажется – расслаблюсь, и тут же получу удар в пах! Либо заразой наградят. Либо жалобу в партком накатают, что изнасиловал. Либо мадам уже залетела от какого-то прохвоста, а теперь ищет приличного человека, чтобы свалить ответственность за это на него.

Джамиля слушала Ису, вытаращив глаза, и молчала. В дверь постучал Мурад и тихо спросил:

– Я не помешал вам?

– Нет, заходи, сынок. С добрым утром, – отозвался Исмаил. – Пойдем позавтракаем. Маме тоже надо поесть, а то она извелась из-за нас. Иди, нагрей чайник!

Урманов посмотрел на часы и удовлетворенно хмыкнул

– Скоро подъедет сюда мой заместитель. Час назад он прилетел из столицы, привез Мурику подарок к празднику. Надо побаловать парня. Я им доволен: в армии отслужил, в институт поступил, старается, работает…

– О чем ты говоришь, Иса? Он же пьет! Ты бы не сюсюкал с ним, а поговорил, как мужчина с мужчиной!

– Все образуется, Миля, не гони лошадей!

Вскоре появился заместитель Урманова и вручил, растерявшемуся от неожиданности юноше, фирменный немецкий аккордеон. При виде такого роскошного подарка молодой человек лишился дара речи. Только спустя несколько минут он прошептал:

– Спасибо, папа… Это же самая лучшая европейская фирма. Как ты решился на такую покупку? Он же стоит целое состояние!

– Ну нет, мой мальчик, гораздо дешевле!

Бережно прижав к груди инструмент, Мурад унес его к себе, и через несколько минут Миля услышала веселые переливы разухабистых солдатских песен.

– Я думаю, теперь он перестанет пить. Агапова оказалась права.

– Какая Агапова? Твоя рыжая стерва? Откуда она знает сына? Вы, что с Мурадом на пару с ней развлекаетесь? А может по очереди?

– Да у тебя, дорогая, просто крыша поехала? Не помнишь, что ли ее? Это же Нелька. Вернее Наиля! Они с Муриком до седьмого класса вместе в школе учились. Он потом поступил к тебе в училище, а она уехала в республиканское хореографическое. Да вспомни, же! Она еще в шестом классе нашему парню ухо портфелем рассекла. Саданула после уроков за то, что он ей что-то неправильно подсказал, а она из-за этого пару схватила. Ты тогда спросила Мурада, почему он ей сдачи не дал, а он ответил: – Что бить-то, эту дуру сивую? Она же дерется только потому, что влюблена в меня по уши!

Страшная догадка, как молния, ударила Джамилю. Она позеленела, схватилась за желудок и побежала в ванную комнату. Рвотный кашель душил ее, выворачивая наизнанку. Силы покинули Милю и она, пытаясь удержать равновесие, вцепилась мокрыми руками за край умывальника. Перед глазами Азархановой стояла отвратительная картина, которую она видела так четко, будто находилась в непосредственной близости.

Зал ресторана «Интурист». Богатая свадьба. Роскошно одетые новобрачные. За столами, ломящимися от всевозможных деликатесов, сидят именитые гости. Свет хрустальных люстр отражается в бриллиантах, которыми щеголяют расфуфыренные женщины. Утомленные многочасовой работой, оркестранты тихо напиваются за стоящим на отшибе столом. Ее сын сидит на эстраде и остервенело наяривает на аккордеоне народные мелодии. Полуголая Наиля в бюстгальтере, расшитом дешевой бижутерией и в мини юбочке, состоящей из узких цветных лоскутов, кривляясь, изображает танец живота. Обожравшиеся и полупьяные мужчины похотливо глядят на ее голый пупок и ляжки, мелькающие сквозь просветы в развевающихся тряпочках. Некоторые из гостей, грязно хихикая и пошатываясь, встают из-за столов и жирными пальцами суют танцовщице за лиф замусоленные купюры. Счастливый Мурад униженно улыбаясь, благодарно кивает головой. Подходит официант, ставит рядом с ним, прямо на эстраду распечатанную бутылку коньяка и, скабрезно улыбаясь, шепчет:

– Это тебе, парень от отца невесты. Ему нравится твоя игра. Просил передать, как только соберется поехать с друзьями на правительственную дачу, прихватит вас обеих. Сказал, чтобы твоя телка пригласила туда пару своих подружек. Думаю, они там заработают побольше твоего!

Выпотрошенная до основания, Джамиля еле выползла из ванной комнаты, спотыкаясь добрела до кресла и рухнула в него. Исмаил участливо спросил жену:

– Может, вызвать врача? Тебе я вижу совсем плохо?

– Врача пока не надо… У меня просто спазм. Дай мне сердечные капли и слушай. На работу ты сейчас не пойдешь, а под любым предлогом вызовешь сюда эту сивую шлюху. Я хочу знать, от кого она прижила ребенка… Может статься, это твой внук.

Исмаил остановился, вытаращив глаза. Потом сосредоточенно накапал в чашечку капли, добавил воды и подал жене. Они молчали, а по квартире разносились бодрые ритмы плясовой, которую самозабвенно наигрывал на аккордеоне их сын.

– А знаешь, это интересная мысль… Похоже, мне надо было нанять еще одного легавого… В столице… Пожалуй, после этого я бы смог спать спокойно. Может, позовем Мурада и спросим у него?

– Да он тряпка! Скажет только то, что она велела… Господи, у нее же родители – нищие… И вообще… Ты что, совсем ничего не понимаешь? Не хватает нам в семье смешанного брака! А что скажет Диля и вся ее родня? Если это правда, прокляну его! В дом на порог не пущу!

– Не горячись, Миля. Еще ничего точно не известно. К тому же Заминовой мы слово не дали, да и с Муриком вопрос о его женитьбе окончательно не обговорили.

– Я очень волнуюсь, Иса. Ты же знаешь, наш «умник», когда устраивался на работу, заявил, будто по дороге домой в аэропорту потерял паспорт… Наверняка, припрятал его из-за штампа о браке…Не тяни, Исмаил, позвони на работу, попроси эту желтую шваль привезти сюда какие-нибудь документы. Уж я из нее вытрясу правду. Пока пойду, прилягу, у меня от страха ком в горле и все поджилки трясутся. И ни слова сыну, слышишь, ни слова!

Урманов написал несколько слов на бумажке, спустился вниз и отдал шоферу, который поджидал его в служебной машине.

– Здесь названия документов. Попроси Агапову привезти их сюда прямо сейчас.

Джамиля лежала на диване, закрыв глаза. Мурад встревоженный внезапным недомоганием матери, присел рядом. Потом, не говоря ни слова, принес электрогрелку, включил ее и положил Миле на ноги.

– Папа, вызови скорую, пусть посмотрят, что с мамой. Может, давление подскочило? Смена климата, волнения. Это же вполне возможно…

– Хочешь, я приглашу Ирину Родионовну? Она лучший терапевт в городе, – предложил муж.

Джамиля с трудом открыла глаза и отрицательно покачала головой.

– Лучше вызови Сидоренко. Он, хоть и старик, но разум еще не потерял. Пусть решает, что со мной делать. А к Хидновой я не пойду, и сюда не позову… Умирать буду, а ее не позову!

– Да, конечно. Все понятно. Знает кошка, чье мясо съела!

– Заткнись…Сейчас не время язвить. Буду признательна, если позвонишь Ивану.

Минут через двадцать в подъезде, где живут Урмановы, столкнулись Наиля и Иван Петрович. Старик с трудом поднимал по лестнице саквояж с медикаментами.

– Что у них случилось? – спросила девушка старого врача, забирая его ношу.

– У Джамили Иногамовны сердечный приступ

– Непонятно, зачем в такой момент я там понадобилась. Да еще с документами? – поинтересовалась Наиля и подумала:

– Может у нее удар? Поделом змее подколодной. Хорошего мужа извела, Мурика доконала. Благо, люди с такими амбициями и такой жадностью долго не живут. С легкой руки Тани теперь эту мымру у нас иначе, как Аджиной, никто не называет.

Через несколько минут Азарханова накинулась на молодых, как остервенелая гадюка. Трясясь от ненависти и страха, она устроила им допрос с пристрастием. Мурад отпирался, Наиля молчала, опустив глаза. Потом, расхохотавшись Джамиле в лицо, вышла на балкон и крикнула шоферу, чтобы тот принес из машины ее сумочку. В квартире воцарилась гнетущая тишина.