Окно с видом на счастье. I том

– Ну конечно, Дедушка Мороз! – фальшивым, как казалось Кате, голосом отвечала Ира.

– А почему он не зашел к нам в гости?

– Киса, ну ему же некогда! Столько деток, и каждому надо отнести подарки, вот он и звонит в дверь, а потом улетает дальше, к другим деткам. Вася, пойди, позвони тете Кате! Пусть она посмотрит, какие вам Дед Мороз принес подарки.

Дети кричали:

– Тетя Катя, тетя Катя, смотри! Дед Мороз принес нам подарки!

И Катя открывала дверь, всплескивала руками, охала и удивлялась, а потом они все вместе шли к Ирине, садились за немудрящий новогодний стол, смотрели телек, пили шампанское и морс, одним словом, праздновали, и было им хорошо и весело, легко и просто. Кате было радостно от того, что рядом есть такой человек, как Ира, да и та была искренне рада дружбе с соседкой. Однако Регина Ивановна не разделяла их взаимную симпатию и не упускала случая высказать Кате свое мнение об Ирине.

Так случилось и перед ее отъездом в Крым. Внезапно появившись на пороге Катиной квартиры, она провозгласила:

– Ну наконец-то мне все стало ясно!

Катя, сложив руки на груди и опершись о косяк двери в детскую, молча смотрела на мать.

– Да-да! – продолжала Регина Ивановна. – Мне все ясно! Сегодня ночью, – тут она многозначительно воздела глаза к потолку, – мне все показали!

Мать, страдающая бессонницей и, как подозревала Катя, неврастенией, часто не спала ночами. Бывало, что она забывалась лишь под утро и те сны, что видела в эти моменты, считала исключительно вещими.

Катя простонала:

– Мама, прошу тебя! Что опять?

– Нет, это я тебя попросила бы! – воскликнула та. – Попросила бы, Екатерина, чтобы ты, наконец, призналась матери!

– Господи, в чем? – поразилась Катя.

– Мне все показали! – подняла вверх указательный палец Регина. – Все! Эта паскуда Ирка вовлекла тебя в занятия проституцией!

– Что?! – Катя выпрямилась. – Что ты сказала, мама?!

– Да! Так вот куда она ездит по ночам! Так вот откуда в ее доме продукты и деньги!

По молодости Катя еще пыталась спорить с ней и что-то доказывать, хотя с годами поняла, что это совершенно бессмысленное занятие: мать считала свое мнение единственно правильным и верным. Однако тогда Кате было всего двадцать два года, и жизненного опыта для того, чтобы просто промолчать, еще не хватало, поэтому она завелась:

– А ничего, мама, что Ира ездит на дачу и в деревню к родителям и там пашет на огородах, как проклятая, чтобы прокормить себя и детей? Ничего, что она еще и на работе работает, и там тоже иногда деньги платят?!

– Ха-ха-ха! – изобразила сардонический смех своим красивым, хорошо поставленным голосом мать. – А ты? Девушка из хорошей семьи! Как могла ты пойти на такое?!

Одним словом, скандал вышел безобразнейший, с театральным заламыванием рук, топаньем ногами, хлопаньем дверями…

Когда еще был жив Катин отец, Регина часто устраивала мужу сцены. Так эти истерики интеллигентно называл сам Николай Сергеевич. Она могла запустить тарелкой в стену, а в те времена небьющейся посуды еще не существовало, поэтому запасы обеденной утвари приходилось пополнять с завидным постоянством.

– Ну что, доча, – вздыхал в субботу утром отец. – Пойдем в «Тысяча мелочей»? Опять наша мама сервиз порушила…

Так в Катином сознании закрепилась патологическая нетерпимость к неполным наборам, будь то посуда или столовые приборы: если должно быть шесть тарелок, значит шесть! С годами она стала воспринимать Регинины выходки гораздо спокойнее, однако так и не смогла охватить сознанием, как терпел все это папа.

Откричавшись, Регина отвалила к себе, сообщив дочери, что улетает в Крым на три месяца. Катя мысленно перекрестилась: «Какое счастье, – подумала она. – Целых три месяца никто не придет внезапно и без предупреждения в мою квартиру и не станет оскорблять меня и моих друзей!»

2016 год

– И что, мам? – Агата нетерпеливо ткнула ее в бок локтем, вернув к действительности. – Было лето, и что?

Катя, все так же мечтательно глядя куда-то вдаль, продолжила:

– Было лето, и в городе никого не осталось… Такое было чувство, что мы с ним одни на необитаемом острове.

– А как вы познакомились? – дочь с любопытством смотрела на нее. – Где?

– Он жил тогда в сорок шестом доме, – медленно ответила Катя. – Во дворе встретились.

– И? – Агата села на кровати. – Расскажи, мам! Почему ты так рыдала? Неужели правда это была любовь?

Катя молчала. Рассказать дочери подробности их с Корольковым встречи и первого, как, впрочем, и последующих свиданий она не могла, однако что-то говорить было нужно. Агата теперь не отстанет, она знала это точно, поэтому, вздохнув, Катя произнесла:

– Знаешь, девочка моя, мы с ним очень любили друг друга, но потом он все-таки ушел. И это было неожиданно, как удар поддых. Я долго не могла поверить, что он смог так со мной поступить… Ненавидела его, пыталась забыть. А с годами стала понимать, почему он так сделал.

– Почему же? – спросила Агата.

– Видишь ли, доча, он хотел стать врачом…

– Да-а-а? – удивилась та. – И каким же?

– Хирургом, – вздохнула Катя.

– Надо же! – воскликнула Агата. – Совсем как я!

– Ну ты не единственный человек в мире, Агата, кто мечтает стать хирургом! – наставительно произнесла Катя. – И вообще, врачей на земле пруд пруди…

– Ну и что? Дальше, мам! Мне интересно!

– Интересно ей… Ну и ушел он, потому что не мог бы в те годы содержать семью, денег тогда совсем не платили, даже если бы он работал. А работать мог только в больнице медбратом, сама же понимаешь – студент меда. В медицине вообще все печально было, врачи во время операций в голодные обмороки падали.

– Я знаю, мам! – согласилась девушка. – Нам преподаватели рассказывали. Но при чем здесь это?

– Глупенькая! – улыбнулась Катя. – Он мужик настоящий, понимаешь? Не смог бы на шее у женщины сидеть. Ведь если бы мы были вместе, он бы учился, а зарабатывать пришлось бы мне, иначе никак. Жить-то на что-то надо было бы… Он бы так не смог, вот и бросил меня, пока не поздно, видимо.

– Но мам, он же не бросил… Он же вон что тебе написал! Кстати, откуда эта записка? Где ты ее нашла?

– Ох, доченька… – у Кати на глазах снова появились слезы. – Сережка… Та, «гвоздик» с бриллиантиком… Закатилась под комод в спальне. Я попыталась ее вытащить, линейкой там шерудила, но она не доставала до сережки. А больше под комод ничего не пролазит, он же почти на полу дном стоит.

– И ты отодвинула комод?! – поразилась Агата. – Но он же нереально тяжелый!

– Я вытащила из него все, – ответила Катя. – Ящики тоже вынула… Потом позвала Васю, и мы с ним вдвоем смогли сдвинуть его с места.

– Записка была под комодом? – нетерпеливо перебила ее дочь.