Три глотка одиночества

Больше не надо ничего говорить. Она подхватывает юбки и молча спешит за мной. Я на нее не смотрю. Желтая тропинка ведет меня дальше.

Черт, как же темно вокруг все-таки…

Еще одна дверь.

Интересно, сколько же их еще будет?

Обретя уверенность в своих силах, я вхожу в следующее помещение.

Снова шорох.

Из темноты доносится чей-то пронзительный голос:

– Кому-то понадобилась история Старого Дома Гольц?

Я останавливаюсь.

– Нет, не совсем история. Скорее, сведения о… об одной девушке, принадлежащей этому Дому…

Мне крайне трудно находить нужные слова. Элеонора стоит где-то рядом, и ее присутствие немного мешает, я почему-то не могу расслабиться и сосредоточиться только на деле.

Около минуты, кажется, ничего не происходит, и я уже начинаю сильно нервничать, как раздается все тот же голос. Довольно неуверенный на этот раз.

– Неужели кого-то интересует еще этот род? Уже очень долгое время о Гольцах ничего не было слышно…

– Тем не менее это так, – отвечаю я.

– Нельзя ли узнать, кого мог заинтересовать столь старинный Дом? Просто так, из любопытства.

– Если вы желаете, я представлюсь. Меня зовут Аня. Анна Григорьевна Гольц.

В темноте послышался вздох. Что в нем было – страх или изумление – я не смогла понять.

– Что ж… Наша Библиотека рада приветствовать столь высокую гостью. Что интересует вас, Анна Григорьевна?

Я тоже вздохнула, но только с облегчением: очень уж боялась, что моя откровенность может сослужить нам плохую службу.

– Я хотела бы узнать о своей сестре, которую люблю и которая меня воспитала, если это возможно. Где она, что с ней сейчас, и почему я не смогла найти ее в Москве… Собственно говоря, это все умещается в один вопрос. Расскажите мне о моей сестре.

Мне показалось, из темноты на меня глядят какие-то внимательные, но тем не менее дружелюбные глаза.

– Девочка из старого королевского Дома – необычная просьба. Ты и в самом деле ее сестра?

– Да.

– А это странно тем более. Раньше в Библиотеку частенько заглядывали принадлежащие Дому Гольц. Для них это не было проблемой: между главной резиденцией рода и Лимбо был некогда прямой ход. Но его больше нет, я так думаю. Как нет больше и Гольцев, так ведь?

Я молчала. Я не думала, конечно, что меня будут здесь об этом спрашивать.

– Если нет балов и высочайших аудиенций, псовой и соколиной охоты, шелковых платьев и строгих смокингов на званых вечерах короля и королевы, значит, больше нет Королевского Дома, не так ли?

– Дома, может быть, и нет, но есть я. И есть моя сестра.

– Две девочки – мало, совсем мало!.. Но ничего, это к делу не относится. Я должна помочь. Я тебе помогу.

Должна? То, что говорит со мной из темноты, – это женщина? Однако…

– Следует посмотреть списки. Подожди минуту, мне нужно свериться с книгами.

Я готова была ждать хоть всю ночь. В конце концов, я пришла сюда для того, чтобы узнать правду о Валентине, «какой бы она ни была». И я не нуждалась в гладких ее суррогатах… И была готова прождать столько, сколько потребуется.

Странное существо, обладатель дребезжащего голоса и непонятного пола, появилось вновь. Я так и не смогла его – ее? – увидеть, оно упорно не желало выходить на свет. Если можно было, конечно, назвать светом тот жиденький полумрак, который формировала светящаяся дорожка.

– Книги утверждают одно. Твоя сестра там, где ты ее оставила. Твоя сестра в Москве, в настоящем городе.

– Москва?

Могла ли я подумать, что это окажется для меня таким потрясением? Как странно, кажется, я могла бы подготовиться, я даже должна была, проделанный путь был слишком долгим и трудным для неожиданностей! И все же… Известие ошеломило меня, как ошеломляет первая, слабая еще волна надвигающейся бури: этой слабости вполне достаточно, чтобы сбить с ног и насквозь вымочить в ледяной воде.

А потом я почувствовала удивление и еще обиду, конечно. Ведь как же так, я так долго искала ее (впрочем, долго ли?), строила прекрасные замки на прибрежном песке, а действительность оказалась так жестока… и так глупа!

Я все думала: «Где же она, моя Валентина?», – а она оказалась там, где я и не чаяла ее обрести. И это было обидно и несправедливо.

Но это все были детские мысли и детский лепет, а главным было все же то, что я нашла! Вернее, узнала, где надо искать. Что тоже очень немало, Вселенная велика…

– Но если это Москва!.. Я же узнавала, ее нет среди официально… зарегистрированных, а раньше регистрация у нее была, это точно. Она где-то еще, не в Москве. Может быть, у вас устаревшие данные?

– У нас не бывает устаревших данных, потому что это Библиотека-на-Лимбо, самая совершенная из всех библиотек. К нам не всегда легко попасть и у нас зачастую можно попасться, но мы даем точные сведения. Анна Григорьевна, Валентина в Москве. Но мы не знаем, как долго она там пробудет и когда туда прибыла.

– Хорошо. Я благодарю вас… правда, спасибо. Вы мне здорово помогли

– Мы будем бесконечно рады видеть вас вновь. Библиотека запомнила вас и будет теперь всегда ждать, Анна Григорьевна.

– Хорошо.

Меня немного смущала здешняя манера выражаться, но я старалась не подавать виду.

– Больше вопросов не будет?

– Подождите! Но ведь вы так и не сказали, где мне конкретно искать сестру. Москва, знаете ли, большой город.

– Но ведь и сестра ваша не сидит на месте.

– И все же мне необходимы более точные сведения.

И откуда во мне столько наглости? Ох, и не доведет меня она до добра, эта новая манера стоять на своем до конца…

– Мы подскажем тебе одно имя, потому что адреса здесь не имеют значения: они слишком ничтожны, они существуют для провинциалов и почтальонов…