Лихомара

– Ишь ты! – удивилась лихомара.

– Кошки-мышки! Я тебе не Ишь-Ты, а Ах-Ты.

Кот уселся на свои письмена, обернулся хвостом и распушил белый «галстук» на груди.

– Короче, так. Из обширного класса дачников наибольший для нас интерес представляет отряд бабушек. Именно у них, как правило, проще всего добывать еду. О как! Поэтому их надо приручать.

– Бабушек? – переспросила лихомара? – Что-то знакомое… Кажется, у меня когда-то была бабушка.

– Дачная? – заинтересовался Ах-Ты. – Ручная?

– Просто бабушка, мамина мама. Или папина, я не помню…

– А у меня тут про дачников, – строго сказал кот.

Лихомара на сей раз промолчала, соображая, была ли у нее, на самом деле, бабушка, и положены ли бабушки лихомарам. Вроде подруга ничего такого о себе не говорила.

Кот немного послушал, как она молчит. Будь ты даже фараоном Оцараписом, который мудрее всех котов всех времен и народов, не поймешь, что на уме у лихомары. Но все-таки похоже было на то, что дело пока обойдется без поглаживаний. И это хорошо, потому что, когда у тебя есть идея, так и тянет кому-нибудь о ней рассказать…

– Я тут исследование провожу, – начал Ах-Ты. – На дачных участках, в смысле. Не первый год уже. И, короче, открыл несколько видов бабушек.

Лихомара очнулась.

– Ух ты! – сказала она.

– Кошки-мышки! Я тебе не Ух-Ты, я Ах-Ты! Так вот, я говорю, не все из них полезны для бродячих котов.

Допустим, Бабушка Залетная Однодневная. Вид довольно редкий. На даче появляется на несколько часов и исчезает. Как правило, рвет или косит траву. Питается чаем. Ты чай пробовала когда-нибудь?

– Нет, киса, нам еда не нужна.

– Странно, что так бывает, – заметил Ах-Ты. – Но я-то чай пробовал. И это, доложу я, не еда. Это вовсе никакая не еда! А есть еще так называемая Гарпия Огородная. Встречается часто. Постоянно роется в земле, это ее главная примета. Способна подолгу обходиться без пищи. Только наблюдать за ней лучше издали, исключительно в научных целях, потому что Гарпии – вид, опасный для бродячих котов.

Лихомара подумала, что, будь у нее эта самая еда, Ах-Ты, наверное, согласился бы, чтобы она его гладила.

– А полезные виды какие? – спросила она.

Кот улегся, подвернув «калачиком» передние лапы. Белый «галстук» нижним своим концом коснулся рубероида.

– О! Правильный задаешь вопрос, – одобрил Ах-Ты. – Отвечаю: это Бабушки Домашние. О них я нацарапаю подробнее, потому что они делятся на подвиды. Скажем, Бабушка-Генерал. Добывает и запасает много продуктов, значит, полезна. Но добровольно их не отдает, бродячих котов с участка гоняет, приручению поддается плохо.

Другое дело – Бабушка Перелетная. Она пять дней не здесь, потом два – здесь, потом опять пять не здесь и снова два здесь. О как! У птиц тоже так: то здесь, то не здесь. Потому я и назвал подвид – Перелетная.

– А зачем это им? – удивилась лихомара.

– Что?

– «Два здесь». Теплее, что ли?

– Не угадала. Чтобы собрать букет цветов. Думаю, на остальные пять дней им это зачем-то нужно. Но еда у перелетных бабушек тоже есть, причем многие из них почти совсем ручные.

– А еду может унести ветром? – спросила лихомара.

– Что? Не, ни разу не прилетала.

Лихомара подумала: «Так. Значит, накормить его не получится. Но все же интересно, как она выглядит, эта еда, о которой он все время твердит…»

– Киса, а вот если тебе прямо сейчас надо поесть, ты к какой бабушке пойдешь?

Ах-Ты вскочил. Дельный вопрос!

– Это мой любимый подвид, – с гордостью сказал он, – Бабушка Домашняя Обыкновенная. Вот на этой даче обитает великолепный экземпляр. Сейчас ты его увидишь. Идем!

И кот пролез под калиткой.

Домик с высокой крышей стоял в тени двух елок и двух берез. Окна его смотрели на улицу поверх кустов чубушника. Выкрашенный в хвойный цвет, он и сам казался не то деревом, не то кустом. Кто бы догадался, что когда-то на этом самом месте стоял графский дом…

– Ох ты! – воскликнула лихомара.

На траве под березой лежала панама. Она была прекрасна, светла и нежна. Подруга из деревни Зайцево одно время хранила шляпку. Говорит, в поле нашла, когда граф еще был жив и ездил охотиться на зайцев. Шляпка темная, плотная, с жесткими полями, но невесомая, как туман. Может, оттого ее и сдуло ветром с головы графини – а поднимать было некогда. Хотя к чему это гоняться за зайцами, когда есть такая шляпка?.. Подруге она совсем не шла. А лихомара почему-то постеснялась попросить примерить, хотя очень хотелось. Потом шляпка размокла и развалилась…

Ах-Ты оглянулся:

– Кошки-мышки! Я тебе не Ох-Ты, а Ах-Ты! В чем дело?

– Ни в чем…

Панама манила, но не только это останавливало. Как-то всегда неловко было входить в чужие владения, даже если приглашали, а тут получалось, что лихомара вторгается незваная. Что скажут хозяева? Может, не ходить? И с подругой не посоветуешься… Она бы, пожалуй, ответила: «Вот ненормальная! Ну, прикинься кошкой, в чем дело?» А ведь и правда! Играет же она в графиню с зонтиком, так почему бы иногда не побыть кошкой… Но, с другой стороны, как-то даже неприлично после графини превращаться в кошку, ходить на четвереньках…

Ах-Ты, не дожидаясь ее, прошел по садовой дорожке вдоль веранды – и сел. «Что я делаю! Какой ужас!» – подумала лихомара.

– Котя! – пропищал невидимый пока, но очень знакомый голос.

– Пришел! – Еще один знакомый голос. – Бабуль, черный кот опять пришел! Можно, я дам ему колбасы?

«Виноватые!» – вздрогнула лихомара и выглянула из-за угла веранды.

На крыльце сидели две нарядные барышни, одна маленькая, другая постарше. Вот незадача! Что ж теперь, знобить?.. «Ненормальная! – сказала себе лихомара. – Ты что, забыла? Знобить нельзя: кот останется голодным».

Из дома вышла женщина в сарафане, – должно быть, Бабушка Домашняя Обыкновенная, – и стала обсуждать с барышнями, что лучше: угостить Ах-Ты сосиской, или отрезать кусок колбасы. Ну… лихомара подумала, что, если у нее и была когда-то бабушка, то не такая. «Увидела? Теперь домой! – велела она себе. – Сухо, жарко, так и испариться недолго!» Впрочем, нет, надо было еще взглянуть на эту волшебную сосиску, ради которой Ах-Ты разрешал барышням себя гладить, да еще мурлыкал.

Конечно, пришлось опять выглянуть – даже высунуться – из-за угла веранды, и, конечно, ее заметили.

– Ой, тут и кошка! – воскликнула старшая барышня. – Какая странная! Бабуль, посмотри, это что за порода?

Лихомаре немедленно захотелось превратиться в ежа, а еще лучше в божью коровку, но съеживаться уже было некуда. Все же она попробовала, но лучшее – враг хорошего. (Кто это ей говорил? Не бабушка ли?) Только раздалась и стала как три кошки.

– Привидение! – ахнула старшая внучка и завизжала.