Чарана

Ирис после ритуала купания в золоте, подарила своим внукам перстни, доставшиеся ей от благородных родителей. Она искренне приняла малышей, словно была их кровной бабкой. В этом мире Господь не оставил ей никого для любви и заботы, да и она сама была никому не нужна. Отец её в Российской Империи, слыл не последним человеком при царском дворе. Обер-егермейстер, чин второго класса, позволял Авксентию Илларионовичу заведовать императорской охотой. Был он царским ловчим, государевым стременным и руженосцем, распоряжался и заведовал хозяйственной частью.

Именно поэтому, с приходом советской власти Ирис стала изгоем. Вероятнее всего лишь в силу своей мудрости, покладистости, возраста и магических способностей, она не подверглась расстрелу или каторге. Жила тихо, не выделяясь и смиренно подчинилась новой власти. Также как и Злата с Гавриилом, старалась свести к минимуму свои контакты, не считая редких старых знакомых, забегающих за мистической помощью. Тяжело было Ирис привыкнуть к постоянно меняющимся жильцам, тем более что сейчас, она была с ними на равных, не хозяйка-владелица, а временно проживающая на данной территории гражданка. Ирис каждый божий день благодарила Господа и судьбу, что именно к ней они направили Гавриила и Злату. С тех пор как молодая пара появилась в доме, жизнь наполнилась иным, невиданным доселе смыслом.

Время шло и Гавриилу становилось всё сложнее готовиться к занятиям. Находясь в одной комнате с малышами, сосредоточиться было невероятно тяжело, а про сон, вообще лучше не вспоминать. На счастье, студенты летом разъехались по домам и целых три комнаты оказались в распоряжении молодых родителей. Гавр подал запрос на имя директора школы, об увеличении жилплощади и ожидал ответа.

На подмогу молодой семье в качестве любящей бабули, с радостью приходила Ирис. Если бы не она, то ни Злата, ни Гавр не имели бы возможности справляться с детьми. Благодаря Ирис они могли хотя бы высыпаться. Пока Злата кормила одного, Ирис занимала вторую, разговаривая или напевая песенки. Затем Ирис шла гулять с сытым младенцем, а Златка кормила следующего. Покормив, Злата выносила Ирис второго и вместе они гуляли ещё какое-то время. Потом Злата забрав первого уносила его в дом и ждала возвращения Ирис с малышкой. Такая схема и круговерть, длилась пока малышам не исполнилось пять месяцев. Они заметно повзрослели, относительно выросли, научились играть и заниматься друг другом. Не особенно стремясь к контактам с другими людьми, они довольно болезненно реагировали на разлуку. Даже минутная разлука, вызывала у них панику. С пяти месяцев их начали прикармливать, жизнь стала гораздо проще и разлучать их теперь не приходилось. К тому же, появилась возможность с ними договориться, отвлечь, перевести взгляд либо интерес на другой предмет. Мгновенно они реагировали на пение Златы и на сказки бабушки Ирис, постепенно успокаиваясь, расслабляясь и засыпая.

Рози

В заботах о детках, вихрем промчалось лето и вновь наступила осень. Однажды, в один из сентябрьских дней, оставив детей с бабушкой в послеобеденное время, Злата отправилась на базар, прикупить кое-каких продуктов и отрез материи. Необходимо было сшить новую одежду малышам, да парочку рубах для Гавра не помешало бы. Казённый мундир выданный ему в том году был ещё справен, но рубашка совсем истрепалась. Чтобы не бросалось в глаза нужно было купить ткань, подобную той, из которой была прежняя рубаха и носить так, словно это одна и та же вещь. Важно дабы не взбрело в голову «добрым людям» что учитель зажиточный кулак, а не пролетариат. Кулачества в жизни Гавра было итак более чем достаточно и вновь за это пострадать, было глупо. Хотя понятно, что черта зажиточности и запасливости была у него в крови. Он привык трудиться чтобы иметь желаемое, ничто и никогда, не доставалось ему задарма. Но на одни и те же грабли, наступает лишь олух царя небесного. Прикупив обновки себе и Ирис, словом купив всё нужное, Злата направилась домой. Но на выходе с базара, увидела цыганскую девочку, лет двух с небольшим. Девчуля молча сидела на обочине, рядом с кучей конских лепёх и грызла грязное яблоко.

Девчёночка

Ребёнок, коляска, девчоночка, сказка.

Конфетка, качелька и с кремом печенька.

Кокетка, с помадой, а в сумке – расчёска.

Коса на затылке, на выпуск – причёска.

И бальное платье, на выпускном.

И вот уже в ВУЗ, отнесла ты диплом.

Уроки, зачёты, любовь и признанья.

А за поворотом, ждёт новый экзамен.

Я верю, ты сможешь… Я знаю, ты станешь…

В замужестве ты, от других не отстанешь.

Родится девчонка, а может мальчишка

И будешь ты им читать на ночь те книжки,

Которые мама тебе прочитала,

С которыми ты, вот такая вот стала.

Кузьмина Наталия АЗЪ

– Дубри дин. Где твоя дае?

Дае, мама по-цыгански. Девочка проигнорировала вопрос, словно не расслышала. Она смотрела мимо, куда-то вдаль.

– Как твоё имя? – Спросила Злата по-цыгански?

Почуяв родство крови и разобрав говор, она ответила:

– Рози, – и снова отвернулась, грызя ржавое, замусоленное яблоко.

Торговцы, стоявшие здесь с самого утра пояснили, что малышка здесь одна. Когда ранним утром они пришли, девочка уже здесь сидела. Кто-то дал ей ломоть хлеба, потом и яблоко.

– Авэн, пойдем со мной Рози.

Рози протянула к ней холодные, грязные ручонки. Злата вложила ей в руку свою юбку и сказала:

– Держись Бэнгори.

Так вместе, они вошли в тёплый и чистый дом, пахнущий хлебом и кашей.

Как только Ирис увидела на пороге своего дома этого чертёнка, именно так переводится – бэнгори, всплеснула руками, не в силах сказать ни слова.

– Это Рози. Думаю, она будет жить с нами, если мамка её не отыщется.

– Ты что Злата, тебе своих мало? Веди в милицию.

– Никто цыганку в милиции искать не станет. Объявится мать, отдам. Торгашки видели что я её забрала.

– Сумасшедшая, – сказала Ирис.

– Поможешь искупать?

– А я могу отказаться?

– Можешь.

– Помогу, – сказала Ирис, вытирая слёзы и надувшись как рыбий пузырь.

Она никогда не думала, что прожив пол жизни в одиночестве, судьба наградит её шумной говорливой семьёй и любящими внуками.

Войдя после учительствования в дом, Гавриил не сразу понял что произошло. Явно что-то изменилось, но что с наскоку не разберёшь. Проходящая мимо Ирис встретила его гневным взглядом, удалившись внутрь квартиры. Малыши визжали как всегда будучи заняты друг другом, Злата вывела из комнаты кучерявую малявку, жавшуюся к её юбкам как котёнок.

– Гавриил, это Рози. Если её мать не найдётся значит она наша дочь. Ну или моя, – уточнила Златка, сверкнув глазами.

– Ты ж моя цыганочка. Где ты её взяла? Украла?

– Ты же знаешь, – фыркнув и взяв Рози на руки, Злата резко отвернулась. – Я дала тебе обет, жить по христианским канонам. Не укради, это та заповедь, которую я чту.

– Прости. Виноват солнышко. А Ирис отчего так сердита?

– Так ты поди её и спроси, она в комнате с малышами. Подождём месяц, если мать её не объявится, сделаешь ей метрики.

– Договорились, – вздохнул Гавр.

На следующий день, Злата отвела маленькую Рози к врачу. Осмотрев её, доктор сказал что ребёнок здоров, даже вшей нет, вот только немного отстаёт в развитии. В свои два года, Рози почти не разговаривала, не особенно реагировала на людей, будто бы вокруг не было ни души. Была замкнута сама в себе.