Осколки сознания. История не одного психического расстройства

– Я был занят.

– Так занят, что не мог написать СМС в течении… – в голове пролетел подсчет потраченных на ожидание дней. – Четырех дней?

– Я ее не сразу увидел, а потом был занят.

– А позже ответить?

– Потом я забыл.

– А на почту я тебе писала, тоже забыл?

– Лиза, не начинай! Ты знаешь, я терпеть не могу этих переписок!

– То есть это, по-твоему, нормально, не отвечать на сообщения? А ничего, что я работала над твоим сайтом, и мне нужно было с тобой посоветоваться!? Ты же сам запретил мне размещать что-либо без твоей редакции!

– Давай посоветуемся, – казалось бы, отбивая мои упреки, улыбнулся он.

Меня же еще больше раздражало, что он просто отказывается замечать проблему, избегая ее решения.

– Не обижайся. – Моей руки коснулся электрический разряд, посылаемый сквозь его пальцы, отбросивший меня на пол метра. – Пойми, я не такой, – продолжилась оправдательная речь. – Я не могу целыми днями сидеть в сети. Не могу постоянно писать СМС-ки.

– Постоянно? Да ты хоть раз мне ответил!? Я что прошу со мной переписываться? Ты можешь просто ответить хоть что-нибудь!?

– Я отвечу, ты зацепишься и продолжишь, что я не знаю?

– Да не собиралась я с тобой переписываться, мне просто нужно было вопрос решить!

– Хорошо, в следующий раз буду отвечать. Не дуйся. Пожалуйста.

Ужасно болела голова, казалось даже, я сейчас грохнусь в обморок, но собрав все свои силы, держалась на ногах. Руки начинали чесаться, но и тут я не могла себя выдать, беспомощно сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Бежать. Нужно было бежать, пока зверь полностью не вступил в свои права, вгрызаясь клыками в горло обидчика, раздирая его в клочья, наслаждаясь вкусом крови. И снова меня ударила током рука Богданова, сомкнув пальцы на запястье. На этот раз хватило взгляда, чтобы мой обидчик сам покинул поле боя.

– Я позвоню, – услышала я на прощание, прежде чем дверь за ним закрылась.

Пара по экономике пролетела в черно-белом цвете моих рисунков, которые помогали мне пусть и не привести мысли в порядок, так заткнуть их выкрики потоком самовыражения. Более сложным испытанием стала культурология, совмещающая в себе желание увидеть объект своей любви и не видеть объект обиды. Все 1,5 часа я не отрывала глаз от тетради, выводя новые сюжеты иррациональной жизни, вырывающейся из неизведанных глубин сознания. Что значили эти сюжеты бытия и какую цель несли в себе, ответить было сложно. Единственное, что имело хоть какой-то смысл – сублимируя потоки негативной энергии, мой зверь не искал земного существования, довольствуясь глубинными далями души. Зверь спокойно спал в дальнем углу клетки.

19. На месте преступления

Ежедневный вечерний караул был своеобразной отдушиной – я могла видеть Александра, незримо присутствовать в его жизни, и в то же время не соприкасаться с ним непосредственно, лишая себя возможности дышать полной грудью. Каждый вечер я с радостью замечала любимую фигуру без какого-либо женского вмешательства. Он никогда не приводил домой женщин! Но были дни, когда он просто не возвращался домой, или возвращался настолько поздно, что я не могла его увидеть, уходя с поста раньше. О том, что он дома, я узнавала из телефонного разговора, который рождался под предлогом работы с сайтом, подразумевая выход в интернет, как доказательство присутствия в родных стенах, ибо вне их доступа в сеть не было.

Мои тетрадные карикатуры прервал звонок, которого я так не боялась вне своего домашнего убежища. Здесь, на улице я была поглощена людским потоком, невольно соприкасающимся с моими границами, нарушая привычный механизм защиты.

– Привет, – послышался голос утреннего обидчика, взывающий своей теплотой к примирению.

– Привет, – услышала я свой, будто бы вырвавшийся из ада, настолько он был мне противен.

– Больше не дуешься?

– Нет.

– Ну и хорошо! А я сейчас подумал о том, что хорошо было бы разместить статью о моей книге на сайте. Это технически возможно?

– Конечно.

– Хорошо. – Это слово получалось у него настолько наивно смешным, что вызывало у меня улыбку.

И он стал посвящать меня в свои идеи о смысле бытия простирающегося на страницах его романа, о идее судьбы, и познании мира через призму исторических событий, охватывающих Украину с времен перестройки. Мне сложно было согласиться с тем, чего я не понимала. И сложно было изобразить восхищение сим трудом, который меня совершенно не впечатлил. Более того, я считала, что главный герой обычная пустышка, которая не несет в себе абсолютно никакого смысла и уж тем более не вызывает интереса к желанию познания мира путем его скитаний во вселенной людского космоса. На этом моменте мы перешли на повышенные тона, разбавляя нашу беседу нелестными высказываниями в адрес друг друга. Мне было высказано, что я глупая, ничего не понимающая девчонка, несущая бред, а он, как ни как, профессор, доктор наук, который написал не одну книгу, а потому лучше знает, как писать. С подобными аргументами трудно было спорить уже потому, что мудрость, позволяющая сгладить конфликт до его появления, была этому мужчине не доступна. Лавры профессора затмевали не только ее, но и оставшуюся часть разума, отвечающую за элементарное уважение к женщинам, которым он так искусно блистал в институте. Мне предстояло выслушать прорвавшийся поток агрессии, в заключении которого Александр произнес:

– Этого я тебе никогда не прощу!

Так самоотверженно он защищал свое детище мыслительно-литературного творчества.

– Мне уже нельзя высказать свое мнение? – на последнем вздохе пробурчал во мне обиженный читатель.

– Тебя о нем никто не спрашивал! – грубо ответил оппонент. – Хочешь поговорить, общайся об этом с травой, с водой.

– Хорошо, пойду общаться «с травой, водой». До свидания!

Я нажала клавишу сброса и бросила трубку на землю. Злость наполняла изнутри, вырываясь наружу. Пульсация в висках беспощадно била по нервам, и я уже не желала оставаться на этом месте, понимая, что этот невоспитанный мужик, видящий только себя и тех, кто им восхищается, меня не интересует! Общаться с ним дальше, втаптывая себя в грязь при помощи его оскорблений и вечных игноров, я не собиралась, и, подняв телефон, сбросив очередной его дозвон, выключила связь и зашагала в сторону метро, чтобы поскорее уехать отсюда.

Мне не было больно от того, что вот так нелепо наше неокрепнувшее общение должно закончиться. Не было больно от того, что я его больше не услышу и не увижу, вне стен гранитного здания. Не было больно от того, что он так грубо со мной обошелся. Вся моя боль находилась под толстым слоем злости, извергающего лаву вулкана, тушить который было бессмысленно.

20. Перемирие

Не прошло и двух дней, как я получила электронное письмо от человека, который вызывал такой вихрь чувств, разрушающий монотонность привычной жизни.

Куда пропала?

Я сидела перед монитором, застыв взглядом на этих двух словах, и не могла понять, что это? Избегание ответственности путем игнорирования проблем или же просто попытка уйти от негатива? Что бы то ни было, но такая манера поведения была нормой для Александра и в какие-то моменты спасала меня от унизительных заигрываний в желании его вернуть.

Ответив потоком эмоционального бреда, я заключила новую идею – необходимо было создать страничку в социальной сети «В контакте», чтобы привлечь еще больше читателей к его творчеству.

Мое письмо, осталось без ответа, нанеся мне новый удар. Заканчивалась пятница, а это значило, что в выходные Александр пропадет со связи, уходя в какой-то свой, абсолютно мне не понятный, отдых, где нет ни людей, ни телефонных звонков, ничего. Получить ответ после выходных было так же невозможно, как вернуться в прошлое, ведь новая неделя не могла нести в себе части старой. Именно так думал Богданов, лишая свой космос хоть какой-то капли благоразумия.

И это все раздирало меня на куски бестелесной материи – потоки мыслей бились в конвульсиях, содрогаясь грудной клеткой в ответ соленым ручьям девичьих слез.

Утро субботы окончательно убило надежду, беспощадно втаптывая ее в гнилую кучу обид и разочарований.

Он не ответил. Он не ответит. Он снова меня игнорирует.

Сил сопротивляться душевным крикам не было, и я, взяв телефон, написала Александру СМС:

Если ты не хочешь общаться, так и скажи!

Ответа, как и ожидала, не последовало, и, покорившись отчаянию в отголосках безумия, я уже выводила следующее сообщение:

Ты обещал мне отвечать. Я же тебе поверила! А оказалось все обманом.

И снова тишина, и я уже не могла остановиться: